Неприятности на свадьбе, ч. 2
Все внимание гостей было приковано к письмам, разлетевшимся по комнате. Кроме Гуан Шан Цзыня и Мэн Юэ, все остальные не сводили глаз с этих белых бумажек, медленно опускающихся на пол.
Пока что было не ясно, кому были адресованы эти письма, но имя отправителя, указанное на конверте, было отчетливо видно – это было имя старшего сына семьи Юэ.
Взгляды гостей, явно или украдкой обратились к молодому господину Юэ. Некоторые, не в силах сдержаться, начинали перешептываться, прикрывая рот ладонью, лицо молодого господина Юэ стало пепельно-серым. Было ясно, что он хорошо знает, что это за письма, и что эти письма явно не предназначались для того, чтобы их предъявили на публике.
- Хуа-эр, что происходит? – у Юэ Да Де спина и ладони взмокли от пота. У него зазвенело в ушах, он никак не мог унять дрожь в голосе.
Он не мог полностью отрицать тот факт, что знал, чем его сын занимается нелегально, и даже с его согласия. В конце концов, они деловые люди, и прибыль для них важнее всего. Пока он может извлекать выгоду из чего-либо, с какой стати ему отказываться от этого?
В будущем все дела перейдут к его сыну. Юэ Да Де был очень доволен, что его сын знает, как получать прибыль. Но он никак не ожидал, что это дело однажды обернется против него самого.
Молодой господин Юэ выглядел полностью растерянным. Он смотрел на письма, покрывавшие пол, и не произносил ни слова.
Юэ Мин Чжу первой подняла письмо и прочитала его. Она всегда была избалованной и совершенно не заботилась о том, чтобы выказывать уважение Гуан Шан Цзыню. К тому же, она была возлюбленной господина Лу, и он тоже нуждался в ее семье. Его положение в глазах Гуан Шан Цзыня было выше, чем у кого-либо еще, поэтому ей не верилось, что генерал сможет причинить вред их семье.
Кто мог знать, что после прочтения первых же строк умело накрашенное лицо госпожи Юэ побледнеет, и пепельный оттенок ее кожи станет заметен даже сквозь слой румян. Она потрясенно смотрела на своего брата, рука, державшая письмо, задрожала.
- Да-Ге... эт-то... это же подделка, верно?..
Письмо было написано молодым господином Юэ, а получателем, судя по имени, был некто из южных варваров. В письме шла речь о контрабанде селитры, соли и даже упоминалась ртуть. Судя по содержанию письма, это был не первый контакт, переписка велась уже давно.
В Великой Ся селитры было не так уж и много, в основном, она использовалась для фейерверков. Однако во время правления предыдущего императора была изобретена пушка, и, хотя ее пока еще официально не использовали на поле боя, правительство сохраняло жесткий контроль над селитрой.
Южные варвары умудрялись производить большое количество селитры, Юэ Мин Чжу слышала, как отец и брат упоминали об этом. Брат тогда сильно жаловался на Гуан Шан Цзыня, потому что под его жестким контролем ввоз селитры в страну был никак не возможен. Южные варвары понятия не имели, что с этим можно поделать, куча денег оставалась лежать без дела, их никак нельзя было пустить в оборот. И кое-кому это не давало покоя.
А вот на контрабанде соли можно было озолотиться. Но правительство жестко контролировало продажу соли и за ее контрабанду полагалось наказание в виде изгнания из страны или смертная казнь. Говорят, люди на все готовы ради прибыли и исполнения своих желаний, и поговаривали, что находились смельчаки, осмеливающиеся приторговывать контрабандной солью. Лет десять назад было даже создано специальное ведомство, призванное наблюдать за торговлей солью, но постепенно слухи о нем затихли. Страшнее всего было то, что Юэ Чжон Хуа предпочел продавать соль не внутри страны, а наладил ее поставки южным варварам, и это было наглядным примером того, насколько он был жаден до наживы.
Торговля селитрой и солью находилась под контролем Гуан Шан Цзыня. У южных варваров было мало соли, в основном у них была каменная соль. Производя обмен этими двумя товарами, семья Юэ заработала настолько огромное состояние, что, похоже, они забыли о ценности собственной жизни.
Видя, как исказилось лицо его дочери, Юэ Да Де быстро схватил письмо. Не успел он дочитать его до конца, как его глаза закатились, он чуть не упал в обморок.
- Ах ты, гнусное отродье! – Юэ Да Де едва мог дышать. Оправившись от головокружения, он швырнул письмо в лицо сыну. – Смотри, что ты натворил! Семья Юэ... у семьи Юэ больше нет такого сына, как ты!
В письме и правда упоминалась пушка!
- Отец, нет! Послушай! Я этого не делал! Это не я! Юэ Чжон Хуа рухнул на колени, пытаясь объясниться. Он на коленях пополз к Гуан Шан Цзыню, постоянно кланяясь и умоляя о пощаде.
- Великий генерал, умоляю, расследуйте все, как положено! Хоть я и поступил против совести, но я всегда был верен Великой Ся! Небо тому свидетель! Я бы никогда не стал иметь дел с южными варварами! Я бы никогда не подверг свою страну опасности!
