Глава 52. С Днем Рождения!

Солнечный свет струится сквозь тонкую щель между занавесками, разумеется, падая ровно на мои веки, заставляя меня зажмуриться, когда я, все еще пребывая в плену сна, открываю глаза.

Я стал взрослым.

Неудивительно, что людям нравится делать это, теперь я даже понимаю, почему они согласны платить за это деньги.

Пока вокруг была ночная темнота, все было в порядке. Я мог говорить и делать все, что угодно. Но теперь, когда после восхода солнца виден каждый уголок, я чувствую себя неловко. Я натягиваю одеяло повыше и пытаюсь вжаться в матрас, пока полностью не зарываюсь в него. Мои движения, кажется, разбудили Ян Конгшаня. Руки, обнимающие меня за талию, напрягаются, его голова прижимается к моему затылку, его жесткие волосы щекочут меня.

Я извиваюсь, пытаясь выбраться из его объятий, но он не отпускает меня.

- Куда это ты собрался? – он притягивает меня к своей груди. Голос у него томный и медленный, будто он еще не совсем проснулся.

Этот вопрос внезапно напоминает мне о важном:

- Который час?

Он немного отодвигается, ослабляя хватку, и поворачивается к другой стороне кровати, чтобы посмотреть на будильник.

- Сейчас..., - он прищуривается, - восемь.

Восемь...

- Восемь?! – Я стремительно вскакиваю с кровати и начинаю метаться, собирая с пола свою одежду. - Я должен вернуться домой, кто знает, вдруг дедушка уже проснулся. Если он узнает, я труп.

Ян Конгшань пристально смотрит на меня, подперев подбородок руками, его взгляд скользит по моему телу. Растрепанные, взъерошенные волосы падают ему на лицо, придавая ему ленивый и сексуальный вид. Несмотря на то, что он молчит, его внимательный взгляд трудно игнорировать.

- Как это жестоко - бросать меня в таком состоянии, - говорит он, желая, чтобы я чувствовал себя виноватым и не мог ему воспротивиться.

- Я ... я ухожу...., - я отвожу глаза, не смея больше смотреть на него. Приведя в порядок одежду, я выбегаю наружу.

Я уже добрался до гостиной и почти дошел до входной двери, но вдруг вспоминаю, что забыл кое-что важное. Я возвращаюсь к журнальному столику и забираю с него красную кожаную коробочку.

Дойдя до своей двери, я сначала заглядываю внутрь и только убедившись, что там нет никакого движения, осторожно вставляю и поворачиваю ключ.

Дедушка, кажется, еще не проснулся. Почувствовав облегчение, я тихо поднимаюсь по лестнице.

Вот уже и дверь в комнату, и я почти поверил в свою победу.

- Миань-Миань? - Дедушкин голос, полный удивления раздается за моей спиной. - Ты только вернулся или уже уходишь?

Вздрогнув, я резко поворачиваюсь, пряча коробочку с часами за спину. Увидев дедушку, стоящего перед своей комнатой, я замираю. Его... Его индекс настроения, почему он исчез???

Я тру глаза. Но над его головой по-прежнему ничего нет.

Что происходит? Раньше, когда я целовал Ян Конгшаня, только его индекс настроения исчезал и появлялся спустя 24 часа. А теперь, когда я переспал с ним, я уже не вижу ничьи индексы? Это тоже на 24 часа? Иди моя синестезия исчезла, и я исцелен?

И вообще, что это с синестезией? Это дар, доступный лишь девственникам? Гарантированно исчезает, после того, как вы потеряли свою чистоту?

- Миань-Миань? – дедушка машет рукой у меня перед лицом

Я прихожу в себя и натягиваю на лицо улыбку.

- Э-э... Ты рано встал, дедушка. Я только что вернулся с утренней пробежки.

Он смотрит на меня с сомнением.

- С каких это пор ты стал вести здоровый образ жизни?

- Ну вот, я как раз сегодня и начал. Ладно, я пойду еще немного посплю.

И прежде чем он успевает ответить, я исчезаю в своей комнате.

В этот раз исчезновение индекса настроения не пугает меня так сильно, потому что я уже испытывал это раньше. Я быстро подхожу к окну. Вскоре мимо нашего дома проходит мужчина с собакой. Как и у дедушки, у него над головой нет индекса настроения.

Моя синестезия действительно исчезла...

На данный момент я не знаю, как к этому относиться. Я чувствую некое облегчение, но зато появилось небольшое чувство пустоты, и даже какой-то потери... как будто у меня только что насильно отняли что-то для меня важное. Это даже не печаль, а вакуум, который в данный момент невозможно заполнить, и от этого я чувствую себя опустошенным.

Внезапное появление синестезии, и внезапное ее исчезновение – это как шутка, которую Вселенная решила сыграть со мной, или как смутный сон. Теперь шутка закончилась, сон прервался, и мне пора возвращаться к нормальной жизни.

Потеря синестезии не вызывает у меня особого ужаса; я засыпаю, едва попав в постель, а когда открываю глаза, уже полдень. Я просыпаюсь от голода, так как пропустил завтрак, и на автопилоте спускаюсь вниз в поисках еды.

Когда я добираюсь до гостиной, на диване в гостиной я обнаруживаю сидящих там Ян Ваньцю и Ян Конгшаня. Эти двое смотрят документальный фильм о еде. Ян Ваньцю, потягивая арбузный сок через трубочку, спрашивает Ян Конгшаня:

- А-Шань, а ты это пробовал? Это вкусно?

- Слишком сладко, - он отвечает, мельком взглянув на засахаренный ананас на экране телевизора, а потом снова углубляется в свой телефон.

