Старейшина Юй, чиновник первого ранга при дворе императора Чунхуа и самый влиятельный человек в уезде Тяньтай, лежал хладным трупом на столе в главном зале. На месте его глаз зияли две сочащиеся кровью дыры.
Все еще не веря, Юй Нян трясла головой и твердила:
— Нет… нет…
Как люди из столичного гарнизона и личной гвардии государя могли допустить подобное?
Как вышло, что находясь в комнате, отделенной от главного зала лишь тонкой стеной, она не слышала криков умирающих в муках людей?
— В этом мире не только ваша страна имеет свои секретные магические техники, — словно прочитав ее мысли, лениво произнес голос позади нее. — Если я не хочу, чтобы кто-то что-то услышал, существует множество способов добиться этого.
Каждый его шаг звучал как похоронный набат.
Человек в бинтах вышел из тени, держа в руках заварочный чайник, на котором в стиле хуаняо[16] были изображены цветы пиона. Подняв голову, он с отвратительным бульканьем вылил большую часть воды себе в рот и, шумно сглотнув, небрежно отбросил чайник в сторону.
[16] 花鸟 huāniǎo «цветы и птицы» — жанр китайской живописи: изображение птиц и цветов в традиционном китайском стиле.
С громким звоном тот ударился о пол и разбился вдребезги!
— Не надо бояться. Пока что я не планирую тебя убивать.
Мужчина, не спеша, подошел, схватил ее за волосы и стащил вниз по лестнице, чтобы бросить к остальным выжившим. Затем он придвинул стул и удобно устроился так, чтобы все женщины были у него на виду. Налитые кровью глаза изучали и оценивали их одну за другой.
Он довольно долго молчал, прежде чем вдруг обратился к ним со странным приказом:
— Вы все, внимательно изучите лица друг друга. У вас на это полчаса[17].
[17] 一炷香 yī zhù xiāng и чжу сян «одна палочка благовоний» время в течение которого горит палочка благовоний; около 30 минут.
Произнеся эти слова, просто одним взмахом руки он с грохотом захлопнул двери публичного дома.
Еще один взмах — и из горы трупов поднялись три мертвеца, одним из которых был старейшина Юй. С трудом сохраняя равновесие и еле передвигая ноги, они направились к центру главного зала.
Среди выживших женщин Юй Нян была единственной, кто был в состоянии говорить, остальные же выглядели так, словно уже лишились души.
— Вы… вы… вы… в конце...
— Хочешь спросить, что, в конце концов, я замыслил? — озвучив ее мысль, мужчина холодно усмехнулся. — Разве я не сказал? Я дам вам полчаса на то, чтобы вы внимательно изучили лица друг друга.
— А… потом… что?..
— А потом... — мужчина рассеянно погладил подбородок и задумался, в итоге так ничего и не сказав.
Казалось, что этот ее простой вопрос поставил его в тупик.
Тем временем три трупа, которых он поднял при помощи магии, приблизились к ним вплотную. Не имеющий глаз старейшина Юй протянул руку и схватил Юй Нян за предплечье. От ужаса и омерзения женщина сорвалась на визг:
— Нет! Не трогай меня! Не трогай меня!
— Пристаешь к девушке? — лениво протянул мужчина, повернувшись к старейшине Юю. — Старый хрыч, даже сдохнув, не можешь удержаться от того, чтобы распускать свои грязные руки[18]?
[18] 动手动脚 dòng shǒu dòng jiǎo дун шоу дун цзяо «пустить в ход руки и ноги» — обр. в знач.: заигрывать с женщинами, распускать руки, лапать женщин.
Старейшина Юй поднял голову и издал булькающий звук, как будто пытаясь что-то втолковать этому ненормальному, но мужчина только фыркнул пару раз и поднял руку, из которой вырвался поток темной энергии. Когда черная молния ударила старейшину Юя в лоб, тот рухнул на пол и забился в судорогах и конвульсиях, в конечном итоге превратившись в бесформенный кусок плоти в пузырящейся луже крови.
— Такой многословный, что даже тошно от него.
Два других трупа, казалось, осознав грозящую им опасность, замедлили шаг и стали двигаться еще осторожнее. Они принесли шесть стульев и поставили рядом с выжившими проститутками, а затем вежливо поклонились.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказал мужчина.
…Если бы не море пролитой крови и десятки загубленных жизней, по его тону и манерам можно было бы принять его за весьма тактичного и вежливого человека.
— Что-то не так? Хотите, чтобы я помог вам?
Хотя все девушки от страха впали в оцепенение, на самом деле они как губка впитывали каждое слово этого страшного человека. Стоило им осознать смысл его слов, ужаснувшись мысли, что этот забинтованный монстр или подконтрольные ему трупы прикоснутся к ним, они поспешно вскочили на ноги и беспрекословно уселись в поставленные для них кресла.
Задыхаясь от слез, Юй Нян все же нашла в себе силы спросить:
— Вы… в конце концов, кто… что… вы... что вы за человек?
— Не надо спешить, — ответил мужчина. — Когда вы выполните мои указания и ответите на несколько моих вопросов, я, конечно, отвечу.
После небольшой паузы, он добавил:
— Ах, да... Кстати, позвольте мне напомнить вам, девушки: не ждите, что кто-то придет, чтобы спасти вас. Я наложил на дверь барьерное заклятие, отводящее взгляды, так что какое-то время никто не заметит ничего необычного и не хватится вас.
