[7] 顾直 Гу Чжи (Гу «прямой») вместо Гу Ман (Гу «изогнутый»).

[8] 蹭蹭 цэнцэн cèngcèng «на халяву»; примазаться; намек на то, что волк-Гу хотел бы богатого покровителя, который подарит ему много золотых раковин.

[9] 岳岳 юэюэ — гора на гору, но тут скорее речь о маленьком «выскочке» Юэ Чэньцине.

[10] 姑娘 гунян gūniáng тетка (со стороны отца), золовка (сестра мужа), девица, старая дева, проститутка; Гу-нян — девица Гу, женоподобный Гу.

Глава 19. След заклятия

Вших-вших.

Во дворе государственного доходного дома «Ломэй» служащий низкого ранга сметал опавшие листья павлонии с похожих на белый нефрит ступеней.

Внезапно в поле его зрения появилась пара черных кожаных сапог, и равномерные движения слуги прекратились. Сощурившись в дежурной улыбке, он поднял голову:

– Посетитель, еще не стемнело. Наше заведение откроет свои двери только после семи вечера. Не мог бы благодетель подождать до нужного часа?..

В этот момент он, наконец, увидел лицо посетителя и, выпучив глаза, с грохотом уронил метлу на землю.

– Си… Князь Сихэ?! – с большим трудом выговорил он.

Военная форма Мо Си идеально сидела на нем, воротник наглухо застегнут, все регалии находились точно на положенных местах, подчеркивая образ благородного молодого героя.

– Я ищу одного человека.

От шока челюсть монаха чуть на землю не упала.

Всем в доходном доме «Ломэй» было известно, что Князь Сихэ – добродетельный аскет. Разве такой человек может по своей воле прийти в публичный дом, чтобы найти кого-то? Неужели сегодня солнце встало на западе?!

Выражение лица Мо Си между тем стало совсем ледяным, а взгляд пугающим:

– На что ты смотришь? Я не могу войти?

– Нет, нет, нет, – служащий поспешно пригласил его зайти внутрь, – пожалуйста, входите, пожалуйста, входите! – потом, заикаясь, он все же осмелился спросить:

– Кого вы ищете?

Мо Си некоторое время стоял молча, затем, отвернувшись в сторону, с каменным лицом ответил:

– Гу Мана.  

– Ооо! Оказывается, вы его ищите… – облегченно выдохнул служащий.

Князь Сихэ, посещающий бордель? – это что-то за гранью реальности, однако ищущий Гу Мана генерал Мо вполне вписывался в привычную картину его мира. Вражда между этими двумя была настолько глубока, что, если сиятельный князь был в плохом настроении, вполне естественно он мог бы захотеть прийти в доходный дом «Ломэй», чтобы выплеснуть свой гнев на старого врага.

Мо Си не спеша последовал за служащим во внутренний двор публичного дома. Когда они подошли к надворным постройкам, тот поспешил предупредить его:

– Князь Сихэ, Гу Ман заперт в сарае на заднем дворе. Чтобы не испачкать одежду, вам нужно быть осторожнее при посещении этого места.

Мо Си нахмурился:

– Как получилось, что он оказался там?

– Э, это длинная история. Разве вы не знаете, что князь Ваншу наказал его? Мы поручили Гу Ману кое-какую грязную работу в этом дворе: рубить дрова и все такое. Однако несколько дней назад он, вероятно, слишком проголодался и посреди ночи прокрался на кухню, чтобы украсть несколько пирожков с мясом[1].

[1] 肉包 ròubāo жоубао - мясные пирожки на пару.

– Что было потом?

– Да ладно бы он украл один или два, никто бы и не заметил! Но он накинулся на еду, как голодный призрак, и в один присест съел четыре полных корзины. Когда повар пришел на шум, то застал его с набитым ртом, сжимающим в руках пирожки. Конечно, повар разозлился и бросился на него, чтобы прогнать пинками с кухни. В результате...

Мо Си оценил испуганное выражение на лице рассказчика и предположил:

 – Повар пытался применить к нему физическую силу, и это пробудило мечи защитного массива?

– Ах! Вы тоже сталикивались с этим защитным массивом?  

Мо Си не ответил, только странная тень мелькнула на дне его глаз, но длинные ресницы быстро скрыли ее.

– Повар перешел все границы допустимого, и Гу Ман оказал сопротивление. Когда появились мечи, защититься от них он уже не успел и был весь изрезан с ног до головы, – служащий потер руку, которая с тыльной стороны ладони покрылась мурашками. – Ох! Там были сотни порезов! Выглядело довольно страшно.

Помолчав, Мо Си все же спросил:

– С тем человеком все в порядке?

– Все в порядке, в порядке. Массив мечей оказался не слишком мощным, хотя порезов было много, но в итоге ничего серьезного, – он сделал паузу. – На самом деле, князю Сихэ не нужно беспокоиться об этом человеке. Наш повар тоже преступник из страны Ляо, так что их драка с Гу Маном не более, чем собачья грызня в одной стае шелудивых псов.

– ...

– Но после этого случая управляющая пришла в ярость и заперла Гу Мана в сарае для дров. Сначала мы каждый день приносили ему булочку из кукурузной муки[2], но госпожа сказала, что мы должны быть жестче с ним и каждый день давать ему только чашу рисового отвара, чтобы он почувствовал вкус истинного страдания, – служащий замолчал на какое-то время. – Князь Сихэ, давайте я прикажу связать и притащить его сюда? Этот его защитный массив слишком опасен. Повар все еще лежит пластом в своей комнате, завернутый в бинты, как цунцзы[3]. Говорят, он не сможет встать с постели еще месяц или два.

