Только он коснулся запястья другого человека, как вдруг Гуан Линсань молниеносно отскочил на десяток с лишним чи назад!

На месте, где только что стоял мужчина, образовалась неглубокая впадина.

— Все говорят, что причина, по которой глава Янь забрал раненого главу Шэнь в том, что он захотел унизить его и сделать своей игрушкой. Но из того, что я вижу, не такая уж это и правда! — со смехом сказал Гуан Линсань. — Минуло много лет с нашей последней встречи. Манеры главы Янь стали ещё более элегантны, чем прежде!

Янь Уши окинул взглядом Шэнь Цяо. Последний либо уснул, либо потерял сознание. Он пребывал в забытьи, его руки мягко свисали по бокам, а глаза были крепко закрыты. На конце рукава его одежды алело большое кровавое пятно.

Янь Уши перевёл взгляд обратно на Гуан Линсаня.

— За те годы, что меня не было, орден Хэхуань так сильно подавил орден Фацзин, что ему даже пришлось перебраться с Центральных Равнин в Тогон. Не больно ли ты несостоятелен как глава?

Гуан Линсань рассмеялся:

— Я, естественно, не такой способный, как глава Янь. Сам бывший глава вершины Сюаньду в вашем полном распоряжении, который вам не только постель согреет, но и поможет в двойном совершенствовании. Ко всему прочему, вы ещё и используете его как инструмент для проверки ваших боевых навыков. Одним выстрелом трёх зайцев на зависть всем остальным. Сначала я задумал одолжить его на пару дней, но не ожидал, что глава Янь так высоко его ценит, что сломя голову примчится сюда!

В одеянии учёного он выглядел мягким и утончённым, но как открывал рот, выдавал в себе типичного представителя демонической школы, с языка которого слетает первое, что придёт на ум.

— Слышал, за последние годы орден Фацзин в Тогоне так преуспел, что даже хан Куалюй безропотно действует по вашему приказу, — сказал Янь Уши. — Ну, гора высока, император далеко [5]. Ты наверняка чувствовал себя там, как рыба в воде.

[5] 山高皇帝远 (shān gāo huángdì yuǎn) — 1) место, отдалённое от центра (букв. глубоко в горах и далеко от императора); 2) обр. до Бога высоко, до царя далеко; неоткуда ждать помощи; некому пожаловаться.

Этот человек всегда говорил с лёгкой издёвкой в голосе. Буйного нрава люди, несомненно, приходят от такого в ярость. Но поскольку Янь Уши был также исключительно искусен в боевых искусствах, они были бессильны против него. По истечении долгого времени подобный тон стал для него своего рода визитной карточкой.

Гуан Линсань со слабой улыбкой ответил:

— Куда нам до главы Янь. Вы — надёжная опора правителя Чжоу. Влияние вашего ордена Хуаньюэ простирается на территорию Северной Чжоу; орден Хэхуань владеет доверием императора Ци; в Южной Чэнь — институт Линьчуань, в то время как буддийские и даосские школы пускают слюни в стороне. Наш орден Фацзин так слаб, что у нас нет иного выбора, кроме как бежать в более отдалённые места. Что ж, другого пути нет.

Янь Уши слегка прищурил свои глаза феникса.

— Если уж на то пошло, почему ты не остался в Тогоне и не продолжил управление своей школой? Что ты забыл в Чжоу?

— Разумеется, я пришёл повидаться с главой Янь. Я надеялся, что вы вернёте благоухающую кость в орден Фацзин.

— Вернуть? Где там на ней твоё имя? — усмехнулся Янь Уши.

— Изначально эта вещь принадлежала моему покойному учителю, — холодно произнёс Гуан Линсань. — Почему она не может быть моей?

Янь Уши громко рассмеялся:

— Каких-то лет десять назад ты не смел говорить так с этим почтенным. Неужто за эти годы ты вдруг понабрался отваги?

Хотя мир Цзянху признавал только силу, существовал, по крайней мере, слой оконной бумаги под названием «этика и мораль». Однако ученики демонических школ и впрямь довели данный принцип до крайности. Сильный мог заполучить всё, чего хотел, а слабому некого было винить даже в случае гибели. Десять лет назад, до того, как Янь Уши отошёл в уединение, две другие школы под давлением Янь Уши не позволяли себе и громкого вздоха. Но в итоге десяток лет способен заставить людей забыть многое, в том числе и страх.

Конечно, за столько лет закрытой медитации мастерство Янь Уши во многом возросло, но и другие не стояли на месте. Не говоря уже о том, что Гуан Линсань также входил в первую десятку великих знатоков — если между ними и был разрыв, он не был непреодолимой пропастью.

***

С тихим стоном Шэнь Цяо попытался разлепить тяжёлые веки.

В поле его зрения попала вспышка света. Был уже не полный мрак, но то, что он мог разглядеть, всё ещё было очень ограниченно, как у слепого с открытыми глазами. Поэтому он просто сомкнул их вновь.

Возле ушей послышался ласковый голос:

— Господин Шэнь, вы проснулись. Лекарство готово, оно ещё горячее. Позвольте, я вам помогу.

Это был голос Жужу. Шэнь Цяо узнал его. Она была служанкой, заботившейся о нём во время его пребывания в резиденции младшего наставника.

— ...Я в резиденции младшего наставника? — Шэнь Цяо помнил только, как столкнулся с Гуан Линсанем, а после потерял сознание.

Жужу, прикрыв рот рукой, рассмеялась:

— Конечно, вы в резиденции младшего наставника. Иначе как бы Жужу здесь оказалась? Хозяин привёл вас обратно.

