Смущённая, она сказала:

— Они всегда казались хорошими.

— Они не плохие родители и не плохие люди. Но моя мать до мозга костей требовательный человек, как я сейчас, когда говорю, что хочу, чтобы всё было по-моему. Она считает себя матриархом и считает, что все решения должны приниматься ею. Отчасти она уважает меня за то, что я не преклонился перед ней, но в основном злится, что я «бросаю ей вызов».

— Но ты не бросаешь ей вызов, а просто остаёшься собой.

Он улыбнулся, ему понравилось, как хорошо она его поддела.

— Ты права. Но, по её мнению, если я делаю что-то, чего она не одобряет, делаю это назло или чтобы наказать её, или чтобы разозлить. — Сейчас он к этому привык. — Побочный эффект доминирования — начинаешь верить, будто знаешь, что лучше для всех. — Иногда он так делает.

— А твой отец? Он покорный?

— Нет, но вполне мог бы быть таким. — Джесси вздохнул. — Мать более доминантна, и это изменило его. Дело не в том, что она запугивает его или как-то принижает. На самом деле, она относилась к отцу, как к равному вплоть до тех пор, пока он не перестал вести себя так. Он просто прогнулся под тяжестью её доминирования. Когда они ссорятся, он отступает. Когда она чего-то хочет, он даёт ей это. Если она просит что-то сделать, он делает это без вопросов. Не потому, что хочет, а потому, что в нём не осталось ни капли сопротивления.

— Это нездоровые отношения.

— Да. Ей они не нравятся. Ей не нужен кроткий слуга; а необходим сильный мужчина, равный ей. Но он просто согнулся под тяжестью её личности, пока не превратился в тень своего прежнего я. — Он сжал руку Харли. — Об этом мне не придётся беспокоиться с тобой.

Это важно для него, потому что, если пара не сможет дать отпор, он разрушит что-то внутри неё… а с этим он не сможет жить.

Клайв Винсент не был похож на убийцу, подумал Джесси. На самом деле, он был воплощением среднестатистичности. Средний рост, средний вес, средняя внешность. Такие люди легко могли бы легко слиться с толпой и не задерживаться в памяти других… если бы не эти жестоко холодные серые глаза.

Он не сводил глаз с дочери, когда она и Джесси вошли в маленькую комнатку и сели напротив него. Охранников было четверо, что, по мнению Джесси, немного перебор. Все внимательно следили за Клайвом. Дело не только в том, что они, казалось, боялись его. А не совсем верили в то, как пройдёт посещение.

Джесси пришло в голову, что они беспокоятся о том, как Клайв отреагирует на присутствие пары своей единственной дочери.

Ну, он не признавал его. У Джесси не возникло ощущения, что волк был груб. Скорее, он просто не находил его значимым… будто Джесси для него взаимозаменяем. На данный момент всё его внимание было приковано к Харли.

— Харли, милая, я скучал по тебе.

И Харли знала, что он действительно так думал, потому что Клайв не слишком хорошо переносил одиночество.

— Привет, папа.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь. Мне нравятся распущенные волосы. — Его улыбка стала ностальгической. — Помнишь, когда я заплетал их в косички? Ты была самой милой на свете.

— Помню.

Он взглянул на охранников.

— Оставьте нас, хочу провести немного времени с дочерью.

Люди неуверенно переглянулись.

Клайв вздохнул.

— Я не причиню ему вреда. Это расстроило бы Харли, и она уйдёт. Идите.

И, к шоку Джесси, они действительно ушли. Какого хрена? Харли, казалось, не удивилась, поэтому он предположил, что это не редкость. Что ж, ему это чертовски не понравилось. В наручниках или без, Клайв всё равно опасен. Кроме того, он, очевидно, обладал здесь некоторой властью.

— Так-то лучше. — Наконец, Клайв посмотрел на него. Мало что по-настоящему нервировало Джесси, но находиться в центре внимания холодных глаз было немного тревожно. — Харли, вижу, ты привела свою пару.

— Да, это Джесси Далтон. Джесси, это Клайв Винсент.

Клайв бросил на неё снисходительный укоризненный взгляд.

— Я был бы признателен, если бы узнал от тебя о спаривании. Больно было узнать от охранников

Она почти поверила, что ему действительно было больно… Только хорошо знала его. Вместо того чтобы оправдываться, Харли просто выдержала его взгляд. У неё хорошо получалось переигрывать людей; она научилась этому у него.

Клайв медленно растянул губы в улыбке.

— Мне нравится, что ты не извиняешься за свой выбор. — Он откинулся на спинку стула. — Скажи-ка, Далтон, правда, что Харли на самом деле не твоя пара? Так говорилось в статье, которую мне показали охранники. Но репортёры, вроде как, врут.

Его волк зарычал.

— Харли моя пара.

— Ну, конечно. Я имел в виду, что она не твоя истинная пара. — Он сказал это так, будто у Джесси на самом деле нет никаких прав на Харли, а это полная чушь.

Отказываясь подпитывать Клайва любыми эмоциями, Джесси призвал на помощь весь опыт, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица.

— Это не важно.

— Да? А что важно?

— Харли.

— И всё же, заявляя на неё права, ты лишил её шанса быть с истинной парой. На мой взгляд — эгоистичный поступок.

— Да. — Но Джесси не нужно оправдываться перед странным ублюдком, и он не стал бы извиняться за то, что поставил метку Харли.

