План Охранителя. В тот последний миг Кельсер все понял. Тело Разрушителя — атиум. План заключался в том, чтобы создать нечто новое и особенное — людей, которые сожгут тело Разрушителя в попытке избавиться от него.

Люди сражались за свои жизни. Кельсер видел, как они выходили за пределы физической реальности, потому что жгли тело бога. Над ними схлестнулись Разрушитель и Охранитель. Вин справлялась гораздо лучше Кельсера — распоряжалась силой тумана по полной, и получалось у нее это абсолютно естественно.

Кельсер отряхнулся, оправил одежду — те же рубашку и брюки, которые были на нем еще во время сражения с инквизитором. Куда делись мешок и нож, который подарил Наж? Потерялись где-то на бескрайних пепельных полях около Фадрекса.

Кельсер пересек поле битвы, уступая дорогу беснующимся колоссам и людям, заглянувшим в духовную реальность, пусть и очень ограниченно.

Добравшись до вершины следующего холма, он остановился и разглядел, как в отдалении, среди кучи трупов бьются Эленд Венчер и Марш. Над ними парила Вин — необъятная и невероятная фигура из сияющего света потрясающей мощи, на зависть солнцу и облакам.

Эленд Венчер вскинул руку и взорвался светом. Белые лучи брызнули из него во все стороны, устанавливая связь с Кельсером, с будущим и с прошлым.

«Он видит его целиком, то место вне времени», — подумал Кельсер.

Эленд воткнул меч в шею Марша и сквозь три реальности посмотрел прямо на Кельсера.

Марш вогнал топор в грудь Эленда.

— Нет! — вскричал Кельсер. — Нет!

Он помчался вниз с холма, перебираясь через трупы, на этой стороне темные силуэты, и начал карабкаться к месту, где умер Эленд.

Он не успел — Марш снес Эленду голову.

«О, Вин. Мне жаль».

Внимание Вин полностью сосредоточилось на погибшем. Кельсер в оцепенении остановился. Она разъярится. Она потеряет контроль. Она… восстанет во славе?

Кельсер с благоговением наблюдал, как сгущается сила Вин. От нее исходила умиротворяющая пульсация, в которой не было ненависти. Наверху рассмеялся Разрушитель, снова уверенный в собственном всеведении. Смех оборвался, когда Вин восстала против него в виде великолепного сияющего копья силы — управляемой, наполненной любовью и сочувствием, но непреклонной.

Тогда Кельсер понял, почему было необходимо, чтобы это сделала она, а не он.

Вин обрушила свою силу на Разрушителя. С вершины холма Кельсер наблюдал за сражением, ощущая родство с ней. Это родство глубоко согревало душу, а Вин свершала настоящий подвиг.

Она уничтожала уничтожение.

Все окончилось вспышкой света. Клочья тумана — и темного, и белого — хлынули с неба. Кельсер улыбнулся: наконец все завершилось. Туман резко скрутился в два невообразимо высоких столпа. Силы высвободились и неопределенно подрагивали, будто собиралась буря.

Ими никто не владел…

Кельсер потянулся к ним, робко и с трепетом. Он мог…

Рядом в когнитивную реальность вывалился и со стоном рухнул на землю дух Эленда Венчера. Кельсер ему ухмыльнулся.

Эленд заморгал, а Кельсер подал руку, чтобы помочь ему подняться.

— Я всегда представлял, что после смерти встречусь со всеми, кого любил при жизни, — сказал Эленд. — Никогда бы не подумал, что среди них окажешься ты.

— Нужно быть внимательнее, малыш. — Кельсер оглядел Эленда. — Симпатичная форма. Ты сам попросил, чтобы тебя превратили в дешевую пародию на Вседержителя, или это вышло случайно?

Эленд заморгал.

— О, я уже тебя ненавижу.

— Дай только срок. — Кельсер похлопал его по спине. — У большинства это чувство в конце концов переходит в легкое раздражение.

Он глянул на силы, по-прежнему беснующиеся рядом, и нахмурился: через поле к ним пробиралась сияющая фигура. Знакомые очертания. Человек подошел к телу Вин на земле.

— Сэйзед, — прошептал Кельсер и дотронулся до него.

Он не был готов к захлестнувшим его эмоциям, когда увидел друга в таком состоянии. Сэйзед был испуган, сломлен, утратил веру. Разрушитель мертв, но конец света по-прежнему близится. Сэйзед надеялся, что Вин их спасет. Если честно, так же думал и Кельсер.

Но похоже, оставалась еще одна тайна.

— Это он, — прошептал Кельсер. — Он Герой.

Эленд Венчер положил руку на плечо Кельсера.

— Нужно быть внимательнее. Малыш.

Он отвел Кельсера в сторону, а Сэйзед протянул руки к силам.

Кельсер с благоговением наблюдал, как силы сливаются. Он всегда воспринимал их как противоположности, но когда они закрутились вокруг Сэйзеда, понял, что они и правда составляют единое целое.

— Как? — прошептал Кельсер. — Как он обрел связь с обеими, настолько равно? Почему не только с Охранением?

— Он изменился за этот год, — ответил Эленд. — Разрушение больше, чем смерть и уничтожение. В нем есть и покой.

Трансформация продолжалась, но какой бы потрясающей она ни была, внимание Кельсера привлекло нечто другое — рядом на вершине холма сгущалась энергия. Она приняла очертания девушки и с легкостью скользнула в когнитивную реальность, даже не споткнувшись, — это было одновременно закономерно и ужасно несправедливо.

