Штырь кивнул. Поглядел на своего спутника. - Думаю, пора возвращаться.

По жесту Говера Жекки расступились перед морпехами. Балк повернул голову к вестовому. - Обеспечьте этим двоим малазанам сопровождение до края леса. В округе остаются туземцы, они совсем отчаялись и могут быть опасны. Хочу, чтобы кулак непременно получил наше соглашение. От этого зависит наши драные жизни.

Вестовой поспешил выполнять приказ.

Рент захотел поговорить с малазанами, но вдруг снова стал ребенком, упавшим на колени посреди улицы, в крови от камней. Тень падает сверху, одинокий морпех выходит и заслоняет Рента от так называемых друзей. Затем мозолистая рука помогает ему подняться. Уколы невыносимой стеснительности лишили мальца дара речи.

И он лишь смотрел, оставаясь вдалеке, не способный сделать шаг, пока морпехи шагали к краю вырубки. Там их встретили трое наемников.

Пейк Силд сказала Ренту: - Думаю, Говер хочет с нами потолковать. А вот Каснок... еще не готов. Страх преследования оказался ужасной ношей.

- Они потеряли родные земли. Им некуда было идти. Они чужаки, а в мире так много тех, что ненавидят чужаков, - сказал Рент, подумав о разных кланах Теблоров.

- Надеюсь, морпехи не соврали.

Рент промолчал, не отрывая взгляда от места, где морпехи исчезли со своим эскортом.

Лейтенант Ара оставила Балка и подошла к ним. - Теблоры, просим к столу.

Рент двинулся с места, и рука коснулась ножа. Он думал о ребенке, которым раньше был, и мундирах, которые так хорошо запомнил.

Потертая рукоять казалась холоднее льда. По телу пробежал слабый трепет. Он нахмурился.

Крик всё идеально подстроил. Они были уже в середине леса, далеко от стоянок Жекков. Малазане тихо беседовали между собой, когда обтянутый латной рукавицей кулак Крика ударил в висок этого Омса, а когда Штырь обернулся - рука уже тянет меч - Крик врезал ему в рожу, разбив нос и отправив в отключку. Едва сержант упал, подскочил Шугал.

- Кляпы уродам, скорее. Свяжи их, Крик, забери все треклятое оружие. Боги подлые, нас ждет веселье.

- Хочу этого. - Крик склонился над Омсом. - Мне твое дерьмо не интересно. Кончу, как только очнется. Пусть увидит, как мой нож входит в лоб, прям между глаз, и ползет вниз.

- Слишком быстро, - буркнула Спица. Она дергалась, глаза сияли.

Шугал засунул кляп сержанту. Помедлил, скалясь в разбитое, залитое кровью лицо. - Ох, это будет весело. Спица, тут рядом есть старая хижина. У груды бревен. Тащим их туда.

- Терпенья нет, - прошептала Спица, утирая губы. - Будет славно.

- Крик, - сказал Шугал, - догонишь нас там, когда с этим покончишь.

- Точно.

Спица засмеялась. - И там увидишь, как это нужно делать. Нож в мозги? Хреновски легко отделается.

Шугал поднял руку. - Ты услышала, о чем ублюдки толковали с Балком? Я был слишком далеко.

Спица облизывала губы. Шугал заподозрил, что она что-то скрывает. Спица затрясла головой: - Чертовы беседы, сраные любезности. Балк вечно корчит из себя благородного. Всякая честь да вычесть. Но не беспокойся. Я Балка поймала и зажала между ног. С Арой разберемся ночью, когда вернемся. И сольем Жекков, пусть пропадают. Сделаем всё идеально.

Они подняли провисшее тело Штыря за руки и ноги, понесли в сторону от тропы.

- Мать мою, сам не верю. - Шугал уже тяжело дышал. - Балк просто велел нам уйти в лес. После того как они пришли и поубивали наших магов. Не мы одни чувствуем себя проданными. Уверен. Нужно было всех поубивать.

- Там эти штуки, мины, - сказала Спица.

Шугал фыркнул: - Пошли впереди сотню. Таких тупых, что сделают по приказу Балка что угодно. Вперед, дурачки, взрывайте мины для нас, по сапогу на штуку. Избавиться от мин этаким манером, и выступаем. Их даже магия не спасла бы - ты видела, Спица, они из ворот чуть ли не выпадали.

- Вот бы ударить по ним тогда, - сказала Спица, - и минное поле не пришлось бы пересекать.

- Точно. Но мы были у леса, помнишь? Я о том, что мы могли бы зажать их в городе. Оставить несколько в живых и поджарить на горящем дерьме. И Балка с ними.

- Ему конец. Эта ночь станет нашей с ним последней, ха. Отнял вино, драный урод. Потом передавим шелудивых псов...

- Волков.

- Как угодно. Распусти слово, пока будем ходить меж своих. Целое богатство в волчьих шкурах.

- Видела их золотое руно? Как они обращают шкуры в золото?

- Без понятия, и плевать, - буркнула Спица. - Уже вижу хижину.

Омс ощутил жуткую головную боль. Открыл глаза, но они почти не работали. Его дергали, его тащили по кустам за ноги. Вокруг всё кружилось, он ощущал вкус рвоты пополам с мокрой шерстью. Солдат застонал.

Движение остановилось, каблуки громко стукнули о землю. Сверху нависло широкое, тупое лицо в бороде, сипло сопевшее сквозь сломанный нос.

- Очнулся, - сказал этот тип. - Хорошо. Хотел оттащить тебя с тропы, на всякий случай. Теперь хорошо. Мы одни. Нож к горлу Балка, а? Ты заплатишь.

Омс нахмурился. О чем он болтает? Попытался ответить и понял, что во рту кляп.

Мужчина вытащил шерстяную тряпку. - Есть что сказать? Не вопи. Не терплю воплей.

- Целителя, - потребовал Омс. - Похоже, я упал. Я упал? Что случилось?

Мужчина отвесил ему крепкую пощечину. - Очнись, поганец. Хочу, чтобы ты понимал, что я сделаю.

Зрение постепенно восстанавливалось. Омс увидел, как тип достает широкий охотничий нож. - Это зачем?

- Для убийства.

- Кого?

- Тебя.

- Ох. - Омс попытался поднести руку к голове, откуда кровь капала на ухо, но рука не шевельнулась - запястья связывали кожаные ремни. Он моргнул. И еще раз. - Безрассудно, - сказал он.

- Скорее глупо.

- Как скажешь.

Мужлан ухмыльнулся. - Так и скажу.

- Не думаю, что ты понял. - В голове Омса гудело.

Мужлан нахмурился. - Я собираюсь тебя убить. Чего тут понимать?

- Думаю, - сказал Омс, чуть смазано, но зрение стало очень острым, - ее зовут Путаной Ведьмой.

- Чего? Кого?

Она заполняла все пространство за мужланом. Ветер трепал кроны, последние листья осени кружили в воздухе, порывы ледяного ветра хлестали по тропе. Она нависла, не вполне вещественная... но вполне достаточная.

- Сзади, - сказал Омс.

На его глазах мужлана схватили за руки и подняли над тропой. Кости треснули, рот широко открылся в вопле - как ни странно, неслышном. Затем обе руки вылетели из плечевых суставов, тело упало.

"Тут потребен идеальный расчет времени. Как она ухитряется?"

Тело упало с влажным шлепком, ноги дергались, пиная Омса в лодыжку.

Рыжеволосое привидение явило Омсу выражение горя и ужаса, затем вернуло всё внимание наемнику. Он был здоровенным мужчиной, плечистым, мускулистым. Но плечевые мышцы ныне болтались мокрыми тряпками, кровь вытекла, белые сухожилия повисли нитками марионетки. Она взяла ногу за лодыжку, широкая когтистая стопа встала на пах.

Отрывание ноги заняло некоторое время. Отшвырнув ее, она занялась второй.

Омс был чертовски уверен, что мужлан уже мертв. Точнее, очень надеялся.

Перекатившись на бок, он огляделся. Ведь он был не один? Точно, с другим. Он извивался. Ощущая путы не только на руках, но и на лодыжках.

- Ох, чтоб меня. - пробормотал он. "Штырь. Те двое унесли Штыря". - Милая леди, - сказал Омс, - Срежь мои путы, прошу! Мне нужно встать. Нужно найти Штыря...

Однако она схватила его, словно ребенка, дико прижав к груди.

Омс ощутил больше сосков, чем ожидал, один на виске, второй на челюсти, третий внизу шеи. Попытался вырваться. - Боги подлые, просто освободи меня! Умоляю!

Она села, придавив лишенное рук и ног туловище наемника, начала раскачиваться и причитать.

- Развяжи меня, - шептал Омс.

Она качала его сильнее.

Хижина оказалась не жилищем, скорее простым навесом для сушки бревен. Но при таком резком ветре, ломавшем ветки и сучья, годилось любое убежище.

Спица встала коленом на грудь Штыря, играя ножом перед открытыми глазами. - Да, - тихо пробормотала она, - уж не засни. Мы поиграем с тобой всю ночь, ты и я.

- И я, - вставил Шугал. - Он не только твой, знаешь ли.

- Я беру лицо, шею и грудь, - рявкнула Спица. - Потом петушка и яички.

- Мало мне оставила.

- Руки ноги, ниже колен будет больно, аж смерть. Прояви творческий подход. - Она близко склонилась над лицом Штыря. - Это ради Балка, знаешь. Ничего личного. - Она фыркнула смехом. - Никогда ничего личного. Просто я как художник, понял? Скульптор. С ножами. И одобрение я найду в твоих глазах.

- Давай начинай, чего ты...

Шугал споткнулся обо что-то сзади Спицы, наверное, наткнулся на бревно. Но Спице было всё равно. Она слышала, как он пыхтит и кряхтит - но знакомый звук заставил ее замереть. "Это лезвие ножа покидает плоть".

Она взвилась, выставив оба ножа.

Промельк чего-то медного и дикая боль в запястьях. Она упала на спину, уставившись на обрубки.

Снова блеск, у лица, и она упала в пропасть пустоты, вопя беспрерывно.

Было трудно понять, кровь из разбитого носа запеклась на глазах. Голова его уже давно висела ниже плеч. Но Штырь, кажется, узнал своего спасителя.

Из лагеря, который он недавно покинул. Юный воин-Теблор. Он был с двумя женщинами, в сторонке. Штырь заметил в глазах некое томление, юнец не отрываясь глядел на них с Омсом. Загадочные мгновения. Но следом он тогда не пошел.

А теперь, выполнив столь быстрые движения ножом, что глаз не успевал отследить, юнец склонился над Штырем, перерезая ремни. Повсюду были теблорские псы; один схватил отрезанную кисть Спицы и начал грызть, хрустя костями.

Юноша склонился ближе и произнес что-то, на что смущенный Штырь не знал что ответить, даже если бы мог. Руки оказались свободны, он начал вытягивать кляп.

Но юноша уже ушел. Позвав жестом псов, двинулся к своему лагерю, не сказав больше ничего.

Штырь медленно сел. Мысли походили на тину, головная боль одуряла. В носу стучал барабан, он опухал, отекали и глаза.

Какой-то шум заставил его поднять голову. Омс почти упал на него. Висок был залит кровью.