Глава 22. Будьте милосердны (18+) *
[1] 手下留情 shǒuxiàliúqíng шоусялюцин «пощадите вашего подчиненного» — отнеситесь снисходительно; не будьте слишком строги; не судите меня слишком строго.
Предупреждение: 18+ насилие, проституция, каннибализм.
— Ты не давал мне есть! — Гу Ман четко и звонко произносил каждое слово, разделяя их паузами. — Я! Голодный! Понял!?
Пламя ярко вспыхнуло. Гу Ман поднял руку и бросил огненное заклятие… зрачки Мужун Ляня сузились!
В этот критический момент, прежде, чем кто-то успел среагировать,между ними выросла стена из песка, которая успешно блокировала неугасимое пламя, которое швырнул Гу Ман. Однако возникшая при этом взрывная волна сбила с ног и отбросила в сторону Мужун Ляня.
— Кха-кха-кха! — опозоренный и жалкий Мужун Лянь, кашляя и задыхаясь, с трудом поднялся на ноги. Яростно стерев грязь с лица, он тут же повернулся и нашел глазами стоящего неподалеку Мо Си, который все еще удерживал воздвигнутый им защитный магический барьер.
— … — Мужун Лянь отряхнул одежду от земли и песка и мрачно спросил, — вы преднамеренно бросили меня в грязь?
Мо Си ответил лишь:
— Лучше отойдите в сторону. Вы ему не противник[2].
[2] 对手 duìshǒu дуйшоу — достойный противник / соперник равный по силе или навыкам.
Мужун Лянь приоткрыл свои тонкие губы, собираясь что-то сказать, но тут послышался зловещий треск и толстая защитная стена в один миг разлетелась на куски! Земляной вал пал, и в вихре осыпающегося песка показался окутанный темной магией черный штык-нож. Извиваясь как змея, он протиснулся сквозь последнюю преграду, полупрозрачный духовный щит, и устремился прямо к Мужун Ляню!
Этот штык-нож...
Сердце Мо Си сжалось от проникшего в него холода.
Это было… да, это было то самое демоническое оружие из страны Ляо, которое Гу Ман призвал во время сражения на озере Дунтин, чтобы вонзить ему в сердце!
Вот только кое в чем демоническое оружие ничем не отличалось от божественного — без произнесенного вслух заклинания его было никак не призвать! Но после того как Гу Ман утратил разум, он вроде как не мог вызвать магический клинок, а с разрушенным духовным ядром это было бы просто невозможно. Так почему это случилось сейчас?!..
Прежде чем он успел закончить свою мысль, штык-нож уже прорвался через его защитный барьер, чтобы со скоростью молнии нанести смертельный удар.
Знакомый с тактикой Гу Мана Мо Си, резко повернув голову, крикнул Мужун Ляню:
— Уходите влево от него!
Мужун Лянь на мгновение застыл. Этот нож был брошен и летел именно влево, а значит ему нужно уходить от удара в правую сторону. С чего Мо Си вдруг требует от него уворачиваться именно влево?
Секундная заминка лишила его возможности уклониться. Сначала штык-нож летел по прямой траектории, но в последний момент, как коварная змея, вдруг вильнул вправо! Когда Мо Си понял, что Мужун Ляню не уйти от этого удара, он бросился вперед и оттолкнул его в сторону.
Штык вонзился ему в живот чуть ниже ребер. Горячая кровь брызнула во все стороны!
Многие из невольных зевак при виде этого зрелища изменились в лице:
— Князь Сихэ!
— Князь Сихэ, как вы?!
Но в этот момент Мо Си вообще не слышал их голосов.
Он положил руку на рукоять и, сделав глубокий вдох, одним рывком выдернул штык-нож из своего тела, оросив каплями крови мерзлую землю.
После он поднял тяжелый сумрачный взгляд и посмотрел вдаль, туда, где в сердце снежно-песчаной бури Гу Ман все еще исторгал из себя мощнейший духовный поток. В какой-то момент Мо Си показалось, что он слышит как в его ушах взвыл ветер войны, возвращая его на годы назад, во времена их последней битвы, когда Гу Ман смотрел на него тем же безжалостным взглядом, сжимая в руке окровавленный штык-нож.
Тогда Гу Ман сказал ему:
«Как генерал, как чиновник и просто как достойный человек, ты не должен так сильно цепляться за память о старых чувствах».
«Ты был мне ближе брата, и это последнее, чему я могу научить тебя».
Мо Си не смог удержаться от смеха, но смех этот сочился едкой горечью и глубочайшей ненавистью. Ха-ха-ха, однажды он уже чуть не умер от руки Гу Мана, так разве может эта маленькая дырка в животе сравниться с той глубокой сердечной раной?! Мо Си стиснул зубы и широко расправил плечи. Собрав в ладони клокочущее от его ярости алое пламя, шаг за шагом он начал сокращать расстояние между собой и Гу Маном.
Очевидно Гу Ман почувствовал исходящую от приближающегося мужчины убийственную ауру, и стоило ему приблизиться, как в тот же миг защитный массив вокруг него ощетинился духовными мечами. Но Мо Си одним взмахом ладони отбросил сияющий барьер, разбив его на мелкие кусочки.
Стоявшие в стороне заклинатели были поражены:
— Ох! Слишком… это слишком страшно...
— Мощь крови клана Мо действительно потрясает…
Но был среди этих людей человек, который тихо прошептал:
— Но если князь Сихэ способен на такое, как же тогда в прошлом Гу Ман смог ранить его ножом в сердце?
Услышав эти слова, Мужун Лянь чуть прищурился, по-новому взглянув на этих двух непримиримых[3] врагов.
