Мужун Чуи сказал:

- Я верю.

Цзян Есюэ не ожидал, что он ответит так быстро, даже не задумавшись. На самом деле, он не хотел плакать, но, услышав, как Мужун Чуи твердо сказал эти слова, ему вдруг стало так грустно, так обидно, что он тут же уткнулся головой в колени и разрыдался.

Он сказал, что никогда не хотел ни за что бороться.

Он сказал, что на самом деле не хочет быть хозяином поместья Юэ, у него не было этих амбиций.

Он сказал, что отдал все, что мог. Зачем отнимать то единственное, что он не мог отдать.

Мужун Чуи был рядом с ним, тихо вздохнул и похлопал его по плечу.

В тот момент разум Цзян Есюэ был в смятении. Столько лет страданий прорвали последнюю преграду, он потерял контроль. Его эмоции были подобны приливу. Он был так подавлен, он не знал, о чем думал, и думал ли вообще. Когда он понял это, он уже прислонился к Мужун Чуи, склонил голову и поцеловал его в губы.

Легкое прикосновение, как стрекоза, скользящая по воде.

Но, казалось, внутри черепа взорвался фейерверк.

Сознание обоих на мгновение стало пустым.

Кто знает, сколько времени потребовалось Мужун Чуи, чтобы оправиться от сильного шока. Он яростно оттолкнул его, словно пронзенный скорпионом и резко встал. Его красивое лицо было ужасно бледным.

- Что ты делаешь --!!?

Увидев выражение лица Мужун Чуи, разум Цзян Есюэ наконец прояснился. Сжавшись всем телом, он покраснел и поспешно сказал:

- Чуи, я...

Но прежде чем Цзян Есюэ попытался встать и что-то объяснить, Мужун Чуи отступил на несколько шагов и уставился на него с удивлением и гневом.

- Сяоцзю, прости, я, я просто...я...

Обращение «сяоцзю» ранило Мужун Чуи все острее и острее. В его глазах бушевала буря, он был полностью сбит с толку.

Он несколько раз поджал губы и хотел заговорить, но ему казалось, что это слишком нелепо. Он всегда относился к Цзян Есюэ как к старшему. Кто знал, что у Цзян Есюэ такие мысли о нем? Он почувствовал пробежавший по спине холодок, его одежда промокла от пота. Но отругать того, кто только что насильно поцеловал его, у него не хватило смелости. Лицо Мужун Чуи какое-то время было очень бледным, и наконец, прежде чем Цзян Есюэ снова заговорил, он развернулся, взмахнув рукавом, и убежал.

Глава 174.

Отныне незнакомец

С тех пор Мужун Чуи отдалился от Цзян Есюэ.

Цзян Есюэ несколько раз хотел извиниться перед ним и все объяснить, но Мужун Чуи был так напуган, что продолжал избегать его, не желая оставаться с ним наедине.

Неудивительно, что Мужун Чуи всегда сохранял здравый смысл. Даже если он не был кровным родственником, он относился к Цзян Есюэ только как к своему племяннику. Какого дядю не испугало бы такое поведение?

После того, как он несколько раз наткнулся на глухую стену, Цзян Есюэ наконец понял, что Мужун Чуи больше никогда не заговорит с ним.

Цзян Есюэ был хорошо осведомлен о морали этического кодекса. Хотя чувства невозможно было сдержать, он всегда знал, что между ним и Мужун Чуи ничего не может быть. Легкое прикосновение к его губам в тот день было совершенно немыслимым действием, которое он совершил из-за того, что его разум был сломлен, и это был единственный раз, за годы, проведенные с Мужун Чуи, когда он вышел из-под контроля.

Он просто хотел, чтобы Мужун Чуи знал, что он никогда не смел ничего ожидать. Но даже если был такой шанс помириться, Мужун Чуи не дал ему его.

После разлада со своим дядей, Цзян Есюэ стал одиноким человеком в семье Юэ. Каким бы мудрым он ни был, он все еще был неопытным молодым человеком. При таких обстоятельствах боль неизбежно возникала глубоко в его сердце, порождая нежелание, потерю и растерянность. К счастью, он всегда умел сдерживать себя и пытался избавиться от своих эмоций.

До поздней осени того же года.

Осенью того же года глава поместья Юэ со своими людьми отправился на северную границу, чтобы совершенствовать магическое оружие по приказу императора.

В то время Юэ Чэньцин был юным, игривым и невежественным. Хотя отец много раз отчитывал его, он все равно ускользал в дикий пригород время от времени. Но северная граница была стыком Чунхуа и Королевства Ляо, там было небезопасно. Однажды Юэ Чэньцин сбежал и долго не возвращался.

Юэ Цзуньтянь очень торопился, опасаясь, что его сын попадет в засаду убийц из Королевства Ляо, и поэтому приказал всем немедленно отправиться на его поиски.

Естественно, Цзян Есюэ и Мужун Чуи не были исключением.

----

- Ты еще помнишь?

Свет лужи крови пещеры Хантянь отражал лица Цзян Есюэ и Юэ Чэньцина.

- Ты был так заносчив и своенравен в то время, полагаясь на всеобщее благоволение к тебе. Ты не знал высоты неба и толщины земли. Ты делал, что хотел. Мы обыскали самые опасные места на севере, но так и не смогли тебя найти.

Он поднял челюсть Юэ Чэньцина и заговорил:

- В конце концов, я попытался использовать свои собственные духовные инструменты, чтобы узнать твое местонахождение.

Юэ Чэньцин выглядел очень разбитым и растерянным. Его глаза были затуманены, он едва слышал то, что говорил Цзян Есюэ. полны вялости.