С этими словами он медленно повернул голову и посмотрел на закрытые двери главного входа в публичный дом, и только после этого плотоядно облизнулся. Кроваво-красный огонек в его глазах вспыхнул ярче, полная удовлетворения счастливая улыбка коснулась губ:
— В таком случае, давайте начинать?
В конечном итоге все вышло именно так, как сказал тот забинтованный мужчина. Возможно, дело было в том, что происшествие в государственном доходном доме «Ломэй» отвлекло внимание столичной стражи, а может, секретные техники этого человека и в самом деле были самого высшего уровня, но трагические события, случившиеся той ночью на севере города, в течение долгого времени так и остались никем не замеченными.
Тем временем в столице государства Чунхуа все еще царил мир.
Во дворец спешно прибывали все новые заклинатели, занимавшие в Чунхуа ключевые посты. Мо Си ожидал снаружи уже довольно давно, когда на горизонте нарисовался Мужун Лянь. Не желая смешиваться с толпой ожидающих аудиенции чиновников, он намеренно выбрал такую позицию, чтобы стоять бок о бок с Мо Си, чуть в отдалении от всех прочих.
На фоне сильной метели профиль Мо Си казался еще более холодным и суровым. Мужун Лянь пару раз взглянул на него, прежде чем снова обратил свой взгляд вперед, бросив тихо и насмешливо:
— Князь Сихэ, вы в самом деле, невзирая на метель[19], готовы ждать?
[19] 大雪 dàxuě дасюэ — Большие снега (один из 24 сезонов года, начинается с 7-го или 8-го декабря); сильный снегопад.
Мо Си молчал, и только снег тихо ложился на его плечи белым покрывалом. Мужун Лянь, так и не дождавшись его ответа, продолжил наседать:
— И раз уж мы начали разговор, позвольте спросить вас об одной вещи. Во время того инцидента неподалеку от доходного дома «Ломэй» вы были в такой ярости, потому что решили, что в действительности Гу Ман не умственно отсталый?
Мо Си закрыл глаза, но лицо его все же помрачнело.
Хотя он продолжал молчать, Мужун Лянь, со всей присущей ему бестактностью, продолжил провоцировать его:
—Исходя из того, что я знаю о вас, у меня есть большие сомнения на этот счет. На самом деле вы бы вряд ли задушили его, если бы вас никто не остановил?
— …
— Ведь вы относитесь к нему...
Мо Си резко повернул голову и яростно рыкнул:
— Мужун Лянь, вам не надоело приставать ко мне?!
В тишине снежной ночи прямо у входа во дворец государя князь Сихэ вдруг пришел в ярость. Все присутствующие были шокированы его несдержанностью. Они вставали на цыпочки и вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что же там такое происходит между этими двумя.
Побледневшее лицо опозоренного Мужун Ляня пошло красными пятнами от стыда и злости. Как раз в тот момент, когда он собрался что-то ответить, покрытая красным лаком резная дверь отворилась, и из нее вышел глашатай, который, поклонясь собравшимся чиновникам, объявил:
— Уважаемые, государь ждет вас.
Мужун Ляню оставалось только прошипеть сквозь зубы:
— Ты, по фамилии Мо, просто подожди и увидишь[20]!
[20] 等着瞧 děngzheqiáo денчжэцяо «ожидай и наблюдай» подождем и посмотрим [кто прав]; поживем - увидим; время покажет; дождешься ты у меня!
Разгневанный Мо Си шагнул вперед. Отражая свет, вспыхнул штык-нож, висевший у него на поясе, а Мужун Лянь остался позади.
Глава 23. Борьба* за человека
[1] 抢 qiǎng цян — отнимать силой, захватывать, похищать, соревноваться за что-то.
Большой зал был ярко освещен множеством зажженных свечей, с двух сторон от огромной жаровни стояли две зачарованные скульптуры позолоченных благословенных зверей[2]. Один из них раздувал огонь с громким криком: «Величие государя держит в страхе весь мир!», а другой, вторя ему, втягивал в свое нутро дым с криком: «Удача государя безгранична, как Небеса![3]»
[2] 瑞兽 ruìshòu жуйшоу — миф. благовещий зверь: чаще всего килин (единорог).
[3] 洪福齐天 hóng fú qí tiān хун фу ци тянь «большая удача достигнет небес» — поток удачи наполняет небеса; безграничное благословение; под счастливой звездой.
Эти два подаренных Мужун Лянем золотых подхалима были очень любимы государем. В глубине души Мо Си чувствовал, что подобное может нравиться только людям, у которых есть проблемы с головой. Тем временем льстивые зверюги наконец закончили свой цикл дыхательных упражнений и, издав металлический звук, похожий на отрыжку, свернулись калачиком у пылающей жаровни.
Мо Си осмотрел зал и с первого взгляда обнаружил группу целителей Башни Шэньнуна, окруживших Гу Мана, которого, похоже уже загипнотизировали, так как он крепко спал.
Одетый в официальные черные одежды и головной убор действующий правитель Чунхуа восседал на покрывающей трон мягкой подушке. Его прекрасное лицо было безупречнее нефрита, благородный облик излучал ауру непревзойденного таланта и одухотворенности. В этот момент глаза его были закрыты, но стоило ему услышать шорох одежды и шум шагов, как он тут же открыл их и посмотрел вниз.