Конец июня 2001 года. Санкт-Петербург

Густо летел тополиный пух. Он был похож на снег в феврале - белый, скользящий, невесомый. Он залетал в открытые окна, выстилал улицы, опускался на воду каналов… на черной воде пух быстро намокал, съеживался и превращался в некрасивую пленку на поверхности.

Страдали аллергики. Было жарко и душно, хотелось дождя, который немножко облегчит ситуацию, но дождя не было. В Санкт-Петербург прибыли Президент Российской Федерации и канцлер Австрийской республики. ГИБДД перекрывала движение в центре города, и пробки сделались немыслимыми. Над улицами висел бензиновый смрад.

Около полудня 23 июня в город въехала зеленая "Нива". За рулем сидел седой мужчина в дымчатых очках… "Нива" пробилась сквозь пробки, гаишников и тополиный пух в центр, остановилась на набережной канала Грибоедова. Если бы кто-то из наводнивших город сотрудников ФСО[1] проверил содержимое багажника автомобиля, он пришел бы в ужас - в багажнике "Нивы" был целый арсенал огнестрельного оружия… но никто не проверял заурядную машину с не менее заурядным пассажиром.

"Нива" остановилась на канале Грибоедова. Сквозь тонированное стекло седой долго смотрел на противоположный берег. Там, на первом этаже дома № 107 размещался офис частной организации под названием "Анти-клуб".

Мужчина, сидевший в автомобиле, числился в федеральном розыске. Список преступлений, совершенных им за последние десять месяцев, был длинен: многочисленные убийства, в том числе совершенные по предварительному сговору и с особой жестокостью; побег из-под стражи, сопряженный с насилием; участие в операциях по незаконному обороту наркотиков; хранение и ношение огнестрельного и холодного оружия; нападение на сотрудников милиции; умышленный поджог, повлекший человеческие жертвы; угон автотранспортных средств; умышленное уничтожение чужого имущества; разбой и, наконец, проживание по поддельным документам… Даже при самом либеральном законодательстве человек в "Ниве" заслуживал наисуровейшего наказания.

Летел тополиный пух за тонированными стеклами салона, опускался на черную воду канала. Магнитола наигрывала "Yesterday", убийца курил сигарету. Длинный столбик пепла упал и рассыпался бестелесным облачком… Мимо проехал милицейский автомобиль, мужчина проводил его равнодушным взглядом. Он докурил сигарету, небрежно выщелкнул окурок и пустил двигатель. Он увидел то, что хотел увидеть: серую "шестерку" на правом берегу канала у дома № 107.

У мужчины в "Ниве" было много фамилий, имен и прозвищ: Таран, Африканец, Пивовар… Все это осталось в других ипостасях и жизнях. Сейчас в нагрудном кармане рубашки лежали документы на имя Немыкина Сергея Ивановича… впрочем, фамилия, имя и отчество не имели никакого значения. Значение имело только внутреннее ощущение. Мужчина ощущал себя КАРАТЕЛЕМ.

Впрочем, и это не так - никем он себя не ощущал. Он был пуст, он выгорел изнутри, как выгорает каменное здание, - стены стоят, но все внутри обуглено, обожжено, оплавлено.

"Нива" уехала, остался лежать окурок на асфальте, и густо летел над улицей и каналом тополиный пух… "Yesterday" звучало шепотом в облаке тополиного пуха…