Глава 8.

В эпоху инноваций бедные также не стали беднее, как об этом постоянно говорят. Напротив, бедные стали главными бенефициарами современного капитализма. Это неопровержимый исторический факт, затушеванный логической истиной, что прибыль от инноваций в первом акте получают в основном богатые буржуа. Но во втором акте, что подтверждается множеством документальных исторических фактов, на запах прибыли устремляются другие буржуа. Цены падают относительно заработной платы, т.е. товары и услуги увеличиваются в расчете на одного человека - и так было снова и снова, и бедные становятся лучше в реальном выражении. Такое критическое, долгосрочное рассеивание профицита - не просто логика или ничем не подкрепленная неолиберальная вера. Это происходило неоднократно, начиная с 1800 г.: "Буржуазная сделка": "Позвольте мне стать очень богатым, покупая инновации по низким ценам и продавая их по высоким (и, пожалуйста, воздержитесь от кражи у меня или вмешательства), и я сделаю вас тоже очень богатым". Именно так и происходило в истории экономики. Именно поэтому вы зарабатываете и тратите гораздо больше, чем 3 доллара в день.

Столь искушенный писатель, как Иглтон, в 2009 г. оставил своим читателям социалистическую кричалку против "политической системы, неспособной ни накормить человечество, ни обеспечить ему справедливость "1 . Она исторически и экономически ошибочна. Система в массовом порядке обеспечивала и пропитание (30 долл. в день против 3 долл. в день, Западная Германия в 1989 г. против Восточной Германии, Норвегия сейчас против Норвегии в 1800 г.), и справедливость (демократия, антиколониализм, свободная пресса, прекращение линчевания, равенство женщин, независимость Республики Ирландия). Через каждые полвека, если не через каждое десятилетие, внутристрановое равенство распределения улучшалось, и никогда за поколения значительно ухудшилась. Когда богатые стали еще богаче, как после 1978 года в США, бедные не стали беднее - просто они стали богаче не так быстро, как ваш местный портфельный менеджер. Предки Иглтона и мои предки в безумной Ирландии были грязными бедняками. По уровню реального комфорта они стояли гораздо ниже своих англо-ирландских хозяев. Посмотрите на нас сейчас. В 2002 г. по ВВП на душу населения в долларах по паритету покупательной способности Ирландская Республика занимала третье место в мире, опережая лишь США, где тогда жили многие из ирландцев. В 2005 г. неолиберальная Ирландия заняла первое место среди 111 стран по индексу качества жизни журнала Economist, на две позиции выше Норвегии и на двенадцать выше США.

Посмотрите еще раз на своих предков в сравнении с вашим нынешним положением. Вы гораздо лучше обеспечены, и у вас гораздо больше возможностей для Bildung. Конечно, у вас нет семидесятипятифутовой яхты. Очень жаль. Однако, будучи взрослым здравомыслящим человеком, читающим книги и думающим самостоятельно, вы знаете, что подобные удовольствия богатых и знаменитых лишь ненамного превосходят ваши по реальной человеческой ценности - это научная истина в исследованиях счастья, истина о том, что счастье в горшке резко уменьшает предельную полезность. "Gie fools their silks, and knaves their wine; / A man's a man for a' that." По словам исторического антрополога Алана Макфарлейна, "произошло массовое нивелирование. . . . В последнее время [в конце ХХ века] наметилась тенденция к тому, что разрыв между богатыми и бедными снова увеличился". При более широком взгляде, однако, уже нет огромного разрыва между 1-5%, которые имеют доход в 1000 раз больше среднего. . . . Наблюдается более постепенный градиент богатства". И если не богатства, то уж точно реального комфорта.

Я рассмотрел статистическое утверждение о том, что американские бедные плохо жили в конце XX века. В относительном выражении это утверждение справедливо и, как я уже сказал, небезосновательно: это результат жаждущей образования экономики, столкнувшейся со стагнацией в уже богатых странах доли людей с высшим образованием (образование в таких странах резко выросло во время экспансии 1960-х годов, но затем выровнялось), и глобализации, которая приносит 30 долларов в день самым бедным жителям Земли, но при этом в определенной степени замедляет рост заработной платы в богатых странах5. Аналогичный рост британской и американской надбавки за квалификацию, как утверждается, объясняет некоторый рост неравенства в начале XIX в.6 Затем он откатился назад. Деление пирога по этим причинам несколько деформировалось. Однако распределение доходов удивительно стабильно на протяжении столетий. Коэффицент Джини и параметры Парето, как говорят экономисты, практически не меняются. Возьмем недавний рост неравенства в развитых странах. В то же время, если рассматривать неолиберализм в странах, особенно в США, как начало постоянной тенденции и исполнение предсказания Маркса об иммисеризации, то игнорировать долгосрочный факт (и, как я уже говорил, краткосрочный тоже), что реальные доходы бедных людей за последние несколько десятилетий выросли даже в развитых странах и взорвались в странах, где буржуазия утверждает достоинство и свободу: в Индии, Китае, Ирландии. Недавние нападки на неолиберализм со стороны, например, блестящего марксистского географа и антрополога Дэвида Харви (2007) начинаются с 1970 года. Если начать гораздо раньше, скажем, в 1800 или 1900 году, то история превратится в историю успеха технологических изменений, делающих бедных людей обеспеченными. (В одной из последних статей Харви, как это обычно делают левые и правые, акцентирует внимание на деструктивной стороне созидания: "Быстрые технологические изменения ... выбрасывают людей без работы", как будто в следующем акте реальная заработная плата не повысилась [как это произошло], не были изобретены другие рабочие места [как это было] или не выросло реальное потребление для бедных [как это признает Харви]).