[2] 窝头 вотоу wōtóu - хлебец/пампушка из дешевой (обычно кукурузной) муки.

[3] 粽子 цзунцзы zòngzi - кушанье из клейкого риса с разнообразными начинками, завернутое в бамбуковые листья, традиционно готовятся на Праздник начала лета - «Двойной пятерки» / «Драконьих лодок».

– Не нужно, – ответил Мо Си с нечитаемым выражением лица. После небольшой паузы он добавил:

– Я сам пойду к нему.

Поскольку Гу Ману не нужно было принимать клиентов, его просто заперли в самом грязном сарае государственного доходного дома «Ломэй».

Говорят «волк не может жить в одиночестве». Новая личность Гу Мана во многом копировала этого дикого зверя. Он боялся одиночества и часто разговаривал сам с собой, что нервировало обитателей доходного дома «Ломэй». Поэтому они и подарили Гу Ману черную собаку, чтобы она составила ему компанию.

Эта черная собака в настоящее время сидела под дверью маленькой лачуги, где заперли ее хозяина. Увидев приближающегося незнакомца, она начала грозно лаять, но хватило одного холодного взгляда Мо Си, чтобы псина замолчала и попятилась назад.

– Князь Сихэ, эта собака боится вас.

Вздор! После того как он убил множество людей, что ему какая-то дворняга? Черные армейские сапоги Мо Си прошагали по каменным ступеням, затем одной рукой он отдернул грязную ткань, занавешивающую вход в хибару, и обвел взглядом тесное темное помещение.

В отличие от яркого убранства других комнат, в этом дровнике не было ничего, кроме кучи дров и пары разбитых кувшинов. Гу Ман, как дикое животное, свернулся калачиком в темном углу. Услышав, что кто-то вошел, он дернул ушами и настороженно вскинул голову.

Сопровождавший его служащий поторопился напомнить:

– Князь Сихэ, будьте осторожны. Теперь он ко всем враждебен. Очень агрессивная тварь!

Мо Си, казалось, не обратил внимания на его слова, только слегка кивнул и сказал:

– Оставь нас.

Маленький служка засомневался. Хотя князь Ваншу дал понять, что ему безразлична дальнейшая судьба Гу Мана, все прекрасно понимали, что это были лишь слова. Если Гу Ман действительно умрет, вряд ли это сойдет им с рук[4].

[4] 吃不了兜着走 chībuliǎo dōuzhe zǒu - «не доешь - возьмешь с собой» - расхлебывать последствия; не сойдет с рук, не пройдет даром; поплатишься за что-то.

Генерал Мо так ненавидит Гу Мана, что точно не станет дожидаться бурной безлунной ночи[5], чтобы разрубить его на куски…

[5] 月黑风高 yuèhēi fēnggāo «безлунной ночью сильный ветер» - опасная обстановка или ситуация.

– Я хочу побыть с ним наедине некоторое время, – сказал Мо Си.

Служащий заметил, как помрачнел взгляд генерала, и не решился сказать что-то еще. Ему оставалось только опустить голову и сказать:

– Да.

После того как его сопровождающий отступил, Мо Си отпустил грязный занавес и ступил в темную комнату, в которой не было даже свечи.

Во полумраке сверкали только глаза Гу Мана.  

Мо Си нахмурился, внезапно почувствовав, что что-то во всем этом было не так.  

Что случилось с его глазами?  

Он поднял руку, и на его ладони появился огненный шар, который он поднес к двум светящимся в темноте огонькам.

Гу Ман был в заключении уже пять дней, и его разум в неволе затуманился. Кроме того, он уже очень давно не видел такого ослепительного света. Из его горла вырвался глубокий утробный звук похожий на рычание дикого зверя. Сообразив, что этот человек не собирается останавливаться, он как раненое животное попытался сбежать. Но к этому времени Гу Ман уже так ослаб от голода и заточения, что упал на землю, не сделав и пары шагов.

Мо Си неподвижно стоял перед ним, свет выхватил из темноты сгорбленное тело Гу Мана. Видя, что нет никакой надежды на спасение, Гу Ман повернулся, чтобы посмотреть в лицо опасности...

Мо Си еще раз отметил, что с ним точно что-то было не так…

Две их последние встречи были не только омрачены его противоречивыми эмоциями, но и проходили в полумраке, поэтому Мо Си не смог хорошо рассмотреть лицо Гу Мана. Теперь же он обнаружил, что глаза Гу Мана были совсем не такими как раньше.

Взгляд угольно-черных всегда смеющихся глаз в этот миг был стерт и замещен яростным взглядом сияющих синим светом зрачков.

Без сомнения, такие глаза могли принадлежать только снежному волку.  

Хотя Мо Си слышал, что страна Ляо усовершенствовала тело Гу Мана, привив ему суть дикого зверя, но когда он своими глазами увидел, как в до боли знакомых чертах проявилась волчья личина, то внутренне содрогнулся.

Он грубо схватил Гу Мана за подбородок и уставился в голубые[6], как море, глаза.

[6] 蓝眼睛 лань яньцзин lán yǎnjing, где «лань» голубой/синий, лазурный оттенок, цвет индиго.

Кто?

Кто это?!

Реагируя на гнев владельца, ослепительно-белое пламя в его руке стало больше, почти опалив лицо Гу Мана. Острый, как штык-нож, темный взгляд полоснул по всему телу человека-волка.