После того как она съела всех пауков в квартале, Тори сдается. От них она стала только голоднее. Она никогда не сможет собрать достаточно жуков, чтобы удовлетворить свои потребности в калориях.

День складывается совсем не так, как она себе представляла. Никакого пиршества на весь день. Никаких безграничных запасов калорий. Это полная противоположность рождественскому утру.

Она садится в тень и упирается подбородком в колени. На нее нахлынула волна депрессии. Вся ситуация кажется безнадежной. Она понимает, что ей придется вернуться в квартиру и снова воспользоваться велотренажером. Это действительно единственный выход.

На ее руку садится оса и жалит ее три раза. Она хватает ее и кладет в рот, вяло жуя. Вкус уже не тот, что был, когда у нее в стенах был собственный улей. Еще одна оса ужалила ее в шею, она смахнула ее и слизала останки. Ощущения не приносят ей никакой пользы. Даже поедание ос не может поднять ей настроение.

Когда все больше ос кружат над ее головой, она понимает, что улей должен быть где-то поблизости. Она обыскивает дерево над головой, пока не находит его. Затем она возвращается в свою квартиру, хватает чехол для подушки и ловит улей. Она получает десятки укусов на лицо и руки, но это того стоит. Она возвращает улей в квартиру и пересаживает его в стену, надеясь, что в нем не осталось ядов, оставшихся после уничтожения последнего осиного гнезда.

Но даже с новыми осами в ее доме все равно все кажется безнадежным. Ничего не остается делать, как вернуться к велотренажеру и набрать все калории обратно. Она просто смотрит на новую дыру в стене, которая теперь в десять раз больше, чем была раньше, и заклеена пятнадцатью кусочками клейкой ленты. Она громко вздыхает и снова переодевается в свой спортивный костюм.

Принеся коробку с чистящими средствами вниз, она вытирает раму велосипеда, очищая сиденье от пота и эякулята. Но как только она заканчивает отмывать его, из задней части вытекает коричневая жижа.

- Ты серьезно?

Она отступает назад и смотрит, как тварь обгадила себя и ковер. Комната наполняется запахом прокисшей брокколи. Темно-коричневый осадок вытекает из него, словно детское дерьмо.

- Ты можешь быть еще более отвратительным? - спрашивает она у велосипеда.

Впервые она обращается к нему напрямую. Когда она подходит к нему, то видит, что глаза у него плотно закрыты.

- Теперь я должна убирать и твое дерьмо?

Велосипед явно унижен и не может смотреть ей в глаза. Она просто ворчит на него, пока он не закончит ходить в туалет. Затем она убирает за ним.

- Если ты собираешься срать, делай это до того, как я тебя помою, - говорит она. - И даже не думай делать это, пока я на тебе скачу. Даже не вздумай пердеть.

Если она собирается ездить на этой штуке каждый день, то понимает, что ей придется начать мыть ее перед использованием и кормить после того, как она закончит. Нужно выработать регулярный график кормления, чтобы он не обгадил ее всю, пока она едет. Закончив, она опускает ведро под анус.

Когда она замечает, что пенис твари снова эрегирован - скорее всего, он возбудился от того, что его унизили и наказали, - она говорит:

- Гребаный извращенец.

Член мотоцикла бьется о ее бедра, когда она едет, но она не останавливается. Даже если эта штука эякулирует на нее, она не перестанет ехать. Ей нужно восстановить калории, даже если придется кататься на этой штуке весь день.

Ее промежность и трусики-стринги насквозь пропитаны потом. Она не может понять, кто это - она сама или велосипед. Ее половые губы трутся о влажное мясистое сиденье, вызывая возбуждение, пока она крутит педали. Езда на живом велотренажере не доставляет ей ни малейшего удовольствия, но ее тело, кажется, возбуждается. Эта мысль вызывает у нее отвращение. Она не уверена, может быть, это просто от пота, но ей кажется, что она становится мокрой. Жидкость из влагалища смешивается с потом от велосипеда, образуя еще более смазанную поверхность.

Когда Тори смотрит вниз, она замечает то, чего не замечала раньше. Велосипед ребристый и неровный. Под плотью ощущается пульсирующая вибрация. Как будто сиденье создано для того, чтобы доставлять сексуальное удовольствие женщине, которая на нем едет. Тори скрежещет зубами и едет быстрее, не обращая внимания на ощущения между ног.

Она закрывает глаза, сосредотачивается на музыке в наушниках, стараясь не слишком налегать на сиденье, стараясь не возбуждаться. Каким бы возбуждающим ни был этот велосипед, она не позволит ему стать таким для нее. Но с закрытыми глазами ее осязание усиливается. Она понимает, что сиденье может двигаться под ней. Он обхватывает ее промежность, как гигантский слизняк, и скользит по клитору.

Погрузившись в музыку, она может отвлечься от ощущений между ног. Но в тот момент, когда ее мысли улетучиваются и она забывает о происходящем, что-то проталкивается внутрь нее.

Она смотрит вниз и видит, что член каким-то образом достиг проникновения. Она кричит, когда велосипед трахает ее снизу, сиденье быстро входит и выходит. Прежде чем она успевает спрыгнуть, велосипед входит в нее.

