"Вот этот, наверное, тебе больше идет". Я взяла у него эту вещь и поднесла к его лицу, а не к своему. Его волосы щекотали мои пальцы, удивительно мягкие: "Ну вот, теперь ты классический раверранский повелитель ведьм".

Маска делала его лицо жестоким и свирепым, пронзительно-желтые кольца его знака мага вспыхивали из темных теней. Но он разрушил этот эффект озорной улыбкой: "Правда, это не очень практично. Если попытаться поцеловать кого-нибудь, то можно попасть в глаз".

"Мы не можем этого допустить". Я опустила маску, и прядь его волос коротко скользнула по моим пальцам. Они были несколько длиннее, чем при нашей встрече, и над черными кончиками виднелось больше белых прядей. Интересно, кто его красил или он сам? "Тогда давай подберем более функциональную маску".

Мы по очереди примерили грандиозный шедевр из павлиньих перьев, с которым Катэ довольно эффектно позировал, и золотую филигранную маску солнца, которая распространяла лучи так далеко, что я боялась задеть копьем невинных прохожих при каждом повороте головы. Привлекла внимание маска из папье-маше на шелковой подкладке, с глубокими, насыщенными оттенками лагунно-зеленого и океанского синего вокруг глаз. В одну сторону от нее отходила волна с изящно завитыми брызгами, окантованными золотом. Драгоценные краски имели глубину и сложность, как само море, и, держа ее в руках, я различала формы облаков, кораблей и лиц, ненадолго задерживаясь в памяти, как во сне, прежде чем они снова сливались в абстрактные клубящиеся цвета. С расстояния маска не производила такого впечатления, как другие, но вблизи она была великолепна.

"Примерь ее", - предложил Катэ, и я поднесла ее к лицу. Маска сидела достаточно удобно, она скорее подстраивалась под мои черты, чем заставляла их принимать свою форму.

"Что скажешь?" спросила я.

"Это прекрасно". Катэ нежно провел рукой по моему подбородку, наклоняя мое лицо к свету; тепло его прикосновения разлилось по всему телу: "Но пройдет ли она самый важный тест?"

"Только один способ узнать это", - прошептала я, проводя рукой по его шее и забираясь в мягкие волосы, притягивая его к себе.

Наши губы встретились, медленно, мягко и дразняще, едва заметная кисточка напоминала падающий снег.

Между нами проскользнул клочок воздуха, которого хватило, чтобы сделать резкий вдох, когда молния, казалось, пронеслась по моему горлу и проникла в живот. Я закрыла глаза, но почувствовала, как его рот сложился в улыбку.

"Лучше попробуй под другим углом, чтобы быть уверенной", - пробормотала я.

Я слегка наклонила голову и попыталась поцеловать его еще раз, быстро и легко. Но он почему-то получился теплым и тающим, и затянулся дольше, чем я предполагала. А потом раздался шорох перьев, и его руки обхватили меня, а мои собственные скользнули под плащ, чтобы ощутить жилистые мышцы его спины сквозь мягкую кожу туники.

"Думаю, эта хороша", - сказал Катэ, когда мы поднялись подышать воздухом, и в его голосе послышались хриплые нотки.

Деловые шаги приблизились к двери, и мы разошлись, кончики моих пальцев все еще хранили теплое покалывание его силы, когда мы раздвинулись. Я пригладила волосы и попыталась замедлить дыхание. Благодать Любви помогла мне, мне нужно было поплескать в лицо ледяной водой и поглазеть на какие-нибудь искусственные диаграммы, пока мир снова не станет рациональным.

"Вы нашли что-нибудь, что вам понравилось, миледи?" спросила мадам Николя, открывая дверь.

" Конечно, да", - ответила я, снимая маску и надеясь, что она не заметит раскрасневшихся щек, которые она обнажила в свете ламп: "Я возьму вот эту".