Он громко стукнулся головой об землю, рассекая кожу на лбу. По его белому от страха лицу потекла яркая кровь, это зрелище выглядело устрашающим!
- Кто же тогда написал эти письма? – Гуан Шан Цзынь даже не подумал останавливать его. Он наступил ногой на разбросанные письма. В одном из них обсуждалоь, как переправить контрабандой семь повозок нерафинированной соли, восемь повозок с селитрой и десять бочек ртути.
В письме было детально изложено, как избежать встречи с гарнизонами войск города Бастионов, где должен был состояться обмен, какие использовать пароли, сколько будет задействовано человек и другие детали. Все было расписано ясно и четко, и это говорило о том, насколько дерзким и скрупулезным был человек, написавший это письмо.
В городе Бастионов размещалось огромное войско и обойти его было не так-то просто. Трудность еще усугублялась огромным количеством товаров, которые они перевозили. Однако, этот человек не боялся рисковать собственной жизнью ради богатства, и в поисках способов заработать денег его фантазия был неистощимой.
Путь, которым они воспользовались, пролегал через реку.
Город Бастионов от территорий южных варваров отделяла река, и ближайший ее участок располагался в двух милях от города. Вверх по течению открывалась широкая лесная полоса, и место то было довольно безлюдным. Во время войны армия обходила тот участок стороной, поскольку пройти через лес было очень трудно. Лес разросся на отвесных горных склонах, превращаясь в непроходимые заросли. Если проявить беспечность, там можно окончательно сгинуть.
Это было самое слабое место в обороне города Бастионов.
Юэ Чжон Хуа очень хорошо это знал. Наняв несколько охотников и дровосеков, он вырубил в горе пещеру и построил там несколько хижин и складов для хранения и транспортировки товаров. И таким образом он умудрился заработать немало денег прямо под носом у Гуан Шан Цзыня.
- Я ничего не знаю! Я ничего не знаю! Меня подставили! – Юэ Чжон Хуа не мог больше ничего сказать, он лишь повторял эти фразы, заливаясь слезами. Казалось, ему нанесли жесточайшую обиду, и он в отчаянии пытается разбить голову об землю, дабы доказать свою невиновность.
Гуан Шан Цзынь смотрел на него ледяным взглядом, и даже не пытался его остановить. И только когда старик Юэ рухнул перед ним на колени, умоляя пощадить его сына, он тихонько вздохнул и сказал:
- Вы оба, встаньте. В конце концов, это же праздничный день. Я не хочу видеть здесь кровь.
Затем он перевел взгляд на господина Лу, который совершенно растерялся, но все же сумел, наконец, прийти в себя и нерешительно заговорил:
- Х-Хэйван, тут должно быть какое-нибудь недоразумение... - его голос был еле слышен. Разве мог он не понять, что тут происходит! Раз Гуан Шан Цзынь предъявил эти письма именно сейчас, это значит, он давно уже знал об этом деле, а сейчас он просто играет с этими людьми.
По спине господина Лу пробежал холодок. Кусая свои побелевшие губы, он даже не взглянул на Юэ Мин Чжу, которая смотрела на него умоляющим взглядом, со слезами на глазах. Но он смотрел только на Гуан Шан Цзыня, и в его глазах была неприкрытая мольба.
И умолял он вовсе не о семье Юэ, он молил за себя!
- Почему Наставник считает это недоразумением? – Гуан Шан Цзынь ласково смотрел на него, подразумевая, что, если господин Лу сумеет объяснить все это, он с радостью решит эту проблему ради него.
Господин Лу стиснул кулаки, почти пронзая ладонь ногтями. Он открыл рот и тут же поспешно закрыл. Наблюдая за отцом и сыном Юэ, стоящими на коленях, он опустил веки.
- Нет, я не разбираюсь в этом. Но Хэйван всегда очень аккуратен в своих действиях и никогда никого не обвинял напрасно. Ему виднее.
- Господин Лу, что вы такое говорите?! – глаза Юэ Мин Чжу распахнулись, она начала безудержно плакать.
Смысл его фразы был очевиден – это означало, что он решительно отделяет себя от семьи Юэ, и верит в то, что они действительно запятнали себя недостойным деянием.
Юэ Мин Чжу не переставая качала головой. Прижав руку к груди, она отступила на пару шагов назад, и тут же споткнулась о покрывало, лежавшее на полу. Если бы не проворство свахи, она бы точно свалилась на пол свадебного зала, о котором мечтала много месяцев. Но и теперь, казалось, силы покинули ее, она больше не могла держаться прямо. С побелевшим лицом и дрожа всем телом, она осела на пол, опираясь на сваху и одну из служанок.
Она не сводила взгляда с господина Лу. Этот человек с внешностью небожителя, одетый в красные одежды, казался неземным существом не от мира сего. Она всегда любила этого человека и верила каждому его слову. Ради него она выступила против самого Великого генерала Южного гарнизона и всей своей семьи.
А теперь, когда над их семьей нависла беда, этот человек даже не взглянул на нее ни разу!
- Господин Лу...
Юэ Мин Чжу никогда не забудет тот день, когда впервые увидела его. Она тогда забыла про манеры и про всякую вежливость, чтобы встретиться с этим человеком, ее сердце выпрыгивало из груди, ей казалось, весь мир вокруг расцвел и засиял красками.