Пользователь 3: Зависит от естественной скорости роста твоих волос, но я думаю, что по крайней мере полгода.

Полгода ...

Полностью лишенный последней надежды, я снова мертвым телом падаю на свою циновку. Через два месяца я уезжаю в университет. А потом начнется военная подготовка и нам придется жить в общежитии, так что я даже не знаю, когда вернусь. Полгода ... тогда будет уже слишком поздно, не так ли?

***

Посреди ночи меня разбудили голоса спорящих мужчин, и я очнулся от сна.

- Убирайся и не заставляй меня повторять дважды.

- Ты не можешь лишить меня права....

- У тебя нет никаких прав!

Пока я пытаюсь вырваться из оков сна, спор продолжается на пониженных тонах, как будто мужчины внезапно вспоминают, что не стоит беспокоить соседей.

Я поднимаюсь с пола, протираю глаза и направляюсь к окну, чтобы выглянуть наружу.

В соседнем дворе человек, приходивший к школе, и Ян Конгшань яростно спорят, стоя по разные стороны от калитки.

Без солнцезащитных очков нетрудно разглядеть, что таинственный мужчина красив, хотя и немного полноват в талии, вероятно, из-за многолетней сидячей работы.

С Ян Конгшанем он говорит просительным тоном, почти умоляя его:

- Я просто хочу увидеться один раз, только один взгляд...

Пока он говорит, его индекс настроения снова становится синим. Очевидно, тот, кого он хочет видеть, является источником его боли.

Человеческие эмоции сложны и полны нюансов; и по сей день бывают случаи, когда я не могу понять, как то, что я вижу, соотносится с реальностью.

Например, я явно нравился Фу Вэю, но он сказал, что это не так; или человек, стоящий сейчас у ворот Ян Конгшаня: он так отчаянно хочет увидеться с кем-то, кто явно причиняет ему боль.

- Нет, - Ян Конгшань твердо стоит перед человеком, блокируя вход. Он указывает пальцем на припаркованный сбоку Мерседес-Бенц. - Убирайся отсюда и больше не показывайся мне на глаза, не то я вызову полицию.

У мужчины, явно раздосадованного твердым отказом Ян Конгшаня, но не имеющего сил справиться с ним, не остается иного выбора, кроме как, хотя и неохотно, но уйти.

Мерседес заводится, а затем уезжает. Борьба окончена.

Я так устал, что продолжаю зевать, и когда Ян Конгшань возвращается в дом, я снова падаю на свою циновку и засыпаю.

Когда я в следующий раз открываю глаза, комнату заливает солнечный свет. Мне сразу же становится ясно, что сейчас явно не восемь утра.

Я бросаюсь к окну. Машины Ян Конгшаня во дворе нет.

Он не стал меня ждать и даже не пришел, чтобы позвать....

Неужели он бросил меня, потому что был зол на меня?

Но ведь я же являюсь бесплатной рабочей силой, неужели ему и этого не надо? Я сползаю по стене на пол и, раздосадованный, обнимаю колени.