Боль первой любви

Гуан Шан Цзынь смотрел на его искреннее лицо. И, хотя его ласковые сияющие глаза смотрели на него, он думал о ком-то другом. Не удержавшись, Гуан Шан Цзынь ущипнул его за щеку.

- Ой! – Ву Син Цзы вскрикнул от боли. Так как Гуан Шан Цзынь не рассчитал силу, он едва не оставил синяк у него на лице. Он поспешно убрал руку, чувствуя себя крайне раздосадованным.

Раз он говорил об императорских экзаменах, значит, это случилось давно. Генерал Гуан давно уже знал, сколько имеется денег у советника Ву. Кто знает, сколько ему понадобилось времени, чтобы скопить эти жалкие десять серебряных таелей!

Этот Цзай Цзун-сьонг, похоже, он так и не вернулся из столицы? Он мог погибнуть в пути, мог провалиться на экзаменах и стыдился возвращаться домой, мог затеряться среди соблазнов большого города, или же преуспеть на экзаменах и удачно жениться, совершенно позабыв о Ву Син Цзы.

Но это имя казалось знакомым Гуан Шан Цзыню. Кажется, этот Цзай Цзун появлялся при императорском дворе, и его положение тоже было довольно высоким, по крайней мере, не ниже четвертого ранга, а, может, и выше.

Такой ненадежный человек, да чем он заслужил, чтобы Ву Син Цзы помнил о нем столько лет! Еще и заставил плакать из-за него!

Он посмотрел вниз на Ву Син Цзы, который доверчиво и глупо уткнулся в его руку. Его лицо все еще было залито слезами, глаза покраснели, но он хотя бы перестал плакать.

Немного поразмыслив над этим, Гуан Шан Цзынь решил спросить. Он смутно догадывался, что тогда что-то произошло с Ву Син Цзы, и именно поэтому он не хочет больше ни с кем сближаться. Эта партия в го уже расстроила его. Некоторые люди и правда обладали равнодушным нравом, их не трогали состязания, они всегда шли по течению.

Однако, про Ву Син Цзы нельзя было сказать, что он всегда плывет по течению. Он просто ничего не хотел ни у кого просить, если только это не приносило ему успокоения. Будь то победа, брак, средства к существованию, или даже его собственная репутация, первое, о чем он всегда думал, это путь к отступлению, он никогда не сделает и шагу вперед.

Поэтому, даже когда ему приглянулся Ан Шен, и он даже купил для него нефритовую заколку, в конце концов, он просто похоронил свои чувства, которые нельзя было подарить, под кроватью. Если бы ему понадобились деньги, он бы просто выудил ее, чтобы продать, и был бы совсем не прочь расстаться с нею. Ву Син Цзы и не скрывал этого дела от Гуан Шан Цзыня, напротив, он открыто заговорил об этом, достав заколку. Посмотрев на нее, он вздохнул:

- Цвет нефрита такой красивый. Как вы думаете, за сколько монет ее можно продать?

- Ты не станешь хранить эту нефритовую заколку? – Гуан Шан Цзынь взял пыльную шкатулку, небрежно оценивая тусклый предмет, лежащий в ней. В его глазах это было нечто, подходящее лишь для пожилой служанки в его доме, но для Ву Син Цзы эта заколка была чем-то ценным.

- Я хотел сохранить ее, но... – Ву Син Цзы прикусил губу, и бросил быстрый взгляд на шкаф рядом с ним. Гуан Шан Цзынь заметил это, но не принял близко к сердцу. Было ясно, что мысли советника Ву на данный момент ему не известны.

Эту заколку нельзя также использовать как рисунки «птенцов», а значит, и хранить ее – бессмысленная трата времени.

- Не продавай ее пока, просто привези в город Бастионов! Хоть цвет нефрита обычный, но город Бастионов не настолько роскошен, как Гусиный город. Там ты сможешь продать ее подороже. Гуан Шан Цзынь закрыл крышечку и, стряхнув с нее пыль, вернул шкатулку Ву Син Цзы.

- Город Бастионов? – заморгал Ву Син Цзы и бессердечно расхохотался. Тогда Гуан Шан Цзынь еще не упоминал о своем намерении покинуть округ Чин Чен, а Ву Син Цзы ни о чем и не спрашивал.

Теперь, когда он думал об этом, кое-что казалось ему не совсем ясным. Гуан Шан Цзынь не понимал, как он мог быть настолько слепым и ничего не заметить? Но как бы там ни было, советник Ву был более, чем кто-либо другой похож на господина Лу, и он хотел подольше подержать его возле себя.

В любом случае, он был слишком беспечен. Генерал Гуан испытывал смешанные чувства. Он сделал знак Хей Эру, стоявшему на страже за дверью, чтобы он принес таз теплой воды и чистое полотенце.

Не осознавая, что его настроение отличается от обычного, Гуан Шан Цзынь налил вместо ликера чай, и начал поить Ву Син Цзы маленькими глоточками. У него уже созрел план.

- Син Цзы, - ласково позвал он советника по имени. Человек в его объятьях слегка вздрогнул, робко поднял голову и кивнул.

- Ты сказал, что хотел оплатить мои дорожные расходы. И сколько это стоит?

Для ученых, которые жили далеко от столицы, местные власти выделяли определенную сумму субсидий на поездку, и также предлагали лошадь. Для ученых из Гусиного города это означало трехмесячную поездку в столицу. Простые ученые обычно не умели ездить верхом, и многие предпочитали воспользоваться повозкой, запряженной волами, или даже идти пешком, а пятнадцать серебряных таелей им выдавалось в качестве субсидий.

