Кооператив уважает индивидуальную инициативу, признавая при этом необходимость социальной организации. Стимулом и силой взаимопомощи, кооперативов и обществ взаимопомощи часто является объединение отдельных членов и создание предприятия. В этом смысле наиболее успешными являются инициативы "снизу вверх" или "снизу вверх". Однако это не означает, что для обеспечения нормального функционирования таких инициатив не нужны организационные механизмы и нормативная база. Может показаться, что формы сотрудничества не требуют особого регулирования, но это только потому, что регулирование часто бывает скрытым. В примере "Невидимых рук", рассмотренном ранее, продуктовые магазины, в которых совершали покупки добровольцы взаимопомощи (Fairway Markets), регулируются с точки зрения безопасности продуктов питания, охраны труда и т.д. Эти нормы отличаются от тех, которые необходимы для кредитных союзов или страховых обществ, но они по-прежнему важны для функционирования солидаристского общества. Кооперативизм поможет создать справедливую форму организации общества.

Преднамеренный и избранный

В отличие от теорий человеческой природы или эволюции XIX века, а также от экономических теорий, формулирующих "законы" капитала или накопления, кооперирование - это вопрос сознательного намеренного выбора человека. Нельзя считать, что сотрудничество заложено в нашей природе или продиктовано принципом выживания сильнейших. Кооперация должна быть сознательно выбрана и сконструирована. В этом отношении политическая теория кооперирования опирается на работы Томаса Пикетти, Катарины Пистор и других авторов, которые подчеркивают конструируемый характер экономической организации.

Как вы помните, Томас Пикетти и его коллеги тщательно документировали то, что было общим консенсусом в историографии капитализма: "золотой век" капитализма с конца 1940-х по 1970-е годы, отмеченный велфаристскими обязательствами по обеспечению полной занятости, расширению возможностей и стабильному, хорошо распределенному росту, за которым последовал период "развязанного" капитализма и неолиберализма, связанный с приходом к власти Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер, который свел на нет многие из этих благоприятных тенденций. По общему мнению, в первый период неравенство в доходах и богатстве уменьшилось благодаря более прогрессивным схемам налогообложения и более щедрым программам социального обеспечения, а во второй период неравенство усилилось в результате демонтажа регулирующих структур, призванных распределять богатство более справедливо. Если не сказать больше, то падение Берлинской стены и крах советского коммунизма способствовали еще более агрессивному развязыванию капитализма. Исследования Пикетти и его коллег подтверждают все это.

Но работа Пикетти демонстрирует еще один важный момент, который усиливается работами других мыслителей, таких как моя коллега по Колумбийскому университету Катарина Пистор: нынешние формы экономической организации созданы и сконструированы человеком. Юристы, по словам Пистор, "кодируют капитал" и тем самым создают и защищают богатство. Аналогичным образом, политики выбирают правовые и налоговые системы, которые формируют распределение в обществе, а люди, используя оправдательные дискурсы и идеологии, рационализируют и закрепляют возникающее неравенство. Одним словом, как показывает работа Пикетти, экономическая организация общества выбирается.

Пикетти показывает, что социальное неравенство создается и поддерживается благодаря сочетанию государственной политики и идеологических обоснований, поэтому в продолжение своей предыдущей книги "Капитал в XXI веке" он выпустил продолжение - "Капитал и идеология". Его тезис заключается в том, что государственная политика создает неравенство, а разделяемые идеологии оправдывают и закрепляют это неравенство, так что социальное неравенство фактически выбирается. Оправдывающие идеологии автономны, а не надстроечны; они не просто вытекают из экономических принципов. Как таковые, они способствуют проведению политики, закрепляющей неравенство. Несмотря на то что они меняются с течением времени, они неизменно обеспечивают и закрепляют социальную иерархию.

