Я бросаюсь ему на грудь, и стоит мне вспомнить о нашей скорой разлуке, как печаль внезапно обрушивается на меня, как гром среди ясного неба. Мысль о том, что завтра я оставлю его, оставлю своего возлюбленного, наполняет меня тоской.

- Я больше не хочу уезжать на учебу, - бормочу я, прижимаясь к нему. - Почему бы мне не остаться работать на тебя? Ну его, этот университет.

Он мягко смеется, нежно поглаживая меня по спине.

- Тогда я стал бы коровьим пастухом, не так ли? Украл бы одежду Небесной Девы, эгоистично удерживая ее рядом с собой из-за любви.

Я и представить себе не мог, что когда-нибудь буду так тосковать по чьим-то объятиям; я мысленно благодарю маму за то, что она снова вышла замуж, и дедушку за то, что позволил мне переехать к нему. И остров Зеленых Слив за это лето, за все, что привело в мою жизнь Ян Конгшаня.

Счастье бурлит во мне, наполняя меня чувством нежности ко всему на свете, заставляя всех казаться прекрасными. Даже если Фу Вэй вдруг позвонит мне, я думаю, что просто дружески посоветую ему больше заботиться о себе.

Прижавшись к шее Ян Конгшаня, я тихо говорю:

- С завтрашнего дня мы не сможем видеться целый месяц. А я знаю тебя всего два месяца.

Военные учения продлятся две недели, и их окончание совпадает с национальным праздником 1 октября; по моим расчетам, я смогу вернуться только через месяц. Не то чтобы Хонг-Сити был очень далеко отсюда, но для двух влюбленных людей даже стена или кусок ткани, разделяющие их, кажутся лишними, что уж говорить о двухчасовой поездке на машине.

Рука Ян Конгшаня, гладившая меня по спине, внезапно замирает.

- Так долго? Я думал, только две недели....

Его руки обхватывают меня, постепенно сжимаясь. Он зарывается лицом в изгиб моей шеи, его горячее дыхание обжигает мне кожу, когда он говорит:

- Я передумал, тебе и вправду не стоит ехать на учебу. Почему бы мне не спрятать тебя где-нибудь?

Щекотно.

Я сглатываю, по телу пробегает дрожь.

- Где же ты меня спрячешь?

- Как насчет чердака? Я буду приносить тебе еду каждый день, - отвечает он, как ни в чем не бывало, а затем начинает покусывать мою яремную вену, как опасное, плотоядное создание ночи. Всякий раз, когда он расслаблен, он похож на большого ленивого кота, но не стоит недооценивать свирепость, овладевающую им всякий раз, когда он превращается в хищника.

Капли воды украшают пивную банку на кофейном столике, а недоеденное эскимо давно растаяло печальной белой лужицей.

Когда я поднимаюсь с дивана, все мое тело превратилось в желе, а колени постоянно подгибаются. Ян Конгшань позволяет мне опереться на него, и когда он говорит, я чувствую, как вибрирует его грудь.

- Хочешь, я отнесу тебя домой?

Конечно, он просто шутит, но мне все равно становится стыдно.

- Нет... - Мои уши горят, и я заставляю себя отодвинуться от него. Но как раз в тот момент, когда я собираюсь попрощаться, он снова целует меня, соединяя наши губы и не отпуская меня.

Во рту у него странный привкус, и при мысли о том, что это такое и как оно туда попало, мое тело начинает гореть. Нам не следовало вести себя так безрассудно — если бы Цю-Цю вдруг спустилась вниз, это травмировало бы нас на всю оставшуюся жизнь. Я бы точно стал импотентом.

Когда я, наконец, освобождаюсь от его поцелуя, я с силой отталкиваю его и бегу к двери, боясь, что если я промедлю хоть мгновение, то просто не смогу уйти.

- Я ухожу, не забывай скучать по мне! - Я убегаю, махнув на прощание рукой.

На следующее утро папа приезжает за мной на своей машине. Мы укладываем мои вещи в багажник, а дедушка стоит у входа во двор, его глаза полны слез.

- Учись хорошо, а я буду ждать твоего возвращения здесь, на острове.

Прислонившись к окну автомобиля, я смотрю на него так долго, что глаза начинают гореть.

- Дедушка, позаботься о себе! - Я протягиваю руку, и он хватает ее, не говоря больше ни слова, как будто боится, что заплачет, если откроет рот.

Через мгновение машина заводится, и нам приходится разжать руки. Наконец в уголках дедушкиных глаз появляются слезы. Он вытирает их рукой, потом отворачивается в сторону, не желая, чтобы я видела его таким.

Мы медленно проезжаем мимо дома Ян Конгшаня, машина не может набрать скорость, пока не преодолеет узкую улочку между нашими домами. Когда мы проезжаем мимо, Ян Конгшань как раз открывает входную дверь и замечает меня издалека.

Я прикладываю ко рту ладони.

- Дождись моего возвращения! - Это выглядит так, будто я кричу это дедушке, но на самом деле мои слова предназначаются Ян Конгшаню.

Мне кажется, на его лице мелькает улыбка, но я не могу сказать точно.

Машина начинает набирать скорость. Я снова сажусь на свое место и с большой неохотой и тоской покидаю остров, который последние два месяца был моим домом.

Честно говоря, я запуталась, куда именно уехал учиться Ю Миань, потому что переводчик дает то школу, то колледж, то университет. Так что в тексте уже переведенных мною глав могут быть разные варианты. Мне лень разбираться с системой образования в Китае, но если исходить из того, что ему скоро будет 19 лет, я волевым решением отправляю его учиться в университет))))