В этот момент он так ненавидел тело, которое создали для него в Королевстве Ляо ... Из-за него он попал под влияние ядовитых благовоний У Янь и вспомнил свои прошлые абсурдные и жестокие переживания. Ресницы Гу Мана прикрылись, слегка дрожа и скрывая влажный блеск на дне его глаз...

Не думай об этом, не думай об этом.

Эти разбитые образы вспыхнули перед его глазами, выдавая разум. Он хотел, чтобы Мо Си приблизился к нему, почувствовать его дыхание на своей спине, хотел, чтобы он обнял его сзади, как раньше, хотел, чтобы они были вместе как раньше. Эти мысли не покидали его, как толстые корни, погружающиеся в мягкую весеннюю грязь, и воздух, наполненный запахом вереска после сильного дождя.

Почва липкая, а гигантские кипарисы растут глубоко в центре земли, завлекая в темную бурлящую воду.

Не следует об этом думать.

Не думай об этом.

Но он все еще помнил обжигающее дыхание на своей щеке, когда Мо Си целовал его, и воздух, который был таким тяжелым и сексуальным...

- Гу Ман.

Из воспоминаний его внезапно вырвал этот подозрительный, глубокий, притягательный голос. Гу Ман неудержимо дрожал, повернувшись к нему спиной.

Несмотря на то, что он так старался подавить это, Мо Си, казалось, заметил, что он ведет себя странно.

- Что с тобой не так?

- Я...

Как только Гу Ман заговорил, его голос стал настолько хриплым, что даже он сам испугался, сглотнул вставший в горле ком и сумел сделать свой голос более спокойным, более холодным и менее дрожащим,

-... мои дела не имеют к тебе никакого отношения.

Произнесенные слова буквально сквозили холодом, а Мо Си был высокомерным человеком, поэтому он перестал спрашивать, напоровшись на этот острый, словно нож ответ.

Гу Ман прислонился к земляной стене дома с соломенной крышей, вздохнул с облегчением и прикусил нижнюю губу.

Любовное желание, вызванное ароматом благовоний, было похоже на качели, он сдерживал его, но оно становилось все сильнее и сильнее. Чувства Гу Мана могли возбудиться в любой момент, поэтому услышав голос Мо Си, он почувствовал, как все его тело обмякло, и снова вспомнил о том, как этот голос ласкал его спину, шею и уши, ласково называя его имя, вспомнил, как их конечности плавились и истекали потом, а потом их тела слились воедино.

Постепенно у Гу Мана поплыло перед глазами.

Ему было плохо, очень плохо.

Его сердце колотилось, билось так быстро... В этот момент он предпочел бы, чтобы Зеркало Времени не вернуло его потерянные воспоминания. Если бы он все еще не помнил обо всем произошедшем, чувствовал бы себя лучше, чем сейчас?

Он не будет думать о бесчисленных нелепых вещах, которые он делал в прошлом, и он не будет думать о чувствах, которые он испытывал, когда был влюблен в Мо Си.

Гу Ман закрыл глаза, он чувствовал себя разбитым, кровь демона снежного волка в его теле смешалась с ядом, плавя его разум.

Человек, которого он любит, человек, с которым он хочет быть, его единственная любовь, человек, который обречен быть для него чужим в этой жизни, человек, которого он не может просить, находится рядом с ним, в паре шагов от него...

Тыльные стороны рук Гу Ман, сжатые между стогами сена, тряслись в конвульсиях, вздувались вены. Он боялся, что в следующий момент потеряет контроль из-за миазмов У Янь, и совершит какие-то импульсивные действия, о которых позже пожалеет.

Поколебавшись мгновение, он, наконец, открыл свои голубые глаза, и словно приняв какое-то решение, повернулся спиной к Мо Си, чтобы сдержать слишком сильную муку демонической крови в одиночестве—

Сдавленный стон застрял у него в горле!

Гу Ман внезапно открыл свои влажные голубые глаза и тихонько вздохнул.

После потери рассудка, он пребывал в состоянии недалекого ума и не делал ничего подобного уже давно. Кроме того, он не хотел, чтобы Мо Си заметил его, и не хотел, чтобы Мо Си знал о его смущении в данный момент, поэтому его движения должны были быть очень легкими. Но это будто глоток воды измученному жаждой путнику: после первого глотка жажда становится только сильнее.

Он не может быть слишком заметным, не говоря уже о том, чтобы издавать странные звуки.

Это словно пить яд, чтобы утолить жажду. Постепенно глаза Гу Мана покраснели. Было неудобно и обидно. Он почти сошел с ума от кипящей крови волка-демона в его теле...

Но он не мог даже издать звук.

Даже если от его рациональности остались лишь остатки, он все равно помнил, что не должен еще больше запутывать Мо Си. С того дня, как он выбрал путь измены, он должен был оттолкнуть Мо Си, а затем создать пропасть ненависти между ними двумя.

Он не должен быть рядом со своим...

Возможно, из-за того, что его разум был затуманен, а ощущения в теле были ошеломляющими, но Гу Ман даже не услышал движения позади себя. Когда желание и боль переплелись, большая рука внезапно обняла его сзади. Гу Ман вздрогнул, а его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

- Что...

Затем послышался голос Мо Си:

- Не двигайся.

