- Ну как? - спрашивала Айями тревожно.

- Нету его, - отвечала Эммалиэ, стягивая с головы скорбный атрибут. - На этот раз трое. Из наших никем не опознаны. Я поставила свечку вместо их жен и матерей, а Изиэль отчитал упокойную. Охохонюшки. Каждый раз, как побываю в храме, тяжко на душе, точно спелената она.

- Эдак сердце не выдержит. Давайте, я буду ходить на опознание. Ну, или поочередно.

- Лучше помолись, чтобы впредь не понадобилось его надевать, - сказала Эммалиэ, бросив платок на трюмо. - И не волнуйся обо мне. То Хикаяси приходила за жатвой, её дыхание не спутаешь ни с чьим другим. А у меня с ней свои счеты. Так что я продолжу справляться среди мертвых, а ты спрашивай о раненых. Говорят, двоих поместили в тюрьму. Расстреляют или передумают?

И Айями расспрашивала. Единственного человека, знавшего всё и обо всех в силу профессионального долга и ставшего единственным связующим мостиком с Айрамиром. По выходным, набрав в сумку продуктов и хозяйственной мелочевки, Айями отправлялась в больницу "на прием". Содержимое сумки предназначалось не столько для Зоимэль, сколько для Сопротивления, а иначе врачевательница категорически отказывалась от щедрых даров. На "приемах" общение с Зоимэль в виде записок вошло в норму. Вслух Айями жаловалась на головную боль или переутомление, изображая пациентку, и заодно успевала прочитывать короткие строчки о том, что парень жив, здоров и находится в гуще событий.

Как правило, на следующий день после посещения больницы на Айями выплескивался целый ушат раздражения от господина подполковника. Пойдя на поводу у недовольства "докторицей", Веч и не пытался скрывать свою осведомленность о визитах к ней.

- Сплошное шарлатанство взамен помощи. Пусть тебе назначит лечение профессионал. Я договорюсь с Оттином.

- Откуда ты знаешь, что я ходила в больницу? - удивилась Айями вполне искренне.

- При входе есть пост, не забыла? Обо всех посетителях указывают в рапортах.

- У меня нет оснований не доверять Зоимэль. К тому же, недомогание оказалось незначащим и быстро прошло благодаря её советам.

- Скорее, благодаря самовнушению, - не унимался Веч. - Сама посуди, разве уксус может избавить от мигрени?

- Так ведь лекарств у нас давно нет, лечимся народными средствами, - улыбнулась Айями. - Как ты узнал, что у меня болела голова?

- Зачем еще ходят в больницу? По статистике чаще всего болят зубы или голова, - ответил он ворчливо.

А вечером в посылке обнаружилась склянка с болеутоляющими каплями. Зеленоватая жидкость пахла анисом и мятой и горчила на вкус. В другой раз курьер доставил флакон с этикеткой, сообщавшей, что содержимое - не что иное, как тонизирующая витаминная добавка, способствующая снижению утомляемости.

И оба - Айями и Веч - делали вид. Айями делала вид, что не догадывается о прослушке в кабинете врачевательницы. А Веч делал вид, что никаких подслушивающих устройств в больнице в помине нет.

Однажды на обеде Мариаль с заговорщичесим видом поманила в уборную.

- Я могу достать таблетки, чтобы уберечься... от беременности.

Последнее слово она произнесла, покраснев.

- Откуда? - изумилась Айями. Каким образом напарница раздобыла таблетки? Неужели связалась с Оламкой?

- Из надежных источников. Через знакомую хорошей знакомой, - ответила девушка туманно и добавила, заметив нервозность Айями: - Не беспокойтесь, здесь не прослушивают.

- Ты уверена, что это именно те таблетки?

- Стопроцентно. Конечно, ни один препарат не дает полной гарантии, но вероятность осечки низка.

И всё же Айями сомневалась. Но об Оламирь не упомянула, решив не нарушать уговор о молчании.

- А что взамен?

- Крупа и консервы. По пять штук за упаковку. Хватает на месяц.

- Сносно, - согласилась Айями.

- Что вы, это фантастически дешево! - воскликнула Мариаль и, опомнившись, понизила голос. - Я бы заплатила и больше.

Да и Айями, не задумываясь, отдала бы многое за бесценное средство, но в другое время. А сейчас в этом нет необходимости благодаря Вечу.

- Господин В'Аррас знает?

- Упаси святые! - испугалась Мариаль. - И не должен знать, как и господин А'Веч. Иначе проведут дознание и арестуют.

Айями задумалась. Если напарница уверена, что господин помощник не одобрит её хитрость, значит, Веч пошел на должностное нарушение, вложив желанный флакон в посылку. А следовательно, нужно помалкивать.

- Ты не интересовалась, кто и где достает таблетки?

- Точно не знаю. Кто-то из наших, кто работает в госпитале и имеет доступ к лекарствам, - голос Мариаль понизился до шепота. - Вы же понимаете, если даганны узнают об утечке, нам всем не поздоровится.

- Конечно. Рот на замке, - заверила Айями.

Кто поставляет таблетки? И снабжает не только Оламку, но и других амидареек. Однозначно, это не Зоимэль, даганны ей не доверяют.

Айями стало стыдно. Напарница побеспокоилась, предложив решение деликатной проблемы, хотя и рисковала провалить цепочку посредников. Зато Айями малодушно обрадовалась щедрому подарку господина подполковника, не вспомнив о женщинах, оказавшихся в похожей ситуации. И теперь лихорадочно придумывала логичный отказ от предлагаемой помощи.

