Глава 8 - Не лезь не в свое дело

Мои отношения с Ян Конгшанем не сильно изменились после того, как я признался ему в своей сексуальной ориентации. Он общается со мной так же, как всегда, без предубеждения и отчуждения. Это приятно и заставляет меня наконец-то расслабиться.

Дошкольное учреждение Ян Ваньцю находится в пяти минутах езды от книжного магазина, расположенного на улице Наньпу. Каждый день, после закрытия в пять часов магазина, Ян Конгшань заезжает за ней. Поскольку мы соседи, я езжу на машине вместе с ним, чтобы не вставать слишком рано по утрам и не вызывать такси – Вэнь Ин всегда говорит, как он мне завидует.

Сразу после пяти около детского сада начинают собираться родители. Поскольку на острове нет ни корпораций, ни небоскребов для «белых воротничков», большинство людей заканчивают работу около половины пятого и не торопясь на велосипедах едут в садик забирать детей.

Ян Конгшань паркует машину на обочине и спокойно ждет, когда выйдет Ян Ваньцю.

По радио звучит летняя гавайская музыка, невольно вызывая в моей голове образ местных островитян, танцующих, взмахивая руками, на песчаном пляже. Ян Конгшань постукивает указательным пальцем по рулю в такт музыке, а рядом с ним, на пассажирском сиденье, я тоже слегка покачиваюсь в ритме мелодии.

Маленькие ученики в своих ярко-желтых шляпках выходят, взявшись за руки, и один за другим под присмотром учителей расходятся со своими родителями.

Я продолжаю смотреть на школьные ворота, ища глазами Ян Ваньцю. Она часто выходит позже других детей, что связано, вероятно, с ее особенной ситуацией. Часто мы ждем ее до тех пор, пока школьный двор не опустеет, и только тогда она появляется на виду.

- Она еще не вышла? - Спрашивает Ян Конгшань из-за моей спины.

- Пока нет.

И вдруг атмосфера в машине резко меняется. Это трудно описать, но похоже на то, что температура в салоне внезапно поднялась на десяток градусов.

Я нерешительно оборачиваюсь. Лицо Ян Конгшаня темнеет, все его тело напряжено. Он напоминает льва, готового к нападению на соперника, нарушившего его территорию.

Мы не так давно знаем друг друга, но я впервые вижу его индекс настроения таким красным. Проследив за направлением его взгляда, я быстро нахожу молодого мужчину в темных очках, стоящего перед входом в школу. Его европейский костюм резко выделяет его среди небрежно одетых местных жителей.

На вид мужчине чуть за тридцать, он среднего телосложения, и в нем чувствуется какая-то неуверенность. Время от времени он заглядывает в школьные ворота, по-видимому, тоже ожидая своего ребенка.

- Оставайся здесь и не двигайся, - говорит Ян Конгшань, прежде чем открыть дверь машины, его глаза все еще сосредоточены на таинственном человеке в темных очках. - Я сейчас вернусь.

Он так зол, он ведь не собирается устроить здесь драку?

Я с тревогой смотрю, как он обходит машину спереди и переходит улицу. Множество людей толпится вокруг, и у каждого свой индекс настроения, плавающий над головой; поскольку я не могу игнорировать эти цифры, все представляется мне немного размытым и нечетким. К счастью, высокий рост Ян Конгшаня выделяет его среди толпы, его цифры возвышаются над всеми.

Я застыл в тесном пространстве машины, мои нервы напряжены, и я начинаю тревожно говорить сам с собой, подобно радиокомментатору описывая разворачивающиеся передо мной события.

- Наш папа, по-видимому, сошел с ума, концентрация красного в его индексе настроения просто зашкаливает. Человек в очках не кажется раздраженным, скорее он подавлен. Хм? Его цвет - синий? Его индекс настроения такой синий, он стал более синим, чем смурфики. Что же такого сказал ему отец семейства, что он так расстроился?

Трудно понять, что происходит, основываясь лишь на показателях настроения двух мужчин, и чем больше я наблюдаю, тем больше запутываюсь.

В конце концов, после долгого разговора, человек в темных очках уходит, опустив голову, цифры над его головой окрашены в депрессивно-синий цвет. Ян Конгшань наблюдает за ним, выжидая, чтобы тот окончательно ушел, и только потом возвращается к машине.

Дверь захлопывается, и он, откинувшись на спинку сидения, ничего не объясняет. Он словно окутан слоем льда, от его тела будто веет холодом.

Гавайская музыка все еще доносится из радио, но атмосфера в машине уже совсем не веселая.

Немного потрясенный, я откидываюсь на спинку сиденья.

Губы Ян Конгшаня просто созданы для поцелуев, но сейчас, с уголками, опущенными книзу, он кажется слишком холодным и отстраненным.

Если бы не тот факт, что я знал причину его злости, я бы точно разболелся от волнения.

- Хм... это был твой знакомый? - аккуратно поднимаю эту тему, стараясь звучать обыденно и спокойно.

Мужчина рядом со мной смотрит в никуда и, кажется, не слышит меня.

Я не знаю, о чем он сейчас думает, но как бы то ни было, индекс его настроения становится все краснее, а его численный показатель неуклонно снижается.

- Э....ты в порядке? - Я с опаской протягиваю руку.

