Маленький Инь Ханьцзян лишь еще крепче вцепился в него, бормоча:

- А-Ву, мой А-Ву.

Не Достопочтенный, просто А-Ву.

Инь Ханьцзян всем сердцем сочувствовал Вэньженю. Но это уже не было слепым поклонением того, кто когда-то видел в нем только божество, это не было решимостью подчиненного защищать своего господина. Теперь он хотел бы использовать свое крошечное тело, чтобы защитить Вэньженя, оградить его от всех бед этого жестокого мира.

- Не плачь. А-Ву ведь не плачет, правда? - Вэньжень погладил Инь Ханьцзяна по голове и вдруг обнаружил, что шрамы на его лице и теле исчезли.

Лекарь Ли однажды сказал, что Инь Ханьцзян никогда полностью не исцелится, на всю жизнь оставшись покрытым шрамами калекой. Это были воспоминания Вэньженя, а не Инь Ханьцзяна, и если бы он хотел исцелиться, он мог бы легко сделать это. Но он этого не сделал, просто выполнив то, что сказал лекарь Ли и превратившись в задумчивого и тихого обезображенного шрамами калеку, чьи мысли были закрыты от всех.

Теперь же его шрамы исчезли сами по себе. Вэньжень Э осмотрел его чистое лицо и сказал:

- Как же вышло, что ты исцелился?

Инь Ханьцзян ощупал свое лицо и смутился. У него не было ни малейшего желания выздоравливать, но, сам того не замечая, он постепенно исцелился сам по себе.

Они оба были озадачены, и после некоторого раздумья, так и не поняв причину, Вэньжень снова погладил Инь Ханьцзяна по голове.

- Я так рад, что ты поправляешься.

Он пристально посмотрел на Инь Ханьцзяна. Переживая свои старые воспоминания, он наконец понял, почему тогда оставил Инь Ханьцзяна одного на горе и забыл о нем на многие годы после того, как спас.

Для него Инь Ханьцзян был невыполненным обещанием. В тот момент, когда Вэньжень Э нашел его, воспоминания, что уже покрылись пылью за давностью лет, вдруг пробудились, принеся уже забытую старую боль в его сердце. Он видел, как на его глазах повторяется история и, столкнувшись с этим маленьким ребенком, он не знал, как утешить его.

Все, что мог сделать Вэньжень, это дать Инь Ханьцзяну все, чего у него не было. Здоровое тело, спокойная жизнь, знания, которые гарантировали ему безопасность, и меч, который мог бы дать ему силу. И ... когда Инь Ханьцзян вырос - безопасная и мирная граница.

Вот почему он снова надел свои доспехи, не только ради повышения уровня, который давно застрял на одном месте, но для того, чтобы этот ребенок не жил в таком мире, который ему ненавистен.