Но Цзян Есюэ, казалось, не заботило, долетят ли все его слова до его ушей. Столько лет тайн было заперто в его сердце. Теперь наконец пришло время рассказать о них другим. Даже если Юэ Чэньцин был глухим и слепым, даже если это было мертвое тело, ему было все равно.

- Я выследил тебя и обнаружил, что ты пересек границу Чунхуа и оказался в Королевстве Ляо.

- Когда я нашел тебя, твое состояние было почти таким же плачевным, как сейчас. В то время монарх Королевства Ляо неоднократно проводил испытания с темной магией на границе, и в лесу было много зверей, зараженных демонической ци. Ты был ранен какими-то демоническими зверями и валялся в траве без сознания.

Сказав это, Цзян Есюэ холодно фыркнул и усмехнулся:

- В то время никто больше не нашел тебя. Казалось, что в мире остались только мы с тобой. Если я шевельну рукой, ты умрешь. Все, что ты забрал, может вернуться ко мне, будь то эти скучные мертвецы, живой Мужун Чуи или даже остальные члены семьи. Все может быть моим.

Он поднял руку, медленно погладил горло Юэ Чэньцина и придвинулся ближе, спрашивая его, но в то же время спрашивая самого себя:

- Юэ Чэньцин, - тихо сказал он, - почему я тогда был таким глупым и не убил тебя?

- ...

В глубине пещеры Хантянь стояла тишина и единственным звуком был голос Цзян Есюэ.

Мо Си парализован ядом, Мужун Чуи серьезно ранен и без сознания, Лан-эр превратилась в марионетку. Все они сейчас были лишь муравьями перед ним.

Это было свидетельством его успеха.

Когда он говорил, выражение его лица было немного искаженным. Когда он смотрел в глаза Юэ Чэньцина, он больше не мог сохранять свой образ благородного господина, который когда-то был подобен ветру.

Но что с того?

Он уже отказался от своего прошлого.

- Этот твой глупый брат, - прошептал Цзян Есюэ. - он был действительно глуп, ты сделал его жизнь такой несчастной. Но он думал о том, что ты племянник Мужун Чуи и его родной, поэтому он не только не убил тебя, но и позаботился о тебе. Увидев, что ты умираешь, он послал сигнальный огонь и несмотря на ядовитые миазмы вокруг, передавал тебе свою духовную силу, спасая твою жизнь.

Когда Цзян Есюэ сказал это, он поднял глаза и мягко улыбнулся.

- Нелепо, просто нелепо... каким смешным я был.

- Я держался, передавая тебе свою духовную силу, пока не прибыл Юэ Цзунтянь. А что же наш отец? Разумеется, увидев, что ты ранен, он поспешил забрать тебя, чтобы исцелить. Он вообще не обратил на меня внимания.

- Но... - он закрыл глаза, сдерживая эмоции и сказал: - Пожалуй, мне повезло что он не обратил на меня внимания.

- Чтобы спасти тебя, я поглотил всю демоническую ци, которую ты не мог вынести. Этот ход был чрезвычайно опасен. Потому что полностью избавиться от темной энергии невозможно, а по законам Чунхуа, зараженных следует умертвить. Поэтому хорошо, что когда Юэ Цзуньтянь нашел нас, в его глазах был только ты, а я был лишь пустым местом.

Цзян Есюэ усмехнулся:

- Я всегда был для него пустым местом. Если бы я стал клеймом и угрожал бы его репутации, он бы принес меня в жертву и приговорил к смертной казни.

- Моя мать была права. Юэ Цзунтянь подлый и неблагодарный. Чтобы защитить себя, он может сделать что угодно и отказаться от чего угодно, не говоря уже обо мне, ведь я так долго раздражал его.

- Поэтому я никому не сказал о том, что заразился демонической ци. Вернувшись с тобой в лагерь, я тихонько ушел в свою комнату. Когда я вернулся с тобой в лагерь, я тихонько вернулся в свою комнату, пока всеобщее внимание все еще было приковано к тебе.

- Юэ Чэньцин - вздохнул он, - ты не представляешь, как мне было больно в ту ночь.

Он сказал слово «больно» очень легко, но в глазах его была темнота.

- Я словно горел в огне пять дней, жизнь была хуже смерти.

- Ой. - Цзян Есюэ немного помолчал, слегка улыбнулся, а затем сказал: - Извините. Я забыл, что вы молодой хозяин семьи Юэ. О вас хорошо заботились с детства, и вы никогда не испытывали никаких страданий. Так зачем я это тебе говорю?

- Позже я испробовал много методов, чтобы вывести яд, но ни один из них не помог. С таким демоническим ядом в Чунхуа раньше никогда не сталкивались. Я вообще не мог его контролировать, он распространялся в моем теле все больше и больше. В то время я чувствовал, что борюсь и снова попадаю в западню, чувствовал, что моя внутренняя обида и нежелание стали настолько отчетливыми, что это было так странно...

- Я долго боролся.

Кровавый кошмар прошел, противостояние между человеческой природой и природой демона было болезненным, но теперь это стало преуменьшением в его устах.

Цзян Есюэ сделал паузу и сказал:

- Но в один день я вдруг почувствовал, что мне больше не нужно бороться.

- Юэ Чэньцин, я стал таким только для того, чтобы спасти тебя. Но когда я испытывал невообразимую боль, кому я мог рассказать об этом? С самого детства и до взрослой жизни, я был терпим, терпелив, скромен, всегда уступал - и к чему меня это привело? Я понял, что с меня хватит. А как же братья и семья? Я вас ненавижу! Я не хочу снова быть таким дураком!