- Ублюдок! - кричит она во всю мощь своих легких.

Затем она пинает его ногой. Велосипед падает в кучу коробок. Одежда, фоторамки и свечи падают на него сверху. Она снова пинает его.

- За кого ты меня, блядь, принимаешь? Твоя гребаная шлюха?

Она топчется по велосипеду, а он скулит и хнычет, дрожа на полу.

- Ты сваливаешь, - говорит она. - Мне плевать на деньги и калории. Я избавляюсь от тебя. И если магазин не примет тебя обратно, я выброшу твою задницу на гребаную помойку.

Тори пытается смыть с себя сперму обжигающе горячей водой. Если бы у нее было достаточно калорий, чтобы купить бутылку водки, она бы выпила ее одним глотком.

- Вот и все. Они получат это.

Тори не просто планирует вернуть велотренажер. Она планирует засудить U-Fit до смерти за то, что с ней произошло. Она потребует гораздо больше, чем обещанные ей двести тысяч. Она также потребует новый тренажер, настоящий тренажер, такой, на котором она сможет использовать свой спиннер. Она больше никогда не будет иметь дело с Дарреном II.

Но когда она приходит в магазин U-Fit, там не понимают, о чем она говорит. Женщина-продавец видит Тори в панике и гневе и думает, что она какая-то сумасшедшая. Она явно одета не так, как человек, совершающий покупки в U-Fit.

- Я никогда не слышала о велотренажере модели "Даррен II", - говорит она.

- Это была особая модель. Существовала только одна. Вы должны знать, о чем я говорю. У вас была специальная комната в задней части магазина, только для него.

Женщина говорит:

- Там хранятся только складские запасы. Никаких специальных моделей. Мы продаем только то, что есть в шоу-руме.

- Это там. Я вам покажу.

Чтобы подшутить над Тори, продавщица ведет ее в подсобку. Но комнаты там больше нет. Тонированное окно исчезло. Когда она открывает дверь, в комнате лежат только коробки с велосипедными деталями. Они выглядят так, как будто лежат там уже очень давно.

- Я не сумасшедшая, - говорит Тори.

Продавщица смотрит на нее так, будто не уверена в этом. С распухшими укусами ос по всему лицу Тори похожа на сумасшедшую метамфетаминовую наркоманку.

- У вас должен быть мой контракт в файле, - говорит Тори.

Женщина идет за кассу и просматривает его, но там нет никаких сведений о том, что Виктория Манетти когда-либо покупала велосипед U-Fit.

- А что насчет человека, который здесь работал? - спрашивает Тори. - Он поймет, о чем я говорю.

Тори описывает, как он выглядит. Худой лысый мужчина, примерно на шесть дюймов ниже продавщицы.

- Здесь никто не работает по такому описанию, - говорит продавщица.

- Но он здесь работал, - говорит Тори. - Я знаю, что работал. Вы уверены? Как давно вы здесь работаете?

- Я здесь всего год, но я знаю всех, кто работает в этом месте. Единственный мужчина, который работает в этом месте, - это босс, но он шести футов ростом и у него полная голова светлых волос.

Тори сжимает кулаки.

- Ну, вы должны что-то сделать. Я хочу, чтобы этот велосипед убрали из моего дома.

- Простите, но если это не велосипед U-Fit из этого места, мы не можем его забрать. Вы уверены, что не купили его в другой компании?

- Конечно, я уверена.

Продавщица качает головой.

- Мне очень жаль, но я не могу вам помочь.

Тори хлопнула руками по прилавку и закричала:

- Но вы должны мне помочь. Я больше не могу это выносить. Мне нужно от него избавиться.

Продавщица отступает. Когда Тори смотрит ей в глаза, женщина вдруг чувствует опасность.

- Простите, но я вынуждена попросить вас уйти, - говорит она.

Но Тори только больше злится. Она кричит:

- Позвоните своему боссу! Позвоните в штаб-квартиру! Я не уйду, пока кто-нибудь не избавится от этой штуки!

Затем она разражается слезами. Ее эмоции сходят с ума. Она не знает, то ли это из-за того, что ей пришлось пережить, то ли из-за недостатка пищи в организме, но она громко плачет, почти не в силах говорить.

- Велосипед изнасиловал меня... - говорит Тори. - Как бы вам понравилось, если бы вас изнасиловал ваш велотренажер!

Продавщица убеждена, что Тори, должно быть, принимает наркотики.

- Это просто велотренажер.

- Нет, не просто. Это мужчина. Это человек, которого превратили в велотренажер.

- Я вызову охрану, - говорит женщина.

Но Тори не стала ждать, пока приедет охрана торгового центра после того, как продавщица набрала номер. Она просто кричит ей в лицо, сталкивает с прилавка стопку бумаг, а затем, уходя, опрокидывает лестницу-тренажер.

Следующие несколько дней Тори проводит в отеле. Она звонит в U-Fit по экстренному номеру и сообщает, что ее нет дома и она не будет кормить их отвратительную велотренажерную тварь. Она говорит, что хочет избавиться от велосипеда. Она хочет разорвать контракт. Если они не хотят, чтобы велосипед умер, они должны сами пойти и забрать его. Затем она говорит им, что собирается подать на них в суд за то, что велосипед сделал с ней.