[3] 针锋相对 zhēn fēng xiāng duì чжэнь фэн сян дуй «игла и жало противостоят друг другу» — столкновение равных по силе противников/позиций; упорствовать, стоя на своем; нашла коса на камень.
Тем временем Гу Ман попытался снова призвать свое оружие, чтобы нанести смертельный удар, но не успел начертать печать заклятия, как услышал рев Мо Си:
— Шуайжань[4]! Явись!
[4] 率然 shuàirán Шуайжань «образец для подражания» — мифическая змея, которая бьет хвостом, когда ее ударяют по голове, головой, когда ее ударяют по хвосту, а также бьет головой и хвостом, если ее ударят посередине.
Откликнувшись на его призыв, сияющий алый змееподобный хлыст с яростным визгом упал с небес на землю.
Брови Мо Си сошлись над переносицей, его благородное лицо исказилось в совершенно плебейской гримасе[5], когда он гневно рыкнул:
— Гу Ман! Неужели ты действительно думаешь, что в этой жизни я больше никогда не дам тебе отпор?
[5] 豹变 bàobiàn баобянь «леопардово превращение» — обр. о благородном человеке, который обратился ко злу; о человеке низкого происхождения, сумевшем высоко подняться при помощи притворства и обмана. Идиома имеет отсылку к 49-й гексаграмме «Книги перемен» 君子豹变，小人革面 — дословно: [где] благородный человек превратится в леопарда, [там] просто человек переменится лицом [но не сердцем] или где благородный человек поднимает мятеж, там простолюдин склонит голову.
Как только его голос затих, Шуайжань с ураганным напором и скоростью молнии бросилась на Гу Мана... Высекая огненные искры, змееподобный хлыст с легкостью рассек завесу снега и песка и нанес безжалостный хлесткий удар! Гу Ман оказался недостаточно проворным, чтобы увернуться, и получил удар в плечо. В тот же миг хлынула кровь. Гу Ман посмотрел на свою кровоточащую рану, и животное безумие, охватившее его разум, казалось, начало отступать. Рефлекторно он затряс головой, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и бессознательно сделал шаг назад.
— Стой, где стоишь!
Гу Ман：— ...
— Ты все еще надеешься куда-то сбежать? — повинуясь хриплому голосу хозяина, Шуайжань в тот же миг связала Гу Мана по рукам и ногам! Мо Си перестал зажимать собственную кровоточащую рану и вдруг схватил Гу Мана за горло!
— Ты вовсе не умственно отсталый идиот! — гневно взревел он. — Ты все еще можешь призвать свое демоническое оружие! Ты все еще помнишь эти старые заклинания, и твой стиль боя совсем не изменился! Ты все отлично помнишь!
Задушенный Гу Ман не мог ничего сказать. Его бледное лицо покраснело, кончики пальцев дрожали.
Сквозь зубы Мо Си процедил:
— Говори! Для чего вернулся в Чунхуа? Что ты задумал?!
— ...
Гу Ман поднял руку и своими дрожащими пальцами накрыл пальцы Мо Си на своем горле. Голубые глаза встретились с черными. В черных горел неугасимый огонь, голубые же были мокрыми от слез... Гу Манг не мог дышать, и, казалось, что он в самом деле вот-вот будет самым жестоким образом задушен.
— Я…
Мо Си кипел от ярости:
— Говори!
Лица всех собравшихся вокруг были полны страха. Охваченные паническим ужасом, эти люди боялись даже рот открыть. Но как раз в этот момент откуда-то издалека донесся перестук копыт, и кто-то громко крикнул:
— Князь Сихэ! Будьте милосердны!*
— Тпру!.. — женщина, одетая как дворцовый чиновник[6], спешно натянула поводья своего духовного коня и, спрыгнув с него, тут же опустилась на колени прямо на грязный снег.
[6] 女官 nǚguān нюйгуань — ист. придворная\статусная дама; даосская монахиня; женщина-чиновник; женщина-офицер.
—Князь Сихэ, умоляю, проявите снисхождение[7]! — с каждым словом из ее рта вырывался белый пар.
[7] 手下留情 shǒuxiàliúqíng шоусялюцин «пощадите вашего подчиненного» — отнеситесь снисходительно; не будьте слишком строги; не судите меня слишком строго.
Затем, соблюдая субординацию, она поклонилась сначала Мо Си, потом Мужун Ляню:
— Князь Ваншу, князь Сихэ, Государю уже известно о случившемся, и его величество специально послал эту свою подчиненную, чтобы арестовать опасного преступника Гу Мана!
В этот момент Мо Си был так поглощен человеком напротив него, что, казалось, все ее слова прошли мимо его ушей.
В конце концов, именно Мужун Лянь обернулся к ней, чтобы спросить:
— С чего вдруг? И куда ты его повезешь?
— Отвечаю князю Ваншу. Государь приказал доставить его прямо во дворец. Услышав об этом инциденте, его величество призвал самого лучшего военного лекаря Чунхуа. Сейчас он уже находится в тронном зале, ожидая Гу Мана для того, чтобы обследовать его во второй раз, — она бросила один взгляд на руку, которой Мо Си держал шею Гу Мана, и тут же добавила,— Это очень серьезный вопрос, вы не можете сами убить его!
Мо Си даже не посмотрел на нее, все еще внимательно вглядываясь в лицо Гу Мана:
— ...
Эта чиновница слишком хорошо знала, насколько строптив был князь. Было неясно, как он может повести себя под влиянием сильных эмоций, поэтому женщина поспешила окликнуть его еще раз: