Глава 123. Учитель появляется в моих снах, светлый облик его я храню в своей памяти
— Заклинатель Чжао, заклинатель Ли, вы читали последние новости? В этот раз на собрании в Линшане темная лошадка вырвалась вперед. Это же просто потрясающе!
В чайной «Жемчужная отмель» несколько совершенствующихся за лущением арахиса и горячим чаем праздно обсуждали новости, что были горячее чая.
— Конечно, я давно уже знаю об этом! Неожиданно для всех победителем стал ученик Пика Сышэн. Эта духовная школа Нижнего Царства рискует разозлить всех стариков из Верхнего. Особенно злы на них в Жуфэн, вот уж чьи славные предки, должно быть, в гробу перевернулись после такого сокрушительного поражения! Победителем ведь стал совсем юный заклинатель, которого зовут Феникс Сюэ?
— А? Хахаха, Феникс Сюэ? Старик Чжао, ты решил рассмешить меня до смерти. Маленький Феникс это только прозвище, а Сюэ — его фамилия. Настоящее имя Мэн, официальное Цзымин. Его отец — Сюэ Чжэнъюн. Сам понимаешь, от отца тигра не родится щенок. Конечно, Сюэ Цзымин очень хорош!
У очага закутанный в плащ высокий мужчина пил жареный рисовый чай[123.1]. Услышав их разговор, он вдруг опустил пиалу и вопросительно хмыкнул, а затем снова поднес чашу к губам и замер.
— Все говорят, что этот юный Феникс свое прозвище честно заслужил. У других молодых господ было божественное оружие, но в бою никто не смог его превзойти. Используя простое мачете, он заставил их отступить и уступить. Этот парень просто бог!
— Ты забыл, чей он ученик? Разве ученики сияющего Юйхэна могут быть слабаками?
— А я думаю, что Сюэ Цзымин с большим трудом вырвал эту победу. Разве вы не слышали, что он и Наньгун Сы долго шли наравне и в сражении один на один были на одном уровне. Если бы девица Наньгуна не повисла на нем мертвым грузом, еще неизвестно, кто бы победил.
Человек, все это время внимательно слушавший их, на этих словах, наконец, опустил чашку на стол.
Он оглянулся, и праздно болтающие заклинатели увидели мужчину с острым, как разряд молнии, взглядом и внешностью прекрасной, но холодной, как осенние воды, на которых уже расцвели первые морозные цветы. Он широко улыбнулся и сам вступил в разговор:
— Уважаемые совершенствующиеся, извините за беспокойство. Я долго практиковался в горах, где потерял счет дням, не видя ни солнца, ни луны, так что пропустил собрание на горе Линшань. Только что я случайно услышал, как вы сказали, что победителем стал Сюэ Мэн… это довольно любопытно. Ничего, если я попрошу вас ответить еще на пару вопросов?
С самого начала было ясно, что эти заклинатели жаждали поделиться последними новостями, поэтому они тут же тепло поприветствовали Мо Жаня и пригласили его пересесть к ним.
Мо Жань больше не был грубым и бестактным юнцом, за время странствий став куда сдержаннее и терпимее, чем в те времена, когда только покинул Пик Сышэн. С дружелюбной улыбкой он попросил пожилого хозяина чайной принести шесть чайников линшаньского чая мяоюй, цукаты, пастилу, черешню, семечки и орешки. Предложив угощаться, он с улыбкой начал расспрашивать своих новых знакомых:
— Известно, что Сюэ Цзымин — Любимец Небес, так что меня не удивляет, что он смог победить даже без божественного оружия. Но я не ослышался, вы сказали, что какая-то девушка помешала Наньгун Сы из Духовной школы Жуфэн победить в этом соревновании?..
В любой компании всегда найдутся мужчины, готовые поговорить о девушках, даже если к ним они не имеют никакого отношения.
— Ясное дело, не зря же говорят, что красивая женщина губит героя и хоронит его амбиции. Иначе, учитывая подготовку и способности Наньгун Сы, еще неизвестно, смог бы Сюэ Цзымин одержать победу.
— Это довольно интересно...
Результат состязания оказался совсем иным, чем в прошлой жизни. Тогда во время собрания на горе Линшань Е Ванси и Наньгун Сы разделили первое место. Сначала Мо Жань подумал, что смерть Чу Ваньнина заставила птенца Феникса усердно трудиться над собой, но, похоже, дело было не только в Сюэ Мэне.
— Мне любопытно, а кто эта девушка, какой у нее статус?
— Фамилия ее Сун. А вот имя Тун… Цун?.. Нет, не помню. Могу лишь сказать, что она очень недурна собой. Думаю, этот избалованный сынок главы Духовной школы Жуфэн по уши в нее влюблен.
— Эта девица не просто «недурна собой», она необычайно красива. Если бы я был на месте Наньгун Сы, то также предпочел уступить первое место в Линшане, лишь бы порадовать эту красотку.
— … — Мо Жань счел за лучшее промолчать.
Чего и следовало ожидать.
Соревнования в Линшане делятся на групповые, парные и одиночные. Только пройдя все три этапа, можно добраться до финала.
В прошлой жизни Сюэ Мэн и Ши Минцзин сражались против Наньгуна Сы и Е Ванси. Если вспомнить, что Е Ванси был самым сильным заклинателем в мире после Чу Ваньнина, результат того соревнования был вполне предсказуем. Но в этой жизни все пошло не так, и вместо Е Ванси Наньгун Сы взял в напарники Сун Цютун, которая утянула его вниз.
