Гаврюшенко ждал звонка Козыря. Но, разумеется, не дождался. Вору нечего было сказать генералу - он сам не имел никакой информации из Петербурга… Время перевалило за полночь. Гаврюшенко мстительно подумал: ну, я тебе, законник, устрою, - выпил виски и лег спать. Спал плохо - ворочался, храпел и разговаривал во сне… А Козырь все-таки дождался звонка Танцора.

Танцор был сильно нетрезв, что, вообще-то, на него не похоже. Выпивал Танцор редко и мало, наркотиков не употреблял вовсе. Но на момент звонка Козырю был нетрезв сильно. Он пьяно и дерзко сказал, что все накрылось, что Пивовар снова положил всех и ушел. С бабками. С товаром… хоть голову с меня снимай - ушел!

Козырь, как ни странно, не вспылил. Он выслушал Танцора спокойно и сказал только:

- Проспись, Никита. Найди нору надежную и проспись. Завтра разговаривать будем. Больше не пей - ты мне трезвый нужен.

После общения с Танцором Козырь долго ходил по гостиной. Он был опытный и умный человек… не был бы умный - не дожил бы до своих лет. Козырь мерил шагами гостиную и думал… Только за одни сутки команда понесла огромные людские потери. Таких не было с девяносто восьмого, когда после долбаного дефолта Козырь ввязался в войну с Жерехом. А Жерех нашел какого-то подрывника, и подрывник взорвал к черту кафешку, где собирались бойцы Козыря. Погибли сразу пять человек. Жереха потом расстреляли в Нижнем вместе с любовницей и телохранителем… по одиночке перебили его бригадиров. Вот только подрывника не достали.

Козырь подкинул ясеневое полешко в камин. За распахнутым окном была теплая июньская ночь, но в гостиной горел камин. Козырь подкинул полешко и вернулся мыслями в сегодняшний день… команда понесла колоссальные человеческие потери и понесет еще огромные финансовые. Козырь смотрел на вещи здраво - жизнь научила, что потери неизбежны. Денежные - самые незначительные изо всех возможных. Значительно серьезней потеря людей. Еще хуже - потеря авторитета… Козырь вспомнил слова ментовского генерала: вы в этом деле - шестеренка… Любой другой заплатил бы за такие слова дорого.

Так что же происходит? Кто так подло братву кидает и мочит по беспределу? Кто этот Пивовар? Кто стоит за ним?

Козырь отдавал себе отчет, что за происшедшее и он несет ответственность. Возможно, больше других… Танцор ведь предупреждал: темный человечек этот Пивовар, подставной. А он, Козырь, не поверил. Последствия - налицо: казна трещит по швам, братва перебита, мент - сука - за горло берет… Надо найти Пивовара. Надо во что бы то ни стало найти Пивовара.

Потрескивали дрова в камине, ночной ветерок чуть-чуть шевелил штору.

Глубокой ночью Лидер и Председатель, прилетевший из Москвы всего на одну ночь, сидели в офисе "Анти-клуба". За окном шел дождь, а в кабинете было сильно накурено.

- Что будем делать, Евгений Дмитрич? - спросил Лидер. Он доложил Председателю о дневной беседе с Тарановым. Скрыв при этом, что дал команду Паше на ликвидацию Африканца. Зато предельно обострил внимание на "намерении" Таранова осветить деятельность Организации.

Председатель сидел нахмурившись… курил, молчал. В недалеком прошлом Евгений Дмитриевич Кондратьев был полковником ФСБ. Вместе с Шаховым он стоял у истоков Организации, но, в отличие от Лидера, Председатель первоначально планировал работу не силовыми методами. Во главу угла чекист ставил сбор информации на наркоторговцев и их покровителей. И - дальнейшую реализацию через государственные структуры… иногда это действительно удавалось. Но чаще - нет. Полуразложившаяся, сильно коррумпированная милиция фактически не работала. Энтузиасты-одиночки - не в счет, погоды они сделать не могли. Госбезопасность, обескровленная за годы "реформ", пыталась бороться. Но силы были явно не равны - в Управлении ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области по линии наркотиков работало всего несколько человек. Их можно пересчитать по пальцам. Одной руки.

Короче, надежда на госструктуры не оправдалась… и Организация волей-неволей взяла на себя функции "чистильщиков". Иногда Председатель ужасался, глядя, как лихо Лидер крутит рукоятку кровавой мясорубки. Он пытался повлиять на Шахова - и не мог… Дело зашло уже слишком далеко, в него были втянуты десятки людей.

Кондратьев дал себе слово, что выйдет из игры после завершения операции "Караван".

- Ну, так что ж делать-то будем, Женя? - повторил вопрос Лидер. - Ситуация аховая.

- А сам что думаешь, Игорь? - спросил Председатель. Он догадывался, что Лидер чего-то недоговаривает… темнит. Это настораживало. Между руководителями Организации существовали разногласия и даже трения, но откровенной лжи до сих пор не было.

- Что тут думать, Женя? Африканец стал опасен. Нужно его…

- Нет, - перебил Кондратьев, - его нужно разыскать. И поговорить с ним. Только потом делать выводы… я не верю в то, что он пойдет на предательство. Не тот человек.

- Так ведь уже пошел, Женя.

- Если ты, Игорь Палыч, имеешь в виду "Караван", то, в общем-то, я Африканца понимаю. Не одобряю его действий, но по-человечески понимаю… его нужно найти.

- Понял, - легко согласился Лидер. - Попробуем… если его не грохнули боевики Танцора. Впрочем, это был бы идеальный выход для всех: и для нас, и для него.

Кондратьев сверкнул глазами и ничего не сказал. Утром он снова улетел в Москву.

Полковник ФСБ в запасе Евгений Дмитриевич Кондратьев, он же - Председатель - летел в столицу. Кондратьев отрешенно смотрел в иллюминатор, на холмистую равнину облаков, залитых солнечным светом. Внизу, под облаками, шел дождь, но на девятикилометровой высоте небесный свод был светел и наполнен солнцем.

Полковник думал: где же он ошибся? В какой момент? На каком этапе операции "Караван"? Именно он, полковник Кондратьев, добыл информацию о готовящемся контакте между группировкой Козыря и таджикским наркобароном Курбо-новым. Именно он - Кондратьев - спланировал операцию "Караван"… Следовательно, именно он несет всю ответственность за операцию. А она провалена однозначно и бесповоротно… В принципе операцию можно назвать успешной: в результате упорной и кропотливой работы в группировку Козыря был внедрен агент, который сумел захватить и уничтожить огромную партию героина. Но! Конечной целью операции было разоблачение высокопоставленных чиновников, получавших долю как с таджиков, так и с заморских покупателей.