Ян Ваньцю говорит «О!», а затем продолжает:

- Держу пари, мне бы это понравилось, я люблю сладкое.

Воздух наполнен аппетитным ароматом еды, и я вижу, как дедушка и бабушка хлопочут на кухне. На обеденном столе уже стоит несколько блюд с закусками, а в самом центре возвышается десятидюймовый* торт с надписью «С днем рождения!».

*10 дюймов – 25.4 см

...Если я правильно угадал, они хотят отпраздновать мой день рождения, верно?

- Миань-Миань, ты встал? - Бабушка выходит из кухни с тарелкой в руках. - Голодный? Хочешь что-нибудь съесть?

Над ее головой тоже ничего нет. Какое странное чувство...

- Немного, - я киваю, потирая живот.

- Тогда сперва перекуси, чтоб червячка заморить, - бабушка ставит на стол тарелку с жареной рыбой и возвращается на кухню.

По правде говоря, я умираю с голоду, меня даже ноги не держат. Я хватаю палочки и запихиваю в рот кусок говядины. Великолепный вкус мяса ласкает мои вкусовые рецепторы, и я едва сдерживаю стон наслаждения. Обдумывая, что бы еще съесть, я вдруг чувствую теплую руку на своем бедре.

Должно быть, в какой-то момент Ян Конгшань подошел ко мне:

- Устал?

Я бросаю взгляд на сидящую на диване Ян Ваньцю, потом на кухню. Убедившись, что никто не обращает на меня внимания, я рискую поцеловать его в щеку.

- Я в порядке.

Вернувшись домой сегодня утром, я еще немного ощущал боль, но поспав, я чувствую себя прекрасно.

- Дедушка не догадался?

- Он как раз проснулся, когда я вернулся, но я сказал, что возвращаюсь с утренней пробежки. Не думаю, что он что-то подозревает.

Губы Ян Конгшаня кривятся в улыбке.

- Какой же ты умный малыш.

Его комплимент, плюс мясо в моем животе – все это поднимает мне настроение.

- В конце концов, я твой ученик, я просто обязан быть умным, - говорю я без лишней скромности.

Когда из кухни приносят последнее блюдо, мы все пятеро усаживаемся вокруг стола, каждый со своим напитком в руке, и бабушка призывает нас поднять бокалы.

- С днем рождения, Миань-Миань! - говорит бабушка.

Все остальные повторяют вслед за ней:

- С днем рождения, Миань-Миань!

Я благодарю их одного за другим, чокаясь с ними. Даже наклоняюсь к Ян Ваньцю чтобы прикоснуться к ее стакану.

Стол заполнен моей любимой едой, меня окружают те, кто меня любит. За все свои девятнадцать лет я никогда не думал, что день рождения – это что-то особенное, и никогда не праздновал свой, но теперь я вдруг обнаружил, что настоящее празднование дня рождения на самом деле приносит счастье.

Задувая свечи, я загадываю желание. Оно совсем простое — я лишь хочу, чтобы на каждый мой день рождения рядом со мной были люди, которых я люблю. Чтобы я мог увидеться с ними и побыть с ними.

После ужина бабушка какое-то время сидит и смотрит телевизор, а потом около 8 вечера вдруг собирается домой.

- Мне еще нужно собаку выгулять, - и с этими словами, помахав рукой, она исчезает.

Через полчаса уходит и Ян Конгшань. Ян Ваньцю не хочет уходить, но она все время трет сонные глаза, ей явно пора спать. Я провожаю их взглядом; прошло всего пару секунд, а Ян Ваньцю с закрытыми глазами уже растянулась на плече Ян Конгшаня.

Я хотел просто проводить их до ворот, но когда мы доходим до них, я понимаю, что не хочу возвращаться домой сейчас, поэтому я провожаю их дальше. Когда мы добираемся до их двора, я все еще не хочу возвращаться, поэтому провожаю их до двери. И так до того момента, пока Ян Конгшань не укладывает Ян Ваньцю в кровать - а я все еще не хочу уходить.

- Ты придешь сегодня вечером? - Ян Конгшань обнимает меня и целует в лоб.

Смысл его слов ясен. Он означает не «Ты придешь сегодня вечером?», а скорее: «Мы сделаем это сегодня вечером?»

И хотя мне хочется кивнуть и сказать «да», я на самом деле хочу знать, вернется ли моя синестезия через 24 часа. Не говоря уже о том, что я все еще чувствую некоторый дискомфорт в теле, поэтому, стиснув зубы, я заставляю себя отказаться.

Ян Конгшань продолжает нежно укачивать меня. Отпустив меня через некоторое время, он вздыхает:

- Тогда я провожу тебя до дома.

Я ласково глажу его по щеке.

- Дай мне сегодня вечером прийти в себя, - обещаю я. – Давай займемся этим завтра.

Он как-то странно смотрит на меня.

- Ты говоришь так, будто это единственное, о чем я думаю.

Ну вот, теперь я запутался.

- ... Разве мы не об этом говорим?- Я что-то не так понял? Неужели он просто хотел, чтобы мы невинно болтали, лежа под одеялом?

Его брови приподнимаются, и он выглядит так, будто понятия не имеет, как мне ответить.

- Не обращай внимания, вот только если ты сейчас не уйдешь отсюда, смотри, я сорву с тебя всю одежду, - он кружит меня и взъерошивает мне волосы своей большой рукой.

Только что я провожал его домой, а теперь уже он провожает меня. Эти хождения туда-обратно даже не кажутся мне странными – полагаю, это как раз то, что и положено делать парочкам.