ГЛАВА 32

ГЛУШИТЕЛЬ

Когда мы садимся в самолет, она как-то... бодро шагает. Как ребёнок, зашедший в магазин игрушек. Елена выглядит счастливой.

Полет в Техас будет коротким. Два часа, плюс-минус несколько минут, если учесть сумасшедшее воздушное движение в День благодарения.

После разговора с Эдвином я молча пообещал себе и ей, что стану лучше. Я был эгоистом на протяжении всех наших отношений. Манипулировал, чтобы сделать их идеальными, или, по крайней мере, пытался. Но версия идеальных отношений Елены отличается от моей. Она хочет доверия. Ей нужен тот тошнотворно сладкий вид любви, от которого появляется кариес.

У меня никогда не было кариеса, но думаю, никогда не поздно.

— Как продвигается учеба? - спрашиваю я. — Каждый раз, когда прохожу мимо твоей комнаты, вижу тебя за учебниками.

— Знаешь... на самом деле я чувствую себя отлично. Знаю, чего ожидать в этот раз, и теперь, когда у меня есть несколько месяцев опыта работы в этой области, чувствую себя гораздо более подготовленной, чем раньше.

Это заставляет меня улыбнуться.

— Я горжусь тобой.

Она усмехается.

— Я еще ничего не сдала.

— Это не значит, что я не могу гордиться тобой. Ты предана своей профессии, поэтому я всегда восхищался тобой. Я предлагал тебе стать моим личным секретарем, но ты захотела остаться в юридическом отделе, потому что знала, что так будет лучше для тебя и твоих целей. Экзамен будет в феврале, верно?

Она кивает.

— Да, в конце февраля. Через несколько дней после твоего дня рождения.

— Твой день рождения тоже в феврале. - замечаю я. — Вот что, после того как ты сдашь экзамен, мы отправимся в путешествие, чтобы отпраздновать наши дни рождения и твое достижение.

— Ты же знаешь, что результаты экзамена не публикуются до трех месяцев?

Хмыкаю.

— Детали, детали. - Плечи Елены неожиданно опускаются и я отставляю стакан с виски в сторону, чтобы уделить ей все свое внимание. — В чем дело?

— Ничего. Это глупо.

Она стыдливо опускает взгляд на руки. Опускаюсь на пол со своего места и встаю перед ней на колени. Опираюсь руками на подлокотник по обе стороны от нее.

— Расскажи мне.

Она прикусывает нижнюю губу, пытаясь скрыть нервозность.

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, - шепчет она, а потом беззлобно усмехается, будто это смешно. — Но боюсь.

— Меня?

Она качает головой.

— Нет. Я боюсь, что мне это больше не понравится.

— Это неправда. Ты же знаешь, что я очень хорошо целуюсь. - Дразню я и это вызывает у нее грустный смех. — А что, если ты поцелуешь меня вместо этого? - предлагаю.

— А что, если я не смогу?

— Получается, тогда не сможем мы. Эй, посмотри на меня. Ангел, прошло меньше месяца. Тебе не нужно заставлять себя что-то делать. Не целоваться, не держаться за руки, ничего. Мне жаль, что я не уважал твои границы после... - Задыхаюсь. Даже не могу произнести эти слова. — Я буду уважать их теперь. Обещаю.

Она долго рассматривает меня, делая глубокие вдохи и пытаясь убрать блеск в глазах, прежде чем я это замечу. Очень медленно она наклоняется вперед. Остаюсь таким неподвижным, словно сделан из мрамора. Она целует меня в щеку, так мягко и нежно, что я почти не чувствую этого. Елена отстраняется и смотрит на меня, а я продолжаю оставаться неподвижным. Продолжаю смотреть на нее теплыми, ободряющими глазами.

Ангел протягивает руку, чтобы провести кончиками пальцев по моей челюсти, нащупывая щетину. Она тихо выдыхает с открытым ртом. Смачивает губы языком и снова наклоняется ко мне. На этот раз, когда ее рот касается моего, это происходит медленно, нерешительно и осторожно, но при этом чувственно.

Елена резко отстраняется и опускается на сиденье, скрещивая руки и отворачиваясь от меня, чтобы скрыть слезы, наворачивающиеся на глаза.

Пересаживаюсь на сиденье рядом с ней. Это мука: не иметь возможности дотянуться до нее и утешить своими объятиями.

— Елена, все в порядке, - заверяю ее. — Большинство людей на твоём месте даже не зашли бы так далеко.

— Дело не в поцелуе, - шепчет она отчаянно, втягивая воздух сквозь зубы. — Я так хочу, чтобы ты обнял меня. Хочу, чтобы поцеловал и занялся со мной сексом. Хочу спать с тобой в одной постели, не желая при этом содрать с себя кожу. Но не могу сделать ничего из этого, потому что они забрали тебя у меня.

Ее голос срывается на последней части предложения.

— Я здесь. Я никуда не уйду. Обещаю.

Она испускает вздох и поворачивается ко мне лицом, подогнув под себя ноги на сиденье.

— Нет. Я имею в виду, что каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, я вижу только их. - Ее пухлая нижняя губа начинает дрожать. — Они забрали тебя у меня.

— Они больше не могут причинить тебе боль.

— Вред был нанесен в тот момент, когда Фрэнк стянул с меня шорты. - Она начинает плакать. — Нил приставил пистолет к моей голове, и я не могла ничего сделать, кроме как принять его. Я даже не сопротивлялась.