Он был застигнут врасплох этой теплой, знакомой грудью, прижавшейся к нему сзади. Глаза Гу Мана расширились из-за сильного шока и возбуждения.

Кровь в ушах кипела, фейерверки перед глазами ослепляли, он некоторое время крутился, ничего не видя ясно, но все же инстинктивно хотел вырваться, чувствуя стыд, опасность и неуместность - когда он был полностью окутан Мо Си. Ему казалось, что он вот-вот задохнется.

Удовлетворение от получения желаемого, но также и нежелание окончательно попасть в сети.

Низкий и медленный голос Мо Си прозвучал сбоку от его уха, точно так, как он помнил, но с нерешительностью и угрюмостью.

- И ты говоришь, что все в порядке?

Автору есть, что сказать:

((Митбан направляет читателей на свой weibo за сексуальной сценой)

примечание переводчика: это объединено из версии с цензурой (jjwxc 105) и версии без цензуры

Глава 105.

Крепкая дружба сердец

Низкий и медленный голос Мо Си прозвучал сбоку от его уха, точно так, как он помнил, но с нерешительностью и угрюмостью.

- И ты говоришь, что все в порядке?

Гу Ман:

- ...

На самом деле, Мо Си уже заметил, что с Гу Маном что-то не так. Он уже несколько раз спрашивал его, но тот отвечал, что все в порядке. В глубине души, Мо Си не хотел, чтобы с Гу Маном опять случилось что-то плохое.

Но соломенная хижина была слишком мала, и он не мог время от времени не смотреть на человека, который свернулся калачиком в углу, далеко от него.

Мо Си знал, что Гу Ман подавлен и страдает... Он также видел последующие действия Гу Мана.

Он думал, что Гу Ман, вероятно, действительно отпустил прошлое и правда не хотел иметь с ним никаких проблем, поэтому этот парень, который раньше мог сказать себе с улыбкой: «Это просто кровать, просто будем наслаждаться друг другом", теперь же, этот военный хулиган скорее решит все тихо сам, чем выставит напоказ свою похоть.

Гу Ман мог улыбаться Цзян Есюэ, хорошо говорить с Мужун Чуи и даже мягко разговаривать с маленькой Юйминь, которую только что поймал, но к нему единственному он относился холодно.

Гу Ман больше не хотел его.

Уязвленное высокомерие и сломанная самооценка заставили Мо Си притвориться, что он ничего не замечает, но, когда он несколько раз услышал подавленный, несколько болезненно изломившийся голос Гу Мана... он не мог этого так оставить.

В конце концов, он и сам не знал, в каком он настроении. Он встал и подошел к дрожащей фигуре, нагнулся и обхватил руками обращенное к нему спиной тело.

Внезапный испуг Гу Мана заставил его сердце дрогнуть. Так что он, наконец, проглотил ком в горле, нарушил свою клятву больше не прикасаться к Гу Ману и взял это бедное, неискупленное тело в свои руки. Гу Ман бессознательно прижался к его груди, слегка приподняв челюсть и шею:

- Мо Си...

Мо Си хрипло сказал:

- Закрой глаза. Просто представь, что это не я.

Гу Ман нахмурился, слова застряли у него в горле.

Он был так хрупок сейчас, но, не смотря на это, у него все еще была жесткая душа. Он хотел сказать, кто же если не ты?

Это всегда был ты.

Мо Си, только ты...

Но эта невыразимая любовь могла остаться только в этом «хотел сказать».

Из них двоих один думал, что другая сторона безразлична, а другой думал, что его сердце твердо, как скала. По той или иной причине они не желали сблизиться друг с другом. Но любовь и желание, словно бесконечная бездна, они уже ступили в пропасть и бесконечно падали в нее, вокруг темнота, и единственное, что они могут ухватить, это друг друга.

Как только Мо Си обнял его, последние крупицы здравого смысла покинули Гу Мана, и единственный проблеск разума мог только удержать его от постоянного повторения имени Мо Си

Он был подобен зверю, пойманному в море желания, отчаянно пытающемуся вырваться из клетки этой старой любви, но не мог. Мо Си знал его так хорошо, что мог легко зажечь огонь в его сердце, заставив его не знать, что делать.

Его склонное к слезам телосложение уже сделало его глазницы красными, а в уголках его узких глаз собиралась влага. Все его тело тряслось от боли, когда он поднял голову и прислонился к рукам Мо Си. Он хрипло кричал в этом распавшемся сознании:

- Отпусти меня...

Жесткий тон, но голос такой мягкий, будто сейчас растает.

Это должен был быть жесткий приказ, но получилась расплывчатая мольба.

- ... отпусти меня...

В конце концов, Гу Ман больше не мог сдерживаться, он почти плакал. Бог знает, как больно ему было сдерживать любовь, сдерживать свою животную кровь.

Он потерял память, зашел в тупик, и две его души были вырваны. Он не знал, как долго сможет удерживать восстановленное с помощью Зеркала Времени сознание. Он уже так много потерял, но человек позади него - последний свет и тепло, которые он может принять в этот момент.

Он все еще подавлял это.

Гу Ман чуть не лишился чувств:

- Ты... отпусти меня...

Отпусти меня, больше не подходи ко мне.