И все же расходы на проживание в столице были велики. Хотя на саму дорогу и не нужно было тратить эти пятнадцать таелей, пребывание в столице во время подготовки к экзаменам, а затем ожидание результатов требовало крупной суммы денег. После столько продолжительной поездки в столицу,не было ничего странного в том, что после таких трат люди не могли вернуться назад.

Услышав этот вопрос, Ву Син Цзы зажмурился. Казалось, он всерьез задумался, было похоже, что он окончательно протрезвел. Гуан Шан Цзынь был немного разочарован, что не успел докопаться до сути, но кто бы мог подумать, что улыбка снова расцветет на его лице. Он чистосердечно ответил:

- У меня есть восемь серебряных таелей. Цай Цзун-сьонг, просто возьми их все. Не нужно беспокоиться о такой мелочи. Ты такой талантливый, тебе не место среди обывателей.

- Восемь таелей? – Гуан Шан Цзынь немного повысил голос. Для Ву Син Цзы это была немалая сумма. Сейчас в его тайничке хранилось всего лишь около десяти таелей!

- Цай Цзун-сьонг, если этого мало, я займу для тебя еще? – нетерпеливо вопрошал Ву Син Цзы, как будто боясь, что Цай Цзун-сьонг будет недоволен. – Округ приготовил немного таелей для ученых. Никто их не трогает, мы просто ждем того дня, когда кандидат от нашего округа сможет успешно отправиться в столицу, чтобы принять участие в императорских экзаменах. Эти таели сгодятся для того, чтобы этот кандидат принес нам немного славы. Хотя ты из Гусиного города, я попробую поговорить с магистратом; может, он одолжит мне?

Ву Син Цзы замер, сказав эти слова. Его глаза округлились, он застыл в оцепенении. Затем он забормотал:

- Я занял для тебя пятнадцать таелей. Цай Цзун-сьонг, я верю, что ты добьешься больших успехов на императорских экзаменах. Я... Цай Цзун-сьонг, ты ведь не женился? Неужели ты больше никогда не вернешься?

Женился? Гуан Шан Цзынь ощутил боль в сердце. Он открыл рот, чтобы остановить Ву Син Цзы, так как тот был все еще погружен в свои воспоминания. Однако он был недостаточно быстр, и Ву Син Цзы продолжил бормотать:

- Я все еще помню, как впервые увидел Цай Цзун-сьонга. Это было весной, и персиковые деревья за Гусиным городом были все в цвету. Я приехал отправить письмо от имени магистрата, и увидел тебя в конфуцианском платье. Среди персиковых деревьев ты стоял, подобно сосне и смотрел вдаль. Скажи мне, куда ты смотрел? Мне всегда хотелось спросить, но я не осмеливался, боясь испугать тебя.

Лицо Ву Син Цзы сияло мягким светом, и Гуан Шан Цзынь мог представить себе, насколько Цай Цзун-сьонг очаровал юного Ву Син Цзы. Это была самая прекрасная вещь на свете, нежнейшие слова вперемешку с великолепными цветами.

Он не мог не вспомнить, как сам впервые встретил господина Лу. Его окружение было серым и безрадостным, и лишь этот человек в белом смотрел на него и улыбался, как бессмертный, изгнанный из рая, Ли Бай. Одного этого было уже более, чем достаточно.

- После этого я использовал любую возможность приехать в Гусиный город. В двух случаях из десяти я имел возможность лицезреть тебя среди цветущих персиковых деревьев. Тогда я подумал, что может быть, ты божество цветов персика, и я могу видеть тебя благодаря удаче, накопленной в течение прошлых жизней. Но скоро цветы персика опадут, я так заволновался. Поэтому я собрался с духом и заговорил с тобой, Цзай Цзун-сьонг... – Ву Син Цзы тихонько рассмеялся, он выглядел очень смущенным. – Ах, это был самый смелый поступок, который я когда-либо совершал. К счастью, ты был так мягок и не обиделся на мои слова.

- С чего бы мне обижаться? Видя, как ты глуп, кто бы не распознал твои мысли? – кисло усмехнулся Гуан Шан Цзынь. Его раздражал довольный вид этого старого перепела, и он не удержавшись, укусил его за нос.

- Ай... Цзай Цзун-сьонг, почему ты кусаешь меня сегодня? Ву Син Цзы прикрыл нос. В его протесте послышались жалобные нотки. Хотя он был немного робок, но в этом не было никакой фальши, было ясно, что он привык общаться с Цай Цзуном именно так.

- Продолжай, что ты там говорил. Гуан Шан Цзынь совсем помрачнел. Еще никогда советник Ву так не жаловался перед генералом.

- Продолжать? – Ву Син Цзы заморгал и послушно заговорил дальше. – После этого мы стали добрыми друзьями. Цай Цзун-сьонг, ты такой добрый и образованный, твоя выправка безупречна, тебе не следует застревать в таком маленьком месте, как это. У нас обоих нет семьи, и мое сердце страдает из-за твоих проблем. Среди всей этой толпы людей, кто сможет понять всю тоску одиночества? Не бойся, я позабочусь о тебе, я всегда буду заботиться о тебе.

- И так, заботясь, ты и влюбился? – угрюмо спросил Гуан Шан Цзынь. Как раз в этот момент явился Хей Эр с тазом и полотенцем. Гуан Шан Цзынь бросил на него свирепый взгляд, от чего его прошиб холодный пот, он быстро положил вещи и ушел.