Вин взглянула на Кельсера и улыбнулась, тепло и доброжелательно, с радостью и принятием. Кельсера затопила гордость. Как жаль, что он не отыскал Вин раньше, когда была жива Мэйр, когда девочка нуждалась в родителях.

Сначала она подошла к Эленду и надолго заключила его в объятия. Кельсер посмотрел на Сэйзеда, который расширялся до всего сущего. Что ж, ему это на пользу. Работа непростая, он с ней справится.

Эленд кивнул Кельсеру, и Вин шагнула к нему.

— О, Кельсер-Кельсер. Ты всегда устанавливал собственные правила.

Он не решился ее обнять, но протянул руку, полный странной почтительности. Вин приняла ее, коснувшись кончиками пальцев его ладони.

Неподалеку энергия сгустилась в еще одну фигуру. Кельсер ее проигнорировал и шагнул ближе к Вин.

— Я… — Что ей сказать? Проклятье, он не знал.

Впервые не знал.

Она обняла его, и он обнаружил, что плачет. Дочь, которой у него никогда не было, дитя улиц. По-прежнему маленькая, его она переросла. И все равно любила. Кельсер крепко прижал дочь к своей изломанной душе.

— Ты это сделала, — наконец прошептал он. — Больше никто на это не был способен. Ты пожертвовала собой.

— Видишь ли, — сказала она, — у меня был очень хороший пример.

Он обнял ее еще крепче. К сожалению, в конце концов пришлось ее отпустить.

Неподалеку, растерянно моргая, стоял Разрушитель. Или… уже не Разрушитель, а лишь сосуд, Ати — человек, который удерживал силу. Ати провел рукой по рыжим волосам и огляделся.

— Вэкс? — произнес он растерянно.

— Прошу прощения. — Кельсер отпустил Вин и поспешил к рыжеволосому.

И врезал ему по лицу, уложив наповал.

— Отлично. — Кельсер потряс рукой.

Человек у его ног глянул на него, потом закрыл глаза, вздохнул, и его затянуло в вечность.

Вернувшись к остальным, Кельсер заметил мужчину в террисийской одежде. Тот стоял сложив на груди руки, прикрытые длинными рукавами.

— Эй. — Кельсер поднял голову и посмотрел на сияющую в небе фигуру. — Разве ты не…

— Часть меня, — отозвался Сэйзед и протянул руки к Эленду и Вин. — Спасибо вам за это новое начало. Я исцелил ваши тела. Можете вернуться в них, если пожелаете.

Вин взглянула на Эленда. К ужасу Кельсера, того начало затягивать. Эленд повернулся к чему-то, невидимому для Кельсера, улыбнулся и шагнул к Запределью.

— Думаю, ничего не выйдет, Сэйз, — сказала Вин и поцеловала его в щеку. — Спасибо тебе.

Она взяла Эленда за руку, и ее тоже потянуло к невидимой далекой точке.

— Вин! — крикнул Кельсер, схватив ее за другую руку. — Нет, Вин. У тебя была сила. Тебе не обязательно уходить.

— Я знаю, — сказала она, оглянувшись через плечо.

— Пожалуйста, не уходи. Останься. Со мной.

— О, Кельсер. Тебе еще так много нужно узнать о любви.

— Я знаю, что такое любовь, Вин. Все, чего я добился: крах империи, сила, от которой я отказался, — все это было из любви.

Она улыбнулась.

— Кельсер, ты великий человек и должен гордиться тем, чего добился. И ты способен любить. Я знаю. Но в тоже время ты вряд ли понимаешь, что такое любовь.

Она обратила взор к Эленду, который исчезал, видимой оставалась только его рука в ее руке.

— Спасибо, Кельсер, — прошептала Вин, обернувшись, — за все, что ты сделал. Твоя жертва поразительная. Но чтобы совершить то, что ты был должен, и защитить мир, тебе пришлось измениться. И это меня беспокоит. Однажды ты преподал мне важный урок о дружбе. Я хочу вернуть долг. Последний подарок. Тебе необходимо понять, необходимо спросить себя: что ты делал из любви, а что ради того, чтобы доказать что-то — что тебя не предали, не превзошли, не победили? Можешь ответить честно, Кельсер?

В ее глазах он увидел скрытый вопрос.

«Что из этого было ради нас? А что — ради самого себя?»

— Я не знаю, — признался он.

Вин сжала его руку и улыбнулась. Когда он только с ней познакомился, она не умела так улыбаться.

И это больше всего остального наполнило его сердце гордостью.

— Спасибо, — еще раз прошептала Вин.

Отпустив руку Кельсера, она последовала за Элендом в Запределье.

Стеная и дрожа, земля умерла, а потом возродилась.

Кельсер шагал по гибнущему миру, засунув руки в карманы. Энергия разлеталась во всех направлениях, позволяя видеть во всех трех реальностях.

Небесный огонь сжигал все вокруг. Скалы сталкивались и расходились. Океаны кипели, а их пар становился новым туманом.

Кельсер шагал, будто ноги могли перенести его из одного мира в другой, из одной жизни в следующую. Он чувствовал себя не брошенным, но одиноким, словно был единственным человеком, оставшимся в целом мире, и последним свидетелем ушедших эпох.

Пепел потонул в море расплавленного камня. Позади Кельсера в ритме его шагов вырастали горы. С возвышенностей хлынули реки, наполняя океаны. Расцвела жизнь, деревья устремились в небеса, и вокруг Кельсера вырос лес. Затем все это закончилось, и он очутился в стремительно высыхающей пустыне: в недрах сотворенной Сэйзедом земли забурлил песок.