Значит, когда он признавался в своих чувствах Ву Син Цзы и давал ему обещания, этот старикан как раз обдумывал, как сбежать от него?

Гуан Шан Цзынь внезапно разразился тихим смехом, его плечи заходили ходуном. Его глаза налились кровью, он не мог отдышаться, но он никак не мог остановить рвущийся наружу смех.

Когда Мэн Юэ добрался до Двора Шуан Хе, он как раз услышал этот безумный и страшный смех генерала.

- Генерал? – Чувствуя, что что-то не так, Мэн Юэ в тревоге бросился в дом. Положив руку на плечо Гуан Шан Цзыня, он тут же ощутил, как под его кожей бьется и выходит из-под контроля его внутренняя сила, казалось, рассудок оставляет этого человека.

- Брат Хейван! – запаниковал Мэн Юэ. В тот момент, когда он собирался использовать собственную внутреннюю силу, чтобы унять бурлящую силу генерала, его смех вдруг резко оборвался. Гуан Шан Цзынь повернул к нему голову и посмотрел на него. Его чувственные колдовские глаза налились кровью, а белки были испещрены красными прожилками. Его погасшие зрачки, похожие на потускневшие кристаллы, остановились на лице Мэн Юэ.

- Мэн... Юэ... - из горла Гуан Шан Цзыня вырвался клекот. Его голос совершенно охрип и звучал так странно, как будто ему понадобилась вся сила, чтобы выдавить из груди хотя бы один звук.

- Хэйван... - Мэн Юэ в ужасе взирал на генерала, наблюдая, как кровавая струя окрасила его губы. У него в голове стало пусто. Прежде чем он успел помочь Гуан Шан Цзыню, кровь хлынул из его открытого рта, пятная их одежду.

Не успела иссякнуть первая струя крови, как за ней последовала вторая, а затем третья. Его белокожее лицо побледнело так быстро, что стало казаться прозрачным, едва различимая аура смерти окутала его. Наконец, после того как четвертая струя крови изверглась из него, Мэн Юэ нажал на несколько точек в его теле, заставляя кровь остановиться.

Издав стон, Гуан Шан Цзынь рухнул на руки Мэн Юэ. Его одежды пропитались кровью, которая медленно стекала на землю.

Осознав, что происходит, Мэн Юэ ужасно разволновался. Он заорал, приказывая охранникам бежать за врачом, а сам приложил ладонь к спине генерала, вливая в него собственную внутреннюю силу, с трудом оберегая свои внутренние органы. Но все же внутренняя сила Гуан Шан Цзыня был куда более мощной и развитой, потеря рассудка сильно повлияла на его пульс, и помощи Мэн Юэ оказалось недостаточно.

Доктор примчался очень быстро, и в спешке кинулся оказывать помощь. В ход пошли и лекарства, и иглы, но прошло много часов, прежде чем с лица Гуан Шан Цзыня исчезла эта ужасная смертельная бледность. Он был все еще очень бледен и дышал с трудом, но наконец-то, они смогли хоть немного расслабиться.

Гуан Шан Цзынь был физически очень силен, когда он очнется и направит свою внутреннюю силу обратно на свое место, больше будет не о чем беспокоиться.

Проводив доктора, Мэн Юэ вернулся к постели генерала, изучая его задумчивым взглядом. Его окровавленные одежды уже сменили. Одетый в шелковый халат, Гуан Шан Цзынь казался еще бледнее, чем его белоснежные одежды.

Даже находясь в забытьи, он все еще крепко сжимал записку, оставленную Ву Син Цзы. Она была забрызгана кровью, и это еще больше дополняло картину отчаяния.

- Ах... - вздохнул Мэн Юэ. Он несколько раз пробовал забрать у него эту записку, но в итоге был вынужден сдаться. – Неужели... неужели я перестарался?