— Как государь этой страны, я не могу допустить, чтобы подобные страшные преступления происходили в столице. Скажу прямо, мое терпение лопнуло. Приказываю вам обоим немедленно приступить к расследованию этого дела. Тот, кто первым поймает настоящего преступника, может снова просить у меня аудиенции по делу Гу Мана.

— Исходя из слов государя, — сказал Мужун Лянь, — вы собираетесь сделать Гу Мана наградой победителю?

Государь смерил его испытующим взглядом:

— Вы двое так яростно сражаетесь друг с другом за право отомстить Гу Ману, что я просто обязан использовать его как ставку, чтобы стимулировать ваше рвение. Неужели он не достойная награда?

Мужун Лянь улыбнулся:

— Достойная. Но все же, если я в этом деле руководствуюсь желанием отомстить, то все еще неясно для чего это нужно князю Сихэ?

Мо Си:  …

— Хватит! Мужун Лянь, ведите себя достойно! Князь Сихэ всегда вел себя, как благородный человек, и не давал Нам повода усомниться в нем. Не нужно бросаться беспочвенными обвинениями, чтобы свести личные счеты,  — не терпящим возражений тоном сказал государь, небрежно махнув рукой в сторону Мужун Ляня. Указав на Гу Мана, спящего в центре установленного Башней Шэньнуна барьера, он обратился к Мо Си, — Князь Сихэ, ваш государь желает выяснить на примере этого дела, кто способнее: вы или Мужун Лянь. Если у вас нет возражений, на том и порешим.

Мо Си ответил кратко:  

— Повинуюсь!

— Тогда приступайте к делу, — государь щелкнул бусиной на четках и  постановил, — а победитель заберет его.

Вот так ни о чем не подозревающий крепко спящий Гу Ман стал наградой в дуэли между двумя могущественными сановниками.

Мужун Лянь хотел, чтобы он жил, страдая.

Мо Си хотел, чтобы он…

Ладно, он и сам не знал, чего хочет и что будет делать, если ему все же удастся забрать Гу Мана домой. Кроме того, сейчас точно был не самый лучший момент, чтобы думать об этом.

Мо Си, облаченный в черную форму командующего столичной стражи, скрестив руки на груди, стоял посреди публичного дома «Хунъянь» и молча изучал написанные кровью надписи на стене.

По приказу государя целители Башни Шэньнуна уже занялись изучением трупов, лежащих в совершенно неестественных позах. Им же с Мужун Лянем было поручено выяснить правду и арестовать преступника.

— Сорок одна блудница, тридцать семь клиентов и семь слуг, — доложил целитель. — Кроме того, после проверки учетной книги мы выяснили, что пропало еще пять женщин.

Мужун Лянь, который стоял неподалеку и тоже слушал доклад, нахмурился:

— Пропали?

— Да.

— Исходя из того, что убиты все люди в этом здании, включая сановника Юя… эти пять шлюх, точно не могли сбежать сами, скорее всего, их забрал убийца, — Мужун Лянь принялся размышлять вслух. — Но почему убийца забрал с собой только пять этих женщин? Неужели он действительно похитил их, чтобы сделать своими женами и наложницами?

Тем временем Мо Си подошел к залитой кровью лестнице, где несколько целителей возились с телом старейшины Юя. Увидев его, они вежливо приветствовали его:

— Князь Сихэ.

— Хорошо, есть ли следы магии на теле старейшины Юя?

— Отвечаю князю Сихэ, они похожи на темные заклинания из царства Ляо, но все же есть некоторые отличия. Вот, взгляните на это, — целитель приподнял край прикрывающей тело простыни, чтобы Мо Си мог взглянуть.

— У старейшины Юя вырваны оба глаза и сердце. Кроме того, прилегающая к ранам плоть разлагается с невероятной скоростью. Это совсем не похоже на ранение обычным оружием, скорее выглядит как…

— Работа демона-каннибала, — нахмурившись, закончил Мо Си.

— Да. Это действительно похоже на следы, что оставляют демоны, пожирающие плоть людей.

Взгляд Мо Си скользнул по телу принявшего ужасную смерть старейшины Юя. Из пустых глазниц и дыры в груди уже начала сочиться черная загнившая кровь. Однако демон-каннибал, убивая людей, впадал в безумие. Писать после этого что-то вроде «презренный и брошенный небесами слуга искренне принимает жен и наложниц» было совершенно нетипичным поведением для этой твари.

В процессе размышлений его взгляд опустился вниз и остановился на развороченной груди старейшины Юя.

— А другие тела в том же состоянии?

Целитель развернул учетный свиток и покачал головой:

 — Нет, только у семнадцати человек были вырваны и глаза, и сердце.

— Мне нужно увидеть список имен этих людей.

Первым в списке был старейшина Юй. Хотя Мо Си не  знал имен большинства погибших, но около пяти фамилий были ему знакомы и действительно принадлежали сыновьям из кланов знати.

— Все, у кого вырвали сердца, были совершенствующимися?

— На данный момент мы не можем утверждать наверняка, но, исходя из сложившейся ситуации, скорее всего это так.

Духовное ядро находилось в сердце заклинателя, и после него глазные яблоки были наиболее насыщенной духовной энергией частью тела. Для демонов-каннибалов низкого уровня их потребление позволило бы очень быстро продвинуться по пути демонического совершенствования.

Опустив голову, Мо Си глубоко задумался.

