Глава Двадцать Третья

"Марчелло?" Я вздохнула.

Он поднес палец к губам. При свете фонаря я не могла разглядеть его лица.

"Рувен не знает, что я здесь", - сказал он.

Я стояла неподвижно, не обращая внимания на болезненный стук сердца, ночная рубашка развевалась вокруг моих лодыжек. Он сделал шаг назад, занавески зашевелились от ледяного ветра и на мгновение окутали его.

"Не подходи ближе и не зови на помощь". В его голосе звучала глубокая, сырая необходимость: "Я едва контролирую себя. Мне становится хуже, если я пугаюсь или волнуюсь".

Я хотела схватить его и удержать, чтобы он не смог снова вырваться. Но у меня не было навыков, чтобы контролировать его. Он был прямо здесь, прямо там, и я потеряла бы его через минуту. Если бы он сначала не убил меня или не похитил.

"Что он с тобой сделал?" потребовала я.

"Я не знаю". Он яростно тряхнул головой, как бы пытаясь ее очистить: "Иногда я бываю почти самим собой, как сейчас. Но потом мои мысли искажаются, меня охватывают ужасные импульсы, и я словно становлюсь кем-то другим".

"Рувен?" резко спросила я. Гнев и отвращение захлестнули меня при мысли о том, что он может использовать Марчелло как марионетку, как будто этот человек, которого я любила, был не более чем удобным инструментом.

"Нет." Он обеими руками откинул волосы со лба. Это был до боли знакомый жест; это был чистый Марчелло, когда он был напуган или подавлен: "Это не кто-то другой, кто приходит и берет на себя ответственность извне. Это самое страшное. Это я".

Я слышала об алхимических зельях, которые могут влиять на чувства и поведение человека, делая его злым, спокойным или доверчивым. Но я никогда не слышала, чтобы вивомантия оказывала такое воздействие: "Мы найдем способ вылечить тебя", - отчаянно сказала я: "Мы должны вернуть тебя в Конюшни".

Но Марчелло покачал головой: "Не надо. Я для того и пришел, чтобы предупредить тебя. Пожалуйста, не пытайся спасти меня, Амалия".

От этих слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь предчувствия: "Конечно, я спасу тебя".

"Он хочет использовать меня против тебя". Марчелло вздрогнул и наполовину отвернулся: "Вот почему он так поступил со мной. Чтобы убить дожа, да, но и чтобы контролировать тебя. Ему так нужна твоя кровь".

По коже поползли мурашки, словно по ней промаршировали тысячи невидимых муравьев. Рувен сам сказал это в саду леди Гортензии: Марчелло будет моим стимулом.

"Вот почему ты должна забыть меня, Амалия". Его голос упал до хриплого шепота: "Я - ловушка".

"Ловушка, которая не сработает". Я сделала шаг к нему, едва удержавшись от того, чтобы не протянуть руку. Я должна была помнить, что он опасен, как бы привычка и инстинкт ни подсказывали мне, что он - единственный человек, которому я могу всегда и полностью доверять: "Рувен должен знать, что я не отступлю только потому, что он угрожает моим друзьям. Я уже показала, что, если потребуется, я пойду на жертвы. Как Роланд.

Марчелло продолжал молчать: "Да." Он говорил осторожно, подбирая слова: "Да, это так".

Его голос стал далеким, почти холодным, в нем слышалась странная злость. Дрожь ужаса пробежала по позвоночнику, как зимний дождь по крыше дворца: "Марчелло..."

"Как будто ты пожертвовала мной".

Слова пронзили меня, как удар кнута. Я вздрогнула. Но нет - это был не он. Мой Марчелло никогда не нападал на своих друзей в гневе, он бы так не сказал.

Даже если бы это было правдой.

"Марчелло, останься со мной", - просила я его, вглядываясь в темноту, ища в чертах его лица хоть какой-то признак того хорошего человека, которого я знала. Но окно за его спиной делало его лицо плоской тенью, серебряный ореол украшал волны его волос.

"О, я никуда не ухожу". Он шагнул вперед, сокращая расстояние между нами: "Как верный пес, я всегда был рядом с тобой. Я буду следовать за тобой, куда бы ты ни пошла".

Я потеряла его из виду, чтобы Рувен не запустил в него, и смотрела, как он ускользает.

"Не позволяй ему так победить", - сказала я: "Что бы ни случилось, ты должен бороться с этим, Марчелло".

"Я уже проиграл эту битву".

"Нет! Ты еще можешь..."

"Ты должна помнить об этом". Его голос стал почти ласковым: "Ты бросила меня, когда я больше всего в тебе нуждался".

Его слова резали меня, как сама зима: "Я..."

"Ты оставила меня одного, когда я чувствовал, что моя душа умирает, когда что-то темное вцепилось когтями в мой разум, и я умолял тебя остаться". Он сделал еще один шаг ко мне: "Но ты захлопнула дверь перед моим носом. И я сражался один. И я проиграл, Амалия. Потому что тебя не было рядом".

"Мне жаль." Слезы застилали мне глаза: "Мне очень жаль, Марчелло".

"Тогда пойдем со мной", - тихо сказал он, протягивая руку: "Если тебе действительно жаль, ты можешь доказать это, оставшись со мной сейчас. Ты мне нужна. Неужели ты снова меня бросишь?"

"Нет", - прошептала я.

"Тогда пойдем". Его рука парила в воздухе, та самая теплая рука, мозоли которой я знала на ощупь.