— Эй, не надо. В том, что с тобой случилось, нет твоей вины. Неважно, что ты не сопротивлялась. Ты была напугана и ранена. Единственные, кто несет ответственность за это - Фрэнк и Нил.

И я.

Делаю глубокий вдох.

— Елена, я не могу выразить, как мне жаль. Как только узнал о той автокатастрофе, я сходил с ума, пытаясь найти тебя. Я бы разнес Меридиан-Сити кирпичик за кирпичиком, если бы это было необходимо.

— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы найти меня после того, как я нажала на кнопку?

— Сорок девять минут. Я был на месте происшествия, когда сработала сигнализация. Мне пришлось вернуться домой и взять оружие, снаряжение и все, что попалось под руку. Я шел в этот клуб как на войну. Каждая секунда после нажатия кнопки была для меня чертовой агонией. Не могу представить, каково было тебе.

Она всхлипывает и вытирает лицо тыльной стороной ладони.

— Мне жаль, что так получилось с твоим McLaren.

— К черту McLaren. Мне было плевать на эту дурацкую машину. Когда увидел ее, меня волновало только то, что тебя в ней не было.

— Как ты вообще узнал об этом?

— На всех моих машинах установлены трекеры. Когда одна из них покидает территорию, ее местоположение отслеживает моя служба безопасности. Гэвин сказал, что GPS отключился, а полиция среагировала на крупную аварию в этом районе. Я сложил два плюс два.

Воцаряется тишина. Елена нервно постукивает пальцами по кожаному сиденью.

— Ты думаешь, я теперь... грязная?

Мое лицо искажается, будто я оскорблен таким предположением.

— Нет. Ты не грязная. Я могу это доказать, если ты позволишь.

Ее глаза смотрят в мои с любопытством. Встаю и направляюсь в спальню в задней части самолета. Елена следует за мной по пятам и когда мы оказываемся в комнате, закрываю за нами дверь. Прислонившись к тонкой двери, сую руку в карман, достаю портсигар и прикуриваю одну сигарету. Елена выглядит шокированной.

— Ты с ума сошел? Ты не можешь курить в самолете!

— Нельзя курить в коммерческом самолете, - говорю я. — Это мой самолет. Теперь мне нужно, чтобы ты посмотрела мне в глаза и сказала, что доверяешь мне. - Она кивает, а я качаю головой в ответ. — Мне нужно услышать, как ты это скажешь.

Она шепчет.

— Я доверяю тебе.

Затягиваюсь сигаретой и прислоняюсь спиной к двери.

— Даю тебе обещание, что не буду к тебе прикасаться, но хочу, чтобы ты сняла все, кроме трусиков.

Елена не двигается с места, внезапно став похожей на загнанного в угол кролика, ожидающего момента для побега.

— Ты не будешь меня трогать? Никаких фокусов?

Качаю головой.

— Клянусь жизнью.

Она колеблется.

— Хочешь стриптиз или что-то в этом роде?

— Нет, ангел. Я хочу посмотреть.

Любопытство пропадает с ее лица, а кожа становится на тон светлее от нервов.

— Пожалуйста, отвернись.

— Ты сказала, что доверяешь мне. Раздевайся так медленно, как тебе нужно, но я не буду отворачиваться. - Продолжаю медленно курить, одной рукой держа сигарету, а другую засунув в карман.

Ангел делает глубокий вдох и нетвердыми руками цепляется пальцами за джинсы и стягивает их с ног. Следом идет свитер.

Она стоит в кружевном бюстгальтере и трусиках, оба персиково-розового оттенка. Ее щеки краснеют, и я вижу тот самый момент, когда Елена начинает обдумывать все это. Удерживаю ее взгляд и терпеливо жду, что она сделает. Если скажет мне отвалить, я так и сделаю, но не думаю, что она этого хочет. Елена просто нервничает. Смущается. Стесняется.

Трясущимися руками растегивает бюстгальтер сзади и надолго замирает, прежде чем позволяет ему упасть на пол. Ее руки падают вдоль тела и она пристально смотрит, словно ожидая, что я стану диким при виде обнаженного тела. Но этого не происходит. Елена красивая женщина и я люблю ее тело, но дело не во мне и не в моих желаниях. Речь идет о том, чтобы она почувствовала себя желанной.

— Что теперь?

— Теперь ложись на кровать и жди, пока я закончу. - Зажимаю сигарету между зубами. Она хмурится, но ложится на кровать и ждет меня. Докуриваю сигарету настолько медленно, что это мучительно для меня и раздражающе для нее.

Кладу окурок в пепельницу в маленькой ванной, затем подхожу к кровати. Ее глаза прикованы к моим рукам, словно она ждет, что я нарушу свое обещание. Опускаюсь на колени, а затем склоняюсь над ней, опираясь на локоть. Ее дыхание становится неровным.

— Расслабься, ангел. Расслабься, - воркую. — Я буду двигаться по кровати, но не буду прикасаться к тебе. Подвинусь поближе, но обещаю, что буду держать руки и рот при себе.

— В этом списке не хватает важной части тела.

Ухмыляюсь.

— Обещаю, что буду держать руки, рот и член при себе. - Затем говорю серьезно. — Миконос. Это твое стоп-слово. Скажи его и я остановлюсь. Скажи «да», если поняла.

— Да, - вздрагивает она. — Но зачем мне нужно стоп-слово, если ты не собираешься ко мне прикасаться?

— Потому что, возможно, ты просто захочешь его использовать. Тебе не нужна причина. Если ты используешь стоп-слово, я остановлюсь, без вопросов.

Елена делает глубокий вдох, а затем кивает.