Мо Жань поставил чашку на стол, поднял руку и потер лоб.
Он не мог понять, чем думал этот парень.
— Ох уж эти женщины! Даже дикий жеребец Наньгун Сы теперь под седлом красавицы, — вздохнул кто-то, и все остальные засмеялись.
Мо Жань не удержался и спросил:
— А что Е Ванси?
— Кто?
— Е Ванси, — повторил Мо Жань и столкнулся с непонимающими взглядами.
От чувства неправильности происходящего сердце Мо Жаня тревожно сжалось. Речь шла о Боге войны, который доставил ему столько проблем в прошлой жизни. Как люди могут не знать его имени?
Поэтому он попробовал расспросить их еще раз:
— Это второй молодой господин Духовной школы Жуфэн. Высокий, длинноногий, воспитанный, говорит мало, но очень хорошо владеет мечом и... — увидев пустые глаза собеседников, Мо Жань уныло вздохнул. Он уже понимал, что ему ответят, но все же закончил фразу, — ...и луком.
— Я не знаю.
— Он не слишком известен?
— Брат, кто сказал тебе о нем? На соревнованиях в Линшане от Духовной школы Жуфэн выступало шестнадцать учеников, но ни у одного не было фамилии Е.
Как и следовало ожидать, в этой жизни Е Ванси даже не вступил в битву.
Мо Жань на мгновение замолчал, вспомнив, о тех словах, что Е Ванси сказал Наньгун Сы тогда в трактире: «Возвращайся... Я уйду и никогда больше не покажусь тебе на глаза».
Внезапно сердце сжалось от жалости и тревоги. Неужели это правда? Е Ванси на самом деле решился покинуть Духовную школу Жуфэн?
Если вспомнить прошлую жизнь, перед смертью Е Ванси сказал палачу, что хочет быть похороненным на Кургане Героев Духовной школы Жуфэн, рядом с могилой Наньгуна Сы. Мо Жань вздохнул. Как получилось, что все так изменилось? Казалось бы незначительные перемены в событиях породили нескончаемую рябь на глади будущего.
Небо и земля поменялись местами, а безбрежное море стало плантацией шелковицы[123.2].
Оказывается, перемены судьбы могут быть бурными, как горный поток[123.3], и принеся в жертву реки горячей крови и горьких слез, можно вернуть блудного сына на праведный путь и отпустить старую ненависть.
Яркий пример этого он и Чу Ваньнин.
Однако иногда судьба меняется тихо и незаметно, как это случилось с Е Ванси и Наньгун Сы.
Может быть, в тот день Наньгун Сы поселился в одной гостинице с Е Ванси. Ночью, мучимый жаждой, он вышел из своей комнаты, чтобы попросить чайник чая и случайно встретил очаровательную «бедняжку» Сун Цютун. Возможно, Сун Цютун налила ему воды, или, поднимаясь наверх, споткнулась и упала, кто знает? А может, пока он жадными глотками пил воду, часть пролилось на его грудь, и она проявила заботу, протянув ему платок.
В то время слабый ветер играл легкими облаками, и ничего не предвещало беды. Наньгун Сы поблагодарил ее, ничего более.
Никто из них не знал, что на самом деле их судьбы уже изменились из-за этого платка, стакана воды и простого «спасибо». Никто не слышал грохота, с которым заворочались шестеренки судьбы, меняя направления их жизней.
Наньгун Сы зевнул и стал подниматься наверх.
Сун Цютун стояла и смотрела на него.
Е Ванси зажег свечи в своей комнате, чтобы дочитать незаконченную книгу.
В прошлой жизни Мо Жань был заносчивым и высокомерным[123.4], думал, что мир вращается вокруг него[123.5], и верил, что только ему суждено постигнуть законы жизни, смерти и возрождения[123.6].
Теперь он знал, что все они были не более, чем ряской[123.7] на воде жизни. Ночью подует ветер, польет дождь, и вот она исчезла без следа. Иногда ведь достаточно человеку с берега бросить камень, чтобы вдребезги разбить покой голубой глади чьей-то души.
Ему очень повезло, что темный ветер не унес его слишком далеко, и он еще может вернуться к Чу Ваньнину! У него еще будет шанс выказать должное почтение к своему учителю[123.8] и сказать: «Простите, учитель, я подвел вас».
Он допил чай и, попрощавшись со всеми, вышел. На улице поднялся ветер, судя по всему, скоро должен был начаться дождь. Мо Жань накинул плащ и, быстро преодолев густой подлесок из орешника, направился в самую чащу леса.
Он уходил все дальше, пока его силуэт не превратился в точку, напоминающую капельку чернил, упавшую в тушенницу, и, наконец, растворился совсем в наступивших сумерках.
Громыхнуло! Потемневшее небо осветилось первой пурпурной молнией, а затем небеса разверзлись, и дождь обрушился на землю, подобно копытам тысячи лошадей.
— Вот это ливень! — кто-то выглянул наружу из чайной и, восхитившись красотой грозы, испуганно отступил перед новым громовым раскатом.
— Какой сильный дождь… вот уж правда... Если кого такая непогода застигнет в поле, вымокнет ведь до нитки.
— Не спешите, госпожа, лучше выпейте еще чашку чаю. Вернемся домой, когда небо прояснится.
Мо Жань бежал под дождем, спасаясь бегством от ливня и от тридцати двух бездарно потраченных лет его прошлой жизни.
Он не знал, сможет ли вода с небес смыть его грехи. Пусть Чу Ваньнин простил его, сам себя он так и не простил. На сердце было так тяжело, что ему не хватало воздуха.