Горе нахлынуло на меня, как прилив. Я не могла быть настолько глупой, чтобы принять это, хотя мне очень этого хотелось. Я покачала головой, в горле слишком сильно горело, чтобы говорить.

Он схватил меня за руку и притянул к себе: "Пойдем", - повторил он. Его пальцы впились в мою плоть, холодные и крепкие, как железо.

"Нет!" закричала я.

В коридоре хлопнула дверь.

Марчелло зашипел, отпуская меня: "Она здесь. Я чувствую ее - Истреллу". Его голос оборвался на ее имени, снова человеческий и знакомый, полный страха. Он повернулся и побежал к окну, быстро, как тень, отступающая от внезапного света. Мою руку все еще покалывало от его сильной хватки.

Дверь распахнулась. Люсия стояла на пороге с кинжалами в обеих руках, ее лицо было холодно и безучастно, как сама смерть.

" Подожди!" пролепетала я: "Не убивай его!"

Марчелло подскочил к окну, на мгновение застыл в нем, как притаившаяся кошка, а потом прыгнул вниз, скрывшись из виду.

Я подбежала к окну, в груди сжималось от страха, что я увижу: моя комната находилась на втором этаже, и падать было далеко. Но улица внизу была пуста, только булыжники, вымытые луной. Его не было.

"Он движется в ту сторону". Истрелла указывала на стены постоялого двора, еще не до конца оправив ночную рубашку. Она вошла в мою комнату вскоре после Лусии, а Заира следовала за ней по пятам: "Очень быстро. Он исчезает - дайте мне взять мой прибор". Она выбежала из моей комнаты, стуча босыми ногами по половицам.

Я смотрела в окно на дымный ночной воздух Паловы, пытаясь разглядеть сквозь сгрудившиеся на мощеных улицах здания и вычленить Марчелло из множества ползущих теней города: " Люсия, отправь за ним поисковиков".

Люсия колебалась: "Миледи, я не хочу покидать вас. Я должна была быть здесь, когда он напал..."

"Это было не нападение". Я старалась замедлить дыхание до более спокойного темпа. По крайней мере, это не было нападением. Я должна была в это поверить: "Со мной Заира. Со мной все будет в порядке. Отправь поисковый отряд".

"Да, миледи." Люсия поклонилась и ушла. Она еще не умела сдерживать свои сомнения, когда не соглашалась со мной; видимо, этому нужно было научиться.

Заира посмотрела в окно: "Он прыгнул отсюда? И не сломал себе ноги?"

"Мне это тоже кажется странным", - призналась я: "Не говоря уже о том, что он не мог бы добраться сюда пешком, даже с учетом ночной погоды. Наверное, Рувен ему как-то помогает".

Заира покачала головой: "Если Рувен может избавиться от него, как чайка от украденного печенья, то твоя девочка с ножом его не поймает. Он ушел".

Я прислонилась к подоконнику, чтобы унять дрожь в ногах: "Он был здесь, Заира. И я его не спасла". И теперь он снова был в ночи, наедине с тем демоном, которого Рувен поселил в нем: "Я не могу снова оставить его. Я должна..."

"Ты должна позволить другим людям делать это", - прямо сказала Заира: "Ты теперь в Совете, помнишь? Ты не можешь убегать в ночь за самой очевидной приманкой, которую я когда-либо видела".

"Но они его не найдут. Ты же сама только что сказала".

Заира кивнула, ее темные глаза мрачно блестели в свете звезд: "Я сказала. И он позволил тебе найти его. И в этом вся проблема проклятой черной оспы".

Остаток ночи я провела за окном, пока мои поисковики прочесывали город Палова, напрягаясь при каждом ночном звуке, как собака, услышавшая далекий лай. Истрелла вернулась в мою комнату с диском, похожим на круг для усиления звука, прижатым к ее запястью поверх джесса, но не смогла дать нам ничего лучшего, кроме того, что он по-прежнему движется на север с довольно высокой скоростью. В конце концов я уговорил ее снова заснуть, но не смогла сделать того же для себя.

Слова Рувена в саду эхом отдавались в моем сознании: Мне нужно, чтобы ты была мотивирована. Я чувствовала себя очень мотивированной. Мотивированной, чтобы найти способ для Заиры сжечь его, а потом прыгать на его пепле, пока он не развеялся.

Марчелло ускользнул от моих охранников, как и обещала Заира. И с первыми слабыми лучами рассвета мы снова оказались в карете, ехавшей с бешеной скоростью, все дальше и дальше от надежды найти его. Я не могла заставить себя говорить и зарылась лицом в книгу, хотя сосредоточиться на словах было невозможно. Истрелла, несмотря на все шишки, синяки и раненую руку, как-то умудрялась работать над изготовлением новых курьерских ламп, с мрачным сосредоточенным лицом накручивая проволоку на крупные куски кварцевого кристалла. Заира поставила перед собой важную задачу - проверить способность Люсии к нестандартным шуткам; Люсия, похоже, была хорошо подготовлена к тому, чтобы выдержать обстрел, от которого у меня самой горели щеки, но в ее собственном колчане было мало стрел для ответного удара, и Заира с удовольствием исправила этот недостаток.

Однако на первой же остановке для смены лошадей Заира оттащила меня в сторону и повела в кружевную тень голого дерева, нахмурившись так, словно уличила меня в краже ее любимых конфет.