Я оценила извинения, но мне нужно было больше. Мне нужно было знать, не обрекла ли я на гибель еще одни отношения.

— Как именно ты облажался? Сказав, что это была ошибка, и разозлив меня? Или изменив своей девушке?

Его вилка застыла в воздухе, и он с минуту смотрел на меня, прежде чем положить ее обратно в белую коробку.

— Что?

— Ты встречаешься с Мейзи? — тихо спросила я.

— Неужели ты так плохо думаешь обо мне? Что я буду изменять?

— Я не знаю, что и думать, — призналась я. — Пожалуйста. Просто скажи мне. Ты с Мейзи?

Одной рукой он потер щетину на подбородке.

— Нет. Прошлым летом мы встречались около месяца, но у нас ничего не вышло. Она просто друг.

Облегчение нахлынуло на меня. Беспокойство, которое было в моем сердце в течение нескольких дней, исчезло. С моей стороны было глупо сомневаться в его характере, и я проклинал себя за то, что намекнула, что он будет кем угодно, только не благородным.

— Прости, — прошептала я.

— Похоже, все, что мы делали эти последние два года — это трахались и ругались. Мы должны придумать, как быть рядом друг с другом теперь, когда ты вернулась. Я не хочу столкнуться с тобой на улице и смотреть, как ты бежишь в другом направлении.

Я не могла не согласиться.

— Когда-то мы были друзьями. Может быть, мы могли бы вернуться к этому.

— Быть друзьями было бы прекрасно.

Сайлас снял свою выцветшую коричневую бейсболку и провел пальцами по волосам. Они стали немного длинноватыми, и, вероятно, их не помешало бы подрезать, хотя я бы за это не выступала. Когда он был на мне, моим рукам нравилось перебирать эти мягкие пряди и крепко сжимать их. Их и его скульптурную задницу.

О, боже. Держи себя в руках, Фелисити! Мы только что договорились быть друзьями. Я установила для себя правило. Никакого секса с Сайласом. Что со мной не так?

— Ты в порядке? — спросил Сайлас.

Мои щеки раскраснелись, и я начала потеть.

— Все отлично. Просто креветки очень острые, — солгала я.

Он снова принялся за еду и снова воцарилось неловкое молчание. Пока я жевала, мои глаза блуждали по комнате, чтобы не пялиться на мужчину в кресле.

В отеле «Фан Маунтин Инн» были безупречно чистые и стильные номера. У меня было достаточно места для моего огромного багажа, а широкий письменный стол обеспечивал более чем достаточное рабочее пространство. Но прямо сейчас эта комната была слишком, слишком маленькой.

Сайлас сидел у двери, пока я нервно вертелась на своем рабочем стуле. Между нами была кровать. Та же кровать, где мы занимались сексом всего неделю назад. Вид его рядом с ней не помогал мне отбросить мысли о сексе в сторону.

— Ты ревновала, не так ли? На днях, когда увидела, как я разговаривал с Мейзи в офисе.

— Что? — сказала я, притворяясь удивленной. — Я не ревновала. — Мое заявление прозвучало пронзительным писком.

Сайлас ухмыльнулся, пытаясь сдержать улыбку, но это было безуспешно. Он расхохотался, наполнив комнату этим звуком. Откинув голову назад, расслабился.

Несмотря на то, что мне было стыдно, что он уличил меня в ревности, я не смогла удержать уголки рта опущенными. Смех Сайласа был глубоким, раскатистым, сердечным и мог согреть самую холодную душу. В последнее время я слышала его недостаточно часто.

Последний раз, насколько я помнила, я слышала его смех на свадьбе Джесса и Джиджи. Мы оба слишком много выпили и оказались на заднем сиденье его грузовика. Он обнаружил шлепанцы, которые были спрятаны под моим атласным платьем, и хохотал до упаду, пытаясь снять их. Казалось, это было вечность назад.

Сайлас справился со своим смехом и наклонился вперед, уперев локти в бедра. Он несколько раз покачал головой, а затем поднял на меня глаза и улыбнулся.

Потрясающий. От него захватывало дух.

Улыбка Сайласа преобразила его лицо. На его щеках появились ямочки. Его глаза потеплели, и вокруг них появились морщинки. Мягкие губы приоткрылись, обнажив безупречно белые зубы.

Я была помешана на этой улыбке и тлеющем огне. Все, что ему нужно было сделать, это щелкнуть пальцами, и я бы перепрыгнула через кровать и заползала к нему на колени.

— Ты краснеешь, Фелисити. Ты собираешься снова солгать и свалить это на креветки?

Я покачала головой и посмотрела на свои колени, смущенная тем, что он мог так легко прочитать меня. В комнате воцарилась тишина, поскольку атмосфера стала тяжелой. Резкий контраст с тем, что было несколько мгновений назад, вызвал мурашки у меня по спине.

Он пристально смотрел на меня. Я чувствовала его горячий взгляд, но твердо смотрела на свои колени. Если бы я подняла глаза прямо сейчас, я бы никогда не смогла устоять перед этими глазами.

Прошла вечность, хотя, вероятно, прошло всего несколько секунд, Сайлас громко выдохнул и встал со своего стула.

— Есть что-нибудь кисло-сладкое?

Фу.

— Да. — Я тоже встала, направляясь к телевизору, чтобы помочь ему найти нужную коробку.

Мы возобновили нашу трапезу, к счастью, без очередных острых моментов. Однажды я уже сопротивлялась. Второй раз это было бы невозможно. После того, как китайская еда была уничтожена, я проводила Сайласа до двери, убедившись сегодня в одной вещи.

Заводить друзей было нелегко.

Сайлас

— Спокойной ночи, — сказала Фелисити с порога.

— Спасибо за ужин. — Я помахал рукой и направился к своему грузовику.

Друзья. Это слово продолжало звенеть у меня в ушах. Она хотела быть друзьями. Как, черт возьми, я собирался с этим справиться?

Один взгляд на ее потрясающее лицо, и мой пульс учащался. Мне ничего так не хотелось, как схватить ее руками за голову и притянуть ее губы к своим. Мой член стоял с того момента, как она пересекла границу округа Джеймисон.

У меня, конечно, не было такой реакции ни на кого из других моих друзей.

Но мы также не могли перестать ругаться. Я не хотел оскорблять ее той ночью, но мой рот просто продолжал все портить. По крайней мере, у нее всегда хватало наглости сообщать мне о моем дерьме. Мне это в ней нравилось. Если я давил, она давила в ответ.

Когда Фелисити была рядом, я оживал. Ее страсть зажигала мою собственную. Жизнь не была скучной или предсказуемой. Обыденное казалось захватывающим.

Мне нравилось, что она глубоко чувствовала все, и хорошее, и плохое, даже несмотря на то, что упорно старалась скрыть это от мира. Она была мастером отталкивать людей, чтобы избежать травм. Это было так естественно для нее, что большую часть времени я задавался вопросом, знала ли она вообще, что делает это.

Но она не могла спрятаться от меня. Я слишком много раз видел ее истинное «я», чтобы не хотеть, чтобы она навсегда закрепилась в моей жизни. И, черт возьми, если она хотела быть друзьями, то я собирался попытаться.

Нам предстояло преодолеть большую историю, и, возможно, эта идея была не так уж плоха. Может быть, это был способ для нас забыть всю боль.

Я был бы ее другом, а потом настоял бы на большем.

Потому что теперь, когда она вернулась в Монтану, я не собирался ее отпускать. Я буду действовать медленно и размеренно. Потрачу время. И однажды она станет моей.

Именно той, кем она всегда должна была быть.