Глава 179. Ваньнин

Двое подошли к краю утеса, возвышающегося над омывающими остров Фэйхуа бурными водами. Их окружали лишь отвесные скалы причудливой формы, молодой месяц и бескрайнее море, темные воды которого, ударяясь о камни, превращались в хлопья белоснежной пены.

Мо Жань призвал связанный с ним договором меч, после чего повернулся к Чу Ваньнину и спросил:

— Учитель, как так вышло, что вы не умеете управлять мечом?

— Не то чтобы не умею, — ответил Чу Ваньнин, — просто владею этим навыком недостаточно хорошо.

— Какой именно прием вам не дается?

Чу Ваньнин с надменным видом взмахнул рукавами, однако покрасневшие уши выдали его смущение:

— Я могу летать только низко над землей.

Мо Жань был немного удивлен. На самом деле, при управлении мечом не важно, на пару сантиметров ты взлетишь или на сотню метров, — расход духовной энергии все равно один и тот же. Раз уж Чу Ваньнин был способен оторваться от земли и летать на низких высотах, не существовало никаких объективных причин, по которым он не мог бы подняться выше.

— Учитель, давайте вы попробуете, а я посмотрю, — предложил он.

Однако Чу Ваньнин явно не спешил призывать меч, лишь с пресным видом заявил:

— Обычно я не люблю использовать меч подобным образом. В конце концов, любое оружие достойно уважения, и не подобает наступать на него ногами.

— ?..

Мо Жань не понял этого странного объяснения, но все же слегка кивнул головой в знак согласия.

— Может Учитель и прав, но… не можем же мы летать лежа на мече или повиснув на нем.

От этого заявления Чу Ваньнин на время лишился дара речи. Подняв голову, в свете луны он увидел озорную улыбку на лице Мо Жаня, и, не в силах сдержать раздражение, проворчал:

— Если дело по-настоящему срочное, я могу призвать дракона и полететь на нем.

Мо Жань обомлел:

— Того маленького дракончика?

— Он может стать больше, — ответил Чу Ваньнин. Казалось бы, ему удалось мало-мальски защитить свою репутацию, но он тут же опять смутился и неловко пояснил, — однако в той ситуации с пожаром в Жуфэн этот дракон был совершенно бесполезен: боится огня.

Тут Мо Жаня вдруг осенило:

— Так Учитель решил научиться управлять мечом, потому что хочет…

— На всякий случай.

Мо Жань не стал развивать эту тему. Захлестнувшее Линьи море огня поглотило слишком много жизней. В тот день Чу Ваньнин — самый выдающийся бессмертный своего времени, стоял на мече Мо Жаня и беспомощно смотрел, как под ними Пламя Бедствия забирает все новые жизни, превращая простых людей в дым и пепел. Не в силах увезти ни одного человека на своем мече, что он чувствовал тогда?

Неудивительно, что человек, который предпочитал вызвать извозчика и ехать в повозке, но не использовать свой меч, внезапно обратился с такой просьбой к своему ученику.

— Я все понял. Учитель, не беспокойтесь, конечно я хорошо обучу вас.

Выслушав его слова, Чу Ваньнин опустил взгляд, так ничего и не ответив. Было неясно, о чем сейчас думает этот человек, но, в конце концов, он все же вздохнул и поднял руку:

— Призываю Хуайша.

Золотой свет быстро сгустился в его руке, и в умиротворяющем и безмятежном свете луны Мо Жань вновь увидел то божественное оружие, с которым в прежней жизни встретился первый и последний раз, когда они с Чу Ваньнином сошлись в смертельном поединке не на жизнь, а на смерть.

Убийственный клинок Чу Ваньнина…

Хуайша.

Этот длинный меч на самом деле был очень похож на Чу Ваньнина, и вряд ли в этом мире нашелся бы человек, лучше подходивший на роль его хозяина. Скромно украшенная рукоять переходила в сверкающий расплавленным золотом клинок, затмивший своим сиянием все вокруг, словно осветивший мрак ночи залп фейерверка или струящийся мелкий белый песок.

— Это Хуайша, — оглядев меч, сказал Чу Ваньнин, — ты еще не знаком с ним. Он слишком агрессивный, поэтому я редко им пользуюсь.

При виде этого оружия Мо Жань испытал смешанные чувства. Чуть помедлив, он кивнул и тихо сказал:

— Хороший меч.

Когда подул ночной ветер, Мо Жань встал на свое оружие. Он чуть пошевелил стопой, и меч сразу же послушно поднялся, оторвавшись от земли на десяток сантиметров.

Мо Жань повернул голову к Чу Ваньнину и предложил:

— Учитель, вы тоже попробуйте.

Чу Ваньнин встал на свой меч, и Хуайша так же плавно оторвался от земли, зависнув на том же уровне.

— У вас ведь хорошо получается? — удивился Мо Жань. — Давайте попробуем подняться повыше, — с этими словами он поднялся на высоту в полтора метра, после чего, опустив голову, взглянул на Чу Ваньнина сверху и с улыбкой позвал, — поднимайтесь ко мне.

— …

Чу Ваньнин поджал губы и, не проронив ни звука, поднял Хуайша на один уровень с ним.

— Учитель, видите, все хорошо, не так ли? Давайте еще…

Он замолк на полуслове, заметив, как побледнел Чу Ваньнин. Выражение его лица было напряженным, опущенные ресницы дрожали, как трава на осеннем ветру. Все выглядело так, словно он изо всех сил пытается держать лицо и не выдать своего волнения.