Как раз в этот момент один из солдат столичного гарнизона толкнул дверь и ворвался внутрь. Видно было, что он долго бежал, так что даже в холодный зимний день на его лбу выступили капельки пота.

— Князь Сихэ! Ван… Ван… Ван…

Заинтересованно взглянув на него своими похожими на лепестки персика глазами Мужун Лянь рассмеялся:

— Ван? Что еще за Ван[5]? Ты пытаешься оскорбить князя Сихэ, изъясняясь с ним на собачьем?

[5] От переводчика: солдат произносит первый иероглиф титула Ваншу (望 wàng), а  тот передразнивает его произнося иероглиф с почти тем же звучанием (汪 wāng), который является традиционным звукоподражанием лаю собаки.

Солдат сглотнул слюну и выдохнул:

 — Князь Ваншу!

— … — улыбка Мужун Ляня вмиг растаяла без следа. — Блять, совсем охренел! — взвился он. — Отдышись, прежде чем пасть открывать!

Солдат поспешил отрапортовать:

— Да, сэр! Появилась новая информация! Когда Гу Ман впал в буйство, заградительный и звуковой барьеры вокруг государственного доходного дома «Ломэй» были повреждены. Когда управляющая произвела полную инвентаризацию, выяснилось, что не хватает одного человека!

Потрясенный Мужун Лянь шагнул вперед и схватил солдата за воротник формы:

— Что за дела?! Разве ранее не проверили все трижды? Разве мне не  доложили, что ни один человек не сбежал, воспользовавшись суматохой? Почему я узнаю об это только сейчас?!

Прежде чем солдат гарнизона успел ответить, из снежной ночи появился отряд несущихся галопом всадников. Это были охранники из государственного доходного дома «Ломэй»  во главе с управляющей госпожой Цинь. Спешившись, она сразу же упала на колени и, дрожа всем телом, уткнулась лицом в землю:

— Князь Ваншу, ваша служанка заслуживает смерти! Ваша служанка заслуживает смерти!

Мужун Лянь был на грани нервного срыва:

 — Хочешь умереть, умри после того, как объяснишься со мной! Ты слепая или тупая? Раньше ты докладывала, что пересчитала рабов три раза, и все они были на месте, так как вышло, что теперь одного не хватает? Говори уже!

— Князь Ваншу, ваша служанка так виновата… Ох, ваша служанка, как вы и приказали, несколько раз пересчитала всех тех, кто обслуживал клиентов, и они точно все были на месте, но… но все-таки ваша служанка забыла…

— Да что же все-таки ты забыла?!

— Ваша служанка забыла, что в комнатах прислуги все еще лежит прикованный к постели повар! — взвыла управляющая борделем.

— Повар? — Мужун Лянь был ошеломлен.

— Да! Около месяца назад вы наказали Гу Мана, посадив его под замок, чтобы он мог на голодный желудок хорошо поразмыслить о своем дурном поведении. Когда он совсем оголодал, то сбежал и пробрался в кухню, чтобы украсть еду. Тот кухонный рабочий, наткнувшись на него, попытался наказать и отобрать еду, но в итоге сработал защитный массив мечей Гу Мана, и повар был весь изрезан.

— …

— Целитель сказал, что для полного заживления ран ему как минимум два-три месяца нужно оставаться в постели, так что я даже подумать не могла, что он воспользуется тем, что Гу Ман нарушит защитный барьер, чтобы тайком… тайком…

— Ничтожество! —  разъяренный Мужун Лянь пнул ее в грудь и, когда  женщина упала в  грязный снег, яростно ткнув в ее сторону пальцем, крикнул, — Ты, чернь о себе возомнившая, хоть понимаешь, сколько теперь из-за тебя проблем?!

Вся прислуга и проститутки, обитавшие в государственном доходном доме «Ломэй» были военнопленными, питающими глубочайшую ненависть к Чунхуа. Несмотря на то, что духовное ядро каждого из них было уничтожено еще до того, как они попали в это учреждение, магия каждой страны имела свои уникальные особенности. Так ходили слухи, что в Ляо когда-то жил чернокнижник, который мог восстановить разрушенное духовное ядро... Именно поэтому на доходный дом «Ломэй» было наложено несколько видов барьерных чар. Кто мог предположить, что впавший в буйство Гу Ман вот так запросто возьмет и нарушит целостность всех барьерных заклинаний. Но даже когда охрана государственного доходного дома «Ломэй» заметила дыры в защите, все равно никто не заподозрил, что «прикованный к постели» повар способен сбежать, воспользовавшись беспорядком! И самое  неприятное, что побег его был обнаружен только сейчас, когда в столице произошло массовое убийство с сотней жертв…

И если государь будет искать виноватого, то кого обвинят в неисполнении служебных обязанностей?

Кто пострадает, если  не Мужун Лянь?!

От этой мысли бледное лицо Мужун Ляня пошло красными пятнами, а перед глазами все поплыло.

— Гу Ман… Гу Ман! — выплюнул он, как самое страшное проклятие. — Ты снова втянул меня в свои делишки!

Вдруг он резко повернулся к коленопреклоненной женщине и рявкнул:

— Почему ты все еще здесь, а не изучаешь учетную книгу со всеми  данными о родословной этого повара?! Откуда он и как сюда попал?! Сколько ему лет? Я хочу  знать все, даже сколько женщин он трахнул в  этой жизни! Ясно тебе?! И чтоб одна нога  здесь, другая там!