Клайв выжидающе посмотрел на него, но вздохнул, когда Джесси больше ничего не сказал. Вернув внимание к дочери, он улыбнулся.

— Хорошо, что ты вернулась в наш мир. Я бы предпочёл, чтобы ты вернулась в прайд.

— Теперь это уже не прайд.

— Он обычный прайд, просто нужно навести порядок. Необходима сильная личность, чтобы возглавить сильных личностей внутри него. — Его серые глаза снова скользнули к Джесси. — Как бы ты отнёсся к тому, чтобы стать Альфой, Далтон?

Джесси встретил его испытующий взгляд, не дрогнув.

— Моя нынешняя должность меня устраивает.

— Ах, да, ты страж. И тебе хватает такой власти? Мне трудно в это поверить. Я чувствую, уровень твоего доминирования.

— У меня нет желания становиться Альфой или покидать свою стаю. — Это правда.

— Даже если бы этого захотела твоя пара?

— Она не этого хочет.

— То есть ты прямо знаешь, что она хочет?

— Я знаю, что она оставила жалкое подобие прайда по чертовски веской причине, и что ничто не может заставить её захотеть вернуться. Так что, при всём уважении, к чёрту твоё предложение. — Его ответ был грубым, конечно, но перевёртыши уважают только силу. Конечно, учитывая, что мужчина не совсем в своём уме, никто не мог сказать, как он отнесётся к поведению Джесси.

Мгновение Клайв молчал. Затем улыбнулся Харли.

— Он не так уж плох.

Именно тогда Джесси понял, что прошёл какое-то испытание.

— Лили никогда не перестанет пытаться заманить Харли обратно, — сказал Клайв Джесси, — но прайд неподходящее место для неё. Тесс тоже это видела. Ты знаком с Тесс?

— Да.

— Она прелесть, да?

Харли чуть не фыркнула. Единственное, что Клайв находил прелестным в Тесс — возможность манипулировать ею.

— Экстремисты, которые напали на меня… Кузины нашли их?

Веселье покинуло Клайва.

— Они нашли укрытие, но люди уже ушли. Сейчас они в бегах. Не нужно беспокоиться, милая. Их найдут. И они заплатят. Очевидно, люди верят, что до этого не дойдёт, иначе никогда бы не нацелились на тебя. Но, с другой стороны, сумасшедшие совершают безумные поступки.

Ему ли не знать.

— У тебя есть связи на воле. — Люди, которые восхищались им настолько, что с радостью выполняли его приказы, например, присматривали за Харли. — Так почему послал кузин за экстремистами?

— Поскольку ты им дорога, они жёстче обойдутся с экстремистами. Мне нужно знать, что ты в безопасности.

— Так и будет, — сказал Джесси. — У неё есть я. — Другой отец, возможно, почувствовал бы утешение, но Джесси видел, что Клайв расценил это как вторжение на чужую территорию.

— И я есть. Любить и защищать своего ребёнка — право отца.

Любить? Харли мысленно фыркнула.

— Ты не способен на такие эмоции.

Клайв скользнул по ней взглядом.

— Может, и нет. Или, может, я просто воспринимаю это чувство иначе, чем другие. — Он снова посмотрел на Джесси.

— Она была самым милым ребёнком. Рисовала мне картинки и писала рассказы. Я дорожу ими. Возможно, теперь она смотрит на меня иначе и не проявляет той же безусловной любви, но она по-прежнему моя дочь, и я всегда буду любить, и защищать её.

— Но ты же не жалеешь о содеянном, из-за чего тебя посадили? — спросил Джесси.

Клайв моргнул.

— С чего бы? Разве люди не заслужили того, что получили?

— Твой сын заслуживал справедливости, и ты стремился отомстить.

— Иногда месть — единственное, к чему можно стремиться. Человеческая система правосудия не позаботилась бы о том, чтобы люди заплатили за то, что сделали.

— Может, и нет. Но после этого сам угодил за решётку и оставил Харли уязвимой. Это не любовь и не защита.

— Да… и я сожалею об этом. Но подумай о том, чего могло бы не произойти, будь я на свободе. Лили не сломалась бы, а у Харли были бы оба родителя — это хорошо, правда. Но тогда ей не нужна была бы Тесс; она осталась бы частью прайда. И будь я рядом, когда твоя старая стая нацелилась на Харли, бросил бы вызов твоему отцу за обвинение её в зависимости твоей сестры. И сейчас он был бы мёртв.

— И, возможно, Движение никогда бы не сформировалось, — добавил Джесси, испытывая сильное искушение прямо спросить, действительно ли он его создал.

Улыбка Клайва стала шире.

— Не задавай вопросов, на которые на самом деле не хочешь получить ответы. — Он поднялся и позвал охранников. — Не забывай, что через два месяца у меня день рождения, Харли. Я буду ждать встречи с тобой.

Когда они шли через парковку к своему внедорожнику, Джесси взял Харли за руку.

— Охранники часто оставляют тебя с ним наедине?

— Постоянно, — ответила Харли

— Ну, они, черт возьми, не должны этого делать. Знаю, что он твой отец, но и осуждённый убийца

Она тяжело вздохнула.

— Да. И другие перевёртыши там ему поклоняются. Можешь представить, как легко ему подавлять тюремные бунты?

Джесси остановился как вкопанный.