Пикетти использует позитивистское и описательное определение идеологии для описания разделяемых обществом убеждений, которые закрепляют формы неравенства. "Я использую "идеологию" в позитивном и конструктивном смысле, - пишет он, - для обозначения набора априорно правдоподобных идей и дискурсов, описывающих, как должно быть устроено общество". Пикетти старается избегать уничижительного использования этого термина, однако он использует его в критическом ключе, поскольку критически относится к оправданиям неравенства. Он не превозносит понятие идеологии, как это делали другие, в частности Дестют де Траси, который в 1796 г. ввел этот термин для обозначения науки об идеях, и другие французские мыслители эпохи Просвещения, принявшие ярлык "идеологов"; и не унижает ее, как это делали другие, например, Наполеон Бонапарт после 18 брюмера, когда он нападал на идеологов, а также Маркс и Энгельс, критиковавшие молодых гегельянцев Бруно Бауэра, Макса Штирнера и Людвига Фейербаха в своей рукописи "Немецкая идеология" в 1846 году. Пикетти также не использует этот термин в уничижительном смысле для обозначения классового сознания, ложного сознания или идеологических государственных аппаратов в традиции таких критических мыслителей, как Лукач, Грамши, Хоркхаймер и Альтюссер. В этом смысле Пикетти ближе к более социологическому подходу, развитому Карлом Мангеймом в работе "Идеология и утопия". В качестве примера идеологии Пикетти рассматривает идеологию собственничества времен Французской революции, которая предполагала, что перераспределение собственности откроет ящик Пандоры и приведет к политической нестабильности и постоянному хаосу. Он также приводит более современные рассуждения, оправдывающие неравенство, например, следующие: "Современное неравенство... справедливо, поскольку оно является результатом свободно выбранного процесса, в котором все имеют равный доступ к рынку и собственности и автоматически пользуются богатством, накопленным самыми богатыми людьми, которые также являются наиболее предприимчивыми, достойными и полезными". Отсюда следует, что современное неравенство диаметрально противоположно тому неравенству, которое существовало в досовременных обществах и было основано на жестких, произвольных и зачастую деспотических различиях в статусе". Это, по мнению Пикетти, является доминирующим идеологическим обоснованием неравенства богатства на Западе в настоящее время.

Исходя из этого понятия идеологии, Пикетти утверждает, что социальное неравенство конструируется государственной политикой и обосновывается автономными идеологическими образованиями. Идеологии имеют реальные последствия. "Эволюционирующие идеи - ничто, если они не приводят к институциональным экспериментам и практическим демонстрациям", - пишет Пикетти. Речь идет о том, что неравенство, по сути, выбирается государственной политикой и идеологией и что мы могли бы выбрать другой экономический путь развития. В этом смысле Пикетти - конструктивист. Он считает, что мы сознательно выбираем неравенство и что мы могли бы с тем же успехом выбрать более справедливое распределение. Он выступает за более справедливые правила, такие как прогрессивные налоги, налоги на наследство и разделение власти в компаниях, чтобы "сделать владение капиталом временным" и способствовать "постоянному обороту собственности". В конечном итоге Пикетти поддерживает то, что он называет социалистической системой, основанной на участии и духе сотрудничества.

Теория кооперирования должна включать в себя конструктивизм Пикетти, даже если не его точные решения. Самый большой вклад его работы состоит в том, что она документирует и доказывает сознательные механизмы неравенства. Она опровергает разделяемую многими идею о том, что в капитале что-то заложено или что существуют законы накопления капитала. Здесь нет ничего таинственного, никаких божественных сил; все выбирается. Как пишет Пикетти:

Неравенство не является ни экономическим, ни технологическим, оно идеологическое и политическое. ... . . Иными словами, рынок и конкуренция, прибыль и зарплата, капитал и долг, квалифицированные и неквалифицированные работники, местные жители и иностранцы, налоговые убежища и конкурентоспособность - ничего этого как такового не существует. Все они являются социально-историческими конструктами, полностью зависящими от правовых, налоговых, образовательных и политических систем, которые выбирают люди, и от концептуальных определений, с которыми они предпочитают работать. Этот выбор определяется представлениями каждого общества о социальной и экономической справедливости, а также относительной политической и идеологической силой противоборствующих групп и дискурсов. Важно отметить, что эта относительная власть не является исключительно материальной, она также носит интеллектуальный и идеологический характер. Иными словами, идеи и идеологии имеют значение в истории. Они позволяют нам представить себе новые миры и различные типы общества. Возможны разные пути".

Это, пожалуй, упрощение. Есть и жесткие политические реалии, с которыми приходится иметь дело, в том числе и крайняя поляризация, делающая практически невозможным убедить в этом подавляющее большинство избирателей. Важно признать, что Пикетти - экономист, моделист, а суть моделирования заключается в упрощении. Я мог бы сделать больший акцент на укоренившихся отношениях власти в обществе. Пикетти действительно отмечает "относительную политическую и идеологическую власть противоборствующих групп и дискурсов" и то, что "эта относительная власть не является исключительно материальной, она также интеллектуальна и идеологична". Он осознает динамику власти. Я бы сделал на них больший акцент, включив в него теории идеологии Франкфуртской школы и фукозовские теории режимов истины, чтобы показать, насколько густыми, всепроникающими и долговременными являются эти иллюзии и как трудно их изменить. Они составляют основу нашего способа видения и познания мира, и именно поэтому эффект снежного кома от кооперирования гораздо более перспективен в такой стране, как США, чем коллективные действия, необходимые либо для демонтажа, либо для укрепления государства. Именно по этой причине кооперирование является лучшим путем вперед, чем суровый индивидуализм или тип партисипативного социализма, за который ратует Пикетти.