- Я чрезвычайно признательна за неоценимое предложение, но, думаю, пока что особой пользы от таблеток не будет. Доктор сказал, при нерегулярных... при неустойчивом здоровье можно не опасаться беременности.

Убедительно ли прозвучало?

- Понятно, - отозвалась девушка разочарованно.

Айями не знала, куда деваться от стыда за враньё. Она питала искреннюю симпатию к Мариаль и в утаивании правды видела нечестность.

- Но когда здоровье наладится, я обязательно обращусь за помощью, - заверила Айями и мысленно попросила прощения у святых за спонтанную ложь.

- А вы обсуждали с господином А'Вечем будущее?

- Имеешь в виду судьбу Амидареи?

- Не только. И будущее вашей семьи тоже. Аррас однажды обмолвился, что даганны рано или поздно закончат свои дела в нашей стране и вернутся на родину.

Мариаль еще повезло: господин помощник случайно проговорился. Зато Веч категорически отказывается обсуждать этот вопрос.

- Постой, - осенило Айями. - Господин А'Веч советовал уезжать в Даганнию до того, как растает снег. Как думаешь, наверное, потому что даганны покинут Амидарею?

Она взволнованно заходила по уборной, рассуждая.

- Вот оно что. Я думала, весной риволийцы возобновят военные действия. Союзники они или нет? А получается, даганны уйдут с нашей территории, и войны не будет. Это же замечательно! Вот почему он собирался подавать в отставку! Но зачем рекомендовал отправиться в Даганнию? Если дела обстоят именно так, то уезжать незачем.

- Значит, вы останетесь в городе, когда даганны уйдут? - спросила тихо Мариаль.

- Конечно! К чему вопросы? - удивилась Айями, сияя. Её взбудоражили сногсшибательные выводы. Даганны вернутся домой, но сначала вывезут из Амидареи всё, что более или менее транспортабельно. Ну и пусть. Зато потом руководство страны займется восстановлением разрушенного хозяйства. Будет трудно, но это не беда. Главное - свобода от гнета победителей.

- И я бы хотела остаться. Но сомневаюсь, что нас оставят в покое.

- Нас? - нахмурилась непонимающе Айями.

- Тех, кто тесно общается с даганнами, - пояснила Мариаль. - Наши не простят.

- Весь город работает на даганнов. Все одинаковы, - возмутилась Айями.

- Говоря "тесно", я имела в виду близкое знакомство, - отозвалась девушка смущенно.

Айями растерялась. Она, конечно, допускала, что когда-нибудь правда об отношениях с Вечем выплывет на поверхность, но не рассматривала последствия "близкого общения" под углом, озвученным напарницей. А та продолжила:

- Я размышляла о будущем. Благодаря таблеткам нет необходимости в бегстве за горы. Когда даганны оставят город, мы с мамой уедем на север страны. Туда, где нас никто не знает. Аррас говорил, там есть уцелевшие поселения. Найдем жилье, я устроюсь на работу. Заживем с чистого листа.

- Как же так? - опешила Айями. - Думаешь, наши догадываются о тебе и о господине В'Аррасе?

- Как сказать... Мне напрямик не говорят и маме не пеняют. Но я уверена, соседи знают. Боятся, видимо, что пожалуюсь, и их накажут. Я же не слепая и не глухая. Замечаю и косые взгляды, и шепотки за спиной... И потом, среди бела дня трудно не обратить внимания на даганский автомобиль у подъезда.

- Днем? - удивилась Айями.

- Ну да. Аррас присылает машину по выходным... до гостиницы, - выговорила Мариаль с затруднением.

Айями не нашлась с ответом. Она-то, в отличие от зоркой напарницы, мало что замечала. Да и когда бы? Утром торопилась на работу, вечером приезжала домой, не сталкиваясь с соседями нос к носу. Разве что на набережной пересекалась с другими женщинами, набиравшими воду из проруби. Но покуда никто слова плохого в лицо не бросил, и снежком в спину не кинул. А оскорбительные высказывания Ниналини - как заезженная пластинка, из-за них не стоит и переживать.

- Господин В'Аррас знает, что ты не собираешься уезжать в Даганнию?

- Думаю, его мало интересуют мои планы. Если помните, не Аррас настаивал на покровительстве, а я попросила о защите. Аррас... он непонятный. Не грубый или, к примеру, злой. Наоборот, надежный, и я знаю, если потребуется, он защитит. Просто Аррас себе на уме. Зачастую из него невозможно и слова вытянуть, куда там до серьезных разговоров... Уверена, в Даганнии я буду лишней. Так зачем уезжать в чужую страну, где никто не ждет и не поддержит? - пожала Мариаль плечами. И вроде бы равнодушно сказала, но голос дрогнул. - К тому же, господин А'Веч нуждается в вашем обществе гораздо чаще, чем Аррас - в моем. От силы, раз в неделю.

Нашла, чему завидовать, - усмехнулась Айями. С другой стороны, это ли не показатель того, что мужские интересы распространяются в нескольких направлениях. Ведь даганны отличаются завидным аппетитом в отношении женщин. Неизвестно, как отреагировала бы Айями, урежь вдруг Веч частоту встреч без основательных причин. Наверняка его охлаждение уязвило бы до глубины души.