Она принесла лекарство Шэнь Цяо и помогла ему выпить его. Затем продолжила разглаживать под ним одеяло.

— Вас осмотрел лекарь. Сказал, что у вас недостаток Ци и крови, поэтому вам следует принимать больше обогащающих кровь добавок.

Шэнь Цяо, кивнув, спросил:

— Где глава ордена Янь?

— Хозяин в кабинете, разговаривает со старшим молодым господином, — ответила Жужу.

«Старшим молодым господином» был, судя по всему, Бянь Яньмэй.

Вероятно, в снадобье, которое он только что принял, были успокаивающие компоненты. Шэнь Цяо едва что произнёс, прежде чем снова задремал. Он проспал ещё несколько часов. К тому времени, когда он проснулся вновь, комната была уже ярко освещена и рядом с ним виднелся расплывчатый силуэт мужчины.

— Глава Янь? — Он на ощупь сел.

Янь Уши отложил книгу, но не подошёл, чтобы помочь ему. Он только согласно угукнул в ответ.

— Гуан Линсань уже ушёл? — спросил Шэнь Цяо.         

— Да. Мы провели бой.

— Пусть его боевые навыки хороши, он вам не соперник.

Вот и всё, что он сказал. Он, похоже, совсем не удивился тому, что Янь Уши появился там вовремя и не спрашивал об этом.

— Слышал, в резиденции Су ты сражался с Дуань Вэньянем, — сказал Янь Уши.

— Мастерство этого человека необычайно высоко, — произнёс Шэнь Цяо. — Со временем он достигнет уровня не ниже, чем Хулугу тех лет.

— Каков он в сравнении с Кунье?

— Он сильнее него.

— Значит, ты выиграл сегодня по чистой случайности.

Шэнь Цяо не стал приписывать себе заслуг:

— Так и есть. Дуань Вэньян сначала сражался с Ли Цинъюем и получил раны, что дало мне преимущество.

— Я только что проверил твой пульс, — сказал Янь Уши. — Когда ты упал со скалы в тот день, отрава уже просочилась в твои кости и разрушила фундамент. Сначала я полагал, что «Стратегия Алого Яна» смогла восстановить твои меридианы, но, видимо, от двух незавершённых книг относительно мало эффекта. Куда неприятней то, что если ты постоянно встреваешь в схватки и получаешь травмы, это ещё больше вредит твоему ядру. Будет так продолжаться и впредь, то к тому времени, когда твоё даосское ядро будет окончательно уничтожено, даже бессмертные не смогут тебя спасти. Как бы ни была мощна «Стратегия Алого Яна», она не сделает того, с чем не справятся бессмертные.

Даосское ядро — это не сердце, а фундамент. Шэнь Цяо построил его ещё в юные годы через практику внутренних искусств даосской школы, и эти основы значились его «даосским ядром». Если ядро разрушалось, все остальные движения и техники становились бесполезными, так как без него было невозможно продвижение к вершине боевого ремесла.

Таково было нынешнее состояние Шэнь Цяо: из-за яда и травм его ядро было практически уничтожено. Постепенное восстановление его с помощью внутренней ци «Стратегии Алого Яна» было лучшим методом исцеления.

Но проблема в том, что Шэнь Цяо знал только два тома этого руководства. Кроме того, пока он принадлежал миру Цзянху, он никак не мог оставаться в стороне. Всякий раз, когда сражался, он неизбежно пробуждал свою внутреннюю ци и наносил ещё больший урон по ещё не восстановившемуся ядру. В конечном счёте, этот процесс обратился в порочный круг. Если однажды внутренняя ци из «Стратегии Алого Яна» больше не сможет его исцелить, это будет означать, что его фундамент полностью разрушен и этого уже не исправить.

По правде говоря, Янь Уши также немало способствовал частым повреждениям меридианов Шэнь Цяо. Если бы тот не вынуждал его биться с ним вновь и вновь, у мужчины было бы не так много новых ран в дополнение к старым.

Однако глава Янь выглядел в этот момент очень серьёзным, будто выборочно позабыл собственные огрехи.

Шэнь Цяо не знал, назвать его наглецом или эгоистом.

— Раз вы так говорите, думаю, у вас уже есть решение?

Янь Уши оставался спокойным и собранным.

— Верно. Необходимо лишь, чтобы ты отказался от даосского ядра и дал мне посадить в тебя демоническое. Тогда ты сможешь начать практику «Фундаментальных записей Феникса-Цилиня». Вот и всё решение.

Шэнь Цяо вздохнул:

— Я должен выразить главе Янь восхищение за все усилия, которые он потратил, чтобы разработать и шаг за шагом претворить этот план в жизнь. Когда во мне окажется демоническое ядро, мой нрав неизбежно станет переменчивым, жестоким и кровожадным. Вам-то это в радость, но для меня это будет всё равно что потерять своё «Истинное Я». Может, я бы и смог значительно продвинуться в военном деле, но какой в том тогда был бы смысл?

Лицо Янь Уши приобрело насмешливое выражение.

— Что есть «Истинное Я»? — спросил он. — Люди по природе своей злы. По-твоему, следовать своим желаниям — не значит быть верным самому себе? Вспомни того самого Чэнь Гуна. Ты оказал ему огромную услугу. Вы вместе путешествовали, делили радости и горе. Но стоило делу дойти до беды, даже имея сотни способов выбраться, он тотчас подумал о том, как навлечь невзгоды на тебя и утащить за собой. С его происхождением никто не научил его чтению, письму или человечности. Разве все его поступки исходили не от его «Истинного Я»?