Изменить стиль страницы

Шэнь Цяо хотел повернуть голову, но Янь Уши ухватил его за подбородок и потянул назад, не давая убежать:

— Причина, по которой ты так истово держишься своего даосского ядра и отказываешься бросить свои так называемые принципы в том, что ты ещё не испытал такого отчаяния, когда жизнь становится абсолютно невыносимой, я прав?

Пара тусклых, пустых глаз медленно моргнула, и длинные ресницы слегка затрепетали. Спустя долгое время Шэнь Цяо наконец произнёс:

— Да.

Голос Янь Уши сочился злобой:

— Какой бы мощной ни была «Стратегия Алого Яна», она не творит вещи из ничего. Сейчас, когда твоя основа повреждена, а тебя на каждом шагу рвёт кровью, и время от времени ты теряешь сознание, — нет шансов восстановить боевые навыки за пару-тройку лет. Более того, ты можешь остаться в таком вот состоянии «ни жив, ни мёртв» до конца своих дней. А теперь на глазах у всех ты объявился в резиденции Су с моим приглашением. О связи между нами скоро станет известно всему Цзянху. Враги этого почтенного разбросаны по всему свету. Мне ничего не грозит, но для них проще простого нанести удар по тебе. Как думаешь, что будет, если они тебя поймают? Будут ли они тебя пытать, чтобы заставить записать «Стратегию Алого Яна»? Или для начала надругаются над тобой и убьют, а затем осквернят и растерзают труп, чтобы излить свой гнев?

— Когда такое произойдёт, по-прежнему будешь думать, что такая ситуация терпима?

Шэнь Цяо окончательно потерял контроль над собой:

— Мы поговорим, когда такое действительно случится, а до той поры главе Янь незачем тревожиться об этом!

Вопреки ожиданиям, Янь Уши, чью руку отвели в сторону, совсем не разозлился. Напротив, он даже прыснул со смеху, когда тучи на его лице внезапно рассеялись.

— Ну-ну, я всего-то хотел тебя напугать, а ты рассердился?

Шэнь Цяо: «…»

Говорят, понять женщину — всё равно что искать иголку на дне морском. Но Шэнь Цяо был уверен, что сердце Янь Уши ухватить было во много раз труднее, чем иглу в зияющей бездне.

В этот момент раздался стук в дверь.

Янь Уши сказал:

— Входи.

Вошла служанка Жужу с чашей в руке.

 — Хозяин, это уже вторая на сегодня пиала с лекарством, приготовленным для господина Шэнь.

— Поставь его сюда, — приказал Янь Уши.

Жужу опустила чашу, как ей было велено, а затем напомнила Шэнь Цяо:

— Господин Шэнь должен пить, пока не остыло. Эффект будет лучше.

Шэнь Цяо поблагодарил её, взял пиалу и осушил её одним глотком.

У него издавна была маленькая слабость. Он любил сладость, но не горечь. Когда ребёнком он заболевал на горе Сюаньду, то постоянно прятался, лишь бы не пить лекарств. Но услышав, что работа с ци сможет сделать человека невосприимчивым к жаре или холоду, он принялся тренироваться усерднее остальных. Все вокруг считали, что он был просто очень трудолюбив, но мало кто знал, что на самом деле он стремился избежать горечи лекарств. Но оставаясь в доме Янь Уши, независимо от того, сколько пиал со снадобьем ему приносили, он без единого слова выпивал их все.

Вот только мелкие привычки выдавали его с головой. Прежде чем взять миску, он каждый раз хмурил брови, а когда ставил её на стол, непроизвольно кривил уголки губ.

Янь Уши видел это. Как Шэнь Цяо закончил, он взял сбоку цукат и сунул тому в рот, медовым голосом проворковав:

— А-Цяо, если тебе не нравится горькое, в следующий раз я прикажу добавить в лекарство капельку ячменного сахара. Ну же, улыбнись мне. Не хмурься всё время.

Шэнь Цяо: «…».

Глава ордена Шэнь страшно устал и телом, и душой.