Историки экономики сходятся во мнении, что больше всего от современного экономического роста выиграли бедные. Ваши предки, мои. Ни в одной экономике пирог не делится идеально поровну, ни тогда, ни сейчас, ни здесь, ни там. Это справедливо для любой реально существующей системы. Если вы думаете, что полноценный коммунизм на практике был эгалитарным, подумайте еще раз. Леберготт подсчитал, что в 1985 г. советская элитная семья (верхние 1,6%) потребляла по крайней мере в 3,8 раза больше, чем средняя советская семья; то же самое делали верхние 1,5% американского распределения доходов, а китайские высшие члены партии - в восемь раз больше.8 В логике, конечно, кто-то всегда занимает нижние 10% распределения доходов, за исключением озера Вобегон. Это было бы верно, даже если бы средний мировой доход составлял не реальные 30 долл. в день, а норвежские 137 долл. Однако с 1800 г. все распределение стало расти. И в статистике, и в реальности больше всего выиграли самые бедные. Роберт Фогель, тщательно изучающий подобные вопросы, отмечает, что "средний реальный доход нижней fifth части населения США с 1890 г. увеличился примерно в двадцать раз, что в несколько раз превышает прирост, полученный остальной частью населения". Нижние 10% перешли от недоедания к перееданию, от перенаселенных трущоб к безлюдным трущобам, от разбитых автобусов к разбитым автомобилям. Для нас с вами, потомков унижающихся крестьян в стиле Монти Пайтона, это улучшение значит больше, чем выгода ее светлости в большом доме от увеличения количества бриллиантовых колье с одного до шестнадцати (как бы ни была повинна в этом протекция). Голод уменьшился во всем мире – это вопреки тревожным прогнозам таких защитников окружающей среды, как палеонтолог Найлс Элдридж, который в 1995 г. уверенно предсказывал, что "неимущие... все чаще будут страдать от голода". Нет, не будут, и не страдают, и недавно не страдали. Как писал в 2009 г. экономический историк Кормак О Града, "голод сегодня случается реже, чем в прошлом, и при благоприятных условиях он менее вероятен в будущем". Он отмечает, что "даже в Африке, наиболее уязвимом из семи континентов, голод последнего десятилетия или около того был, по историческим меркам, "малым" голодом".

Экономист Бранко Миланович недавно отметил, как и многие другие, что большая часть неравенства между людьми в настоящее время происходит не от необычных экс-трактов элиты каждой страны, а от различий между странами в уровне дохода на душу населения. Когда распределение доходов между странами ухудшалось, например, между Гонконгом и Китайской Народной Республикой с 1948 по 1978 год, или между Западной и Восточной Германией с 1949 по 1990 год, или Южной и Северной Кореей с 1953 по настоящее время, или Маленькой Гаваной во Флориде и Большой Гаваной на Кубе с 1959 по настоящее время, или Турцией и Ираком с 1950 по настоящее время, или Ботсваной и Зимбабве с 2000 по настоящее время, это часто происходило потому, что стагнирующие страны отвергали открытость и инновации, причем десять из них в эффектно порочном стиле. Их хозяева позорили буржуазию и не давали ей свободы для инноваций. Они сажали в тюрьмы миллионеров, порабощали женщин и планировали экономику с коррупционной, властолюбивой или просто глупой целью. Многие европейские левые до сих пор восхищаются Кваме Нкрумой (1909-1972) как социалистом-идеалистом. Однако его идеализм 1955-1966 гг. погубил бедные слои населения Ганы. Одна из самых богатых экономик Африки за десять лет превратилась в одну из самых бедных. Правители провальных экономик, таких как Сицилия времен доминирования марионеток или сегрегированный Юг США, если они не были мотивированы идеологиями левых или правых, убивающими рост, добивались того же результата, просто терроризируя и воруя, как сейчас в Нигерии (или как в некоторых частях Европы до эпохи буржуазии, а в некоторых частях и сейчас). При таких правителях экономический пирог не увеличивается, и поэтому страны с грубым неправильным управлением отстают от стран с хорошим, при всех их недостатках, увеличением пирога, таких как Западная Германия или Турция.