— Ты любишь меня? - рычит Глушитель мне в горло, хищно прижимая к себе.

— Да, - хнычу. — Да, Кристиан, я люблю тебя.

— Какое у тебя стоп слово?

— Миконос.

Как только оно слетает с моих губ, чувствую резкое жжение на щеке. Смотрю на него, широко раскрыв глаза, потрясенная. Он дал мне пощечину. Не настолько, чтобы причинить мне боль, но достаточно, чтобы уколоть.

Достаточно, чтобы я захотела его еще больше.

— Я не спрашивал, любишь ли ты Кристиана Ривза. - Он произносит это имя так, будто оно - горький яд на губах, а его рука возвращается к моему горлу. — Я спросил, любишь ли ты меня.

Взволнованно вздыхаю и тянусь к его лицу. Беру его щеки, покрытые маской, в свои ладони и прижимаю наши лбы друг к другу.

— Да, - шепчу. — Я люблю тебя. Люблю каждую частичку. Даже те части, которые не должна любить. Даже те, которые разгадали все части меня. Особенно те страшные, которые ты запутал в моей душе.

На стол рядом со мной ложится пистолет. Ослабляю его хватку на своем горле и заставляю направить пистолет мне в голову, не заботясь о том, что он может быть заряжен.

Дышу сквозь зубы и хнычу.

— Теперь сломай меня, чтобы снова полюбить.

Его свободная рука перехватывает пистолет, и он снова приставляет его к моему виску.

— Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя.

— Еще раз.

— Я люблю тебя.

— Еще.

— Я люблю тебя!

Он начинает трахать меня как дикарь, впиваясь в шею, чтобы я почувствовала каждый его дюйм внутри себя. Кончает в меня с диким ревом и я следую за ним.

Делаю глубокий вдох и, прежде чем снять с него маску, целую, надеясь, что даже через материал он сможет почувствовать, что я сказала ему правду.

Я полюбила его нелюдимые, злобные и трагические части.

И решила, что люблю вкус яда.