Мо Жань посмотрел вниз и убедился, что они оторвались от земли не больше, чем на полтора метра.

Подняв глаза, он с сомнением посмотрел на Чу Ваньнина.

И тут ему в голову пришла невероятно абсурдная идея…

Неужели Учитель не может управлять мечом, потому что… боится высоты?!

Мо Жань: — …

С одной стороны, это было крайне неловко, с другой — просто уму непостижимо. Как человек, чей легендарный цингун находится на таком уровне, что он одним прыжком взлетает на несколько метров и в один миг взбирается на самое высокое здание, может бояться высоты? Но факт оставался фактом: лицо стоящего на мече Чу Ваньнина действительно выглядело очень бледно. Несмотря на то, что он изо всех сил пытался скрыть охватившую его панику, расфокусированный взгляд и сошедшиеся над переносицей брови выдавали его с головой.

Чтобы проверить свою догадку, Мо Жань осторожно окликнул:

— Учитель?

Реакция Чу Ваньнина оказалась слишком уж бурной. Он вздрогнул всем телом и резко вскинул голову. Усилившийся к ночи ветер растрепал его волосы, но он даже не поднял руку, чтобы убрать их с лица. В спрятавшихся за спутанными прядями глазах феникса словно брызги вспыхнувшего в небе фейерверка зажглось раздражение:

— Ну?!

— Кхэ… Пфф!

— Что тут смешного?!

— У меня в горле пересохло, и я закашлялся.

Мо Жань отчаянно пытался сдержать смех. Кто бы мог подумать, что Чу Ваньнин и правда боится высоты. Неудивительно, что он так оправдывался, из последних сил пытаясь сохранить лицо.

В таком случае, раз уж Учитель настолько опасается уронить свое достоинство, ученик, конечно же, должен помочь ему поднять его репутацию на самый высокий уровень.

Так что Мо Жань с самым честным выражением лица начал вдохновенно врать:

— На самом деле, чем больше высота, тем тяжелее управлять мечом. Я сначала тоже не мог подняться выше метра. Пришлось долго практиковаться, прежде чем у меня начало получаться.

— Ты раньше тоже не мог высоко подниматься?

— Да.

Мо Вэйюй, меч которого с первого раза взмыл на тридцать метров, серьезно кивнул головой и мягко продолжил:

— Поднявшись на полтора метра, я боялся взглянуть вниз. Забыл, но, кажется, я завис где-то… да, в метре над землей? В общем, помню, как Сюэ Мэн с легкостью спихнул меня с меча, а сам взмыл ввысь.

У Чу Ваньнина немного отлегло от сердца.

Он всегда стеснялся кому-то рассказать о том, что не может управлять мечом из-за боязни высоты, но вдруг оказалось, что такое бывает и стыдиться тут нечего.

— Учитель, по возможности старайтесь не смотреть вниз.

— А?

— Смотрите на меня, — сказал Мо Жань, зависнув над ним на своем мече. Чуть подумав, он все же спустился пониже. — Не думайте о том, насколько вы высоко, просто старайтесь подняться на один уровень со мной.

Стиснув зубы, Чу Ваньнин взлетел еще немного. Сейчас, когда у него под ногами было лишь тонкое и гладкое лезвие меча, поначалу казавшийся ласковым ночной бриз теперь холодной и липкой змеей заполз под полы его одежды, лишь усилив накативший на него приступ тошноты.

— Не смотрите вниз, не смотрите вниз, — терпеливо повторял Мо Жань, пытаясь помочь Чу Ваньнину справиться со страхом. Видя его состояние, он протянул ему ладонь. — Давайте, хватайтесь за мою руку.

Но Чу Ваньнин уже настроился на то, чтобы несмотря ни на что обучиться так долго не дававшейся ему технике, поэтому ответил:

— Не нужно, я смогу.

Мо Жань не стал настаивать, ведь ему был известен характер Чу Ваньнина. Он всегда все стремился делать сам, так что, если это был не жизненно важный вопрос, не стоило лезть к нему с непрошенной помощью.

Этот человек всю жизнь был огромным деревом, подпирающим небеса, и не привык полагаться на других людей.

Чтобы что-то изменить, Мо Жаню нужно только неотступно следовать за ним по пятам, всегда стоять плечом к плечу, чтобы со временем он привык к его обществу, расслабился и почувствовал себя свободно и комфортно.

Несмотря на все эти благие побуждения, в глубине души Мо Жань все еще хотел превратить Чу Ваньнина в лозу, что послушно обовьется вокруг его пальца, и податливую родниковую воду, что омоет его грубое тело. Он хотел раздавить его в своих объятьях, навеки став неразделимым с ним плотью и кровью. В этом он был похож на большинство мужчин, которые испытывали пугающую жажду обладания в отношении глубоко и искренне любимых людей.

Таков уж был инстинкт, заложенный в них природой.

Этот инстинкт собственника агрессивно подталкивал Мо Жаня к тому, чтобы запереть Чу Ваньнина под замок, а потом без сна и отдыха снова и снова переплетаться с ним и обладать им, неистово и пылко вбиваясь в его покорное тело.

Он страстно желал, чтобы Чу Ваньнин днями напролет возлежал на мягких подушках в тепле и уюте, среди роскоши и курящихся благовоний, и чтобы никто, кроме него, никогда не смог увидеть его.

Он жаждал, чтобы всю жизнь это тело вечно принадлежало только ему и грело лишь его одного.