Мои пальцы дюйм за дюймом приближаются к его плечу, но как раз когда я уже готов опустит руку на его плечо, Ян Конгшань, схватив меня за запястье, смотрит прямо на меня.

Я неловко пытаюсь вырвать руку, до глубины души пораженный его холодным взглядом.

- Не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются, малыш. - Он отпускает мою руку.

Я бледнею как полотно, ощутив на себе силу его хватки. На коже появляются и постепенно бледнеют красные следы от его пальцев.

- ...Хорошо, - я потираю запястье и разворачиваюсь на сидении, чтобы увеличить расстояние между нами.

Я же не вторгаюсь в его личную жизнь, зачем же так злиться?

Ну и держи все в себе, думаю я. Я даже не хочу этого знать. Раздраженный, я демонстративно смотрю в окно, игнорируя его.

Как и ожидалось, Ян Ваньцю выходит последней, после всех своих одноклассников, с одной стороны идет учитель, с другой – маленький мальчик. Мальчика сразу забирает мать, и после того, как двое детей попрощались, учительница с Ян Ваньцю идет к нашей к машине.

Ян Конгшань выходит, чтобы открыть ей дверь. После того, как он устроил девочку в детском автокресле, учитель рассказывает о ее поведении в школе.

- В последнее время Цю-Цю стала вести себя намного лучше. Она хорошо спит в дневной сон и не капризничает во время еды.

- Благодарю Вас, госпожа Чжао.

- Не за что.

В своих очках в тонкой оправе госпожа Чжао выглядит нежно и элегантно, а ее щеки, когда она говорит с Ян Конгшанем, пылают румянцем.

И ей он тоже нравится. И что касается пола, у нее явно есть преимущество передо мной.

Я отвожу взгляд и откидываюсь на спинку сидения, надувшись еще больше.

Помахав на прощание госпоже Чжао, Ян Конгшань заводит машину, и мы, наконец, уезжаем.

- А-Шань, ты нравишься госпоже Чжао.

- Чепуха, - автомобиль Ян Конгшаня маневрирует на перекрестке. В его голосе нет удивления, но и особой радости тоже.

- Да неужели? Она даже спросила меня сегодня, есть ли у тебя девушка.

Я не могу удержаться, чтобы не обернуться и не посмотреть на Ян Ваньцю, желая спросить ее, что она ответила, но в то же время я боюсь, что Ян Конгшань подумает, что я снова лезу не в свое дело, поэтому после минутного колебания я решаю промолчать.

И все же девочка, кажется, замечает немой вопрос в моих глазах.

- Я сказала ей, что А-Шань слишком разборчив и до сих пор не нашел себе девушку. А еще я рассказала ей, какие девушки ему нравятся.

- Ян Ваньцю. - Голос Ян Конгшаня звучит тихо, но по его тону и тому, что он называет ее полное имя, ясно, что он недоволен тем, что она так много разболтала.

Я поднимаю взгляд; индекс его настроения все еще очень красный.

Кто же этот человек и почему он так разозлил его?

- Что? Разве я сказала неправду? - беззаботно парирует Ян Ваньцю. Ее смелость немного пугает меня. – А-Шаню нравятся девушки выше него, сексуальные, очень взрослые и с длинными волосами.

С каждым ее словом мое сердце падает все ниже. А в конце, мне кажется, оно и вовсе разбивается вдребезги.

Почему идеальный тип Ян Конгшаня звучит как полная моя противоположность?

В глубине моего сердца маленький воробей начинает в панике метаться, крича, чтобы я не сдавался и прилагал больше усилий. Но кроме последней вещи, упомянутой Ян Ваньцю, все остальные характеристики полностью выходят за рамки моих возможностей.

Я ранен, мое настроение резко падает. Когда Ян Конгшань паркует машину во дворе, я выхожу, не сказав ни слова, кроме тихого «до свидания» для Ян Ваньцю. Не посмотрев в его сторону, я, как призрак, бреду к дому.

Во время ужина дедушка замечает, что я бледен и мало ем, поэтому он думает, что я простудился, и гонит меня спать, не разрешая помыть посуду.

Комната, в которой я сплю, раньше принадлежала отцу. После того как родители поженились, когда мы всей семьей приезжали на остров, она служила мне спальней. Несмотря на то, что теперь это моя постоянная спальня, я, все также страдая от жары, ненавижу ее за то, что она находится так далеко от электрического вентилятора. Часто мне приходится спасаться тем, что я сплю на бамбуковой циновке на полу.

Внизу, благодаря дедушкиной глухоте, на полную мощность гремит телевизор. Даже лежа на полу в своей комнате, я слышу, как в телевизоре стреляют пушки.

Он хотел, чтобы я лег спать пораньше, но как я могу заснуть в таких условиях?

Некоторое время я смотрю в потолок, а затем переворачиваюсь и беру свой телефон, чтобы обновить статус в социальных сетях.

[С такой головой, как у меня, сколько времени мне понадобится, чтобы отрастить волосы до плеч?]

Пользователь 1: Ты же вроде был парнем?

Пользователь 2: Вау, у тебя красивая форма головы (извините, что не по теме). Мне интересно, с чего ты вдруг захотел длинные волосы? Миань-Миань, ты отлично выглядишь с короткой стрижкой. Длинные волосы - это очень много хлопот.