Я замечаю каждую мельчайшую деталь, но свирепое выражение лица Брии мало что выдает. Единственное изменение — это крошечная жилка, пульсирующая у нее на виске.

— Ты лжешь.

— Я не…

— Это сделал лесоруб? — спрашиваю я.

Бриа насмешливо фыркает.

— О, господи…

— Это сделал тот гребаный лесоруб, — повторяю я.

— Нет.

— Привет, Бриа, я принес тебе эспрессо… — голос Дэвида замолкает слева от меня. Я отпускаю ее лицо и поворачиваюсь, становясь между ними. — Доктор Каплан?

— Ты сделал это с ней?

— Конечно, нет. Нет.

Я подхожу на шаг ближе к Дэвиду. Его голубые глаза расширяются, но он стоит на своем, костяшки его пальцев белеют, когда он крепче сжимает кофейные чашки.

— Я видел, как ты уходил с вечеринки вместе с ней в пятницу, а теперь Бриа появляется в понедельник утром с синяком на лице. Думаешь, это совпадение?

Пристальный взгляд Дэвида устремляется через мое плечо с мольбой на Брию.

— Бри…

— Не смей, блять, смотреть на нее.

Бриа раздраженно вздыхает у меня за спиной.

— Доктор Каплан, я же сказала, что увлеклась йогой.

— А я сказал, что ты лжешь, — шиплю я, свирепо глядя на нее через плечо.

— Доктор Каплан, я бы никогда этого не сделал, — говорит Дэвид тонким и натянутым голосом. Я не отрываю взгляда от Брии. Она никак не реагирует на слова Дэвида, только в выражении ее непокорных плеч и яростном блеске глаз сквозит вызов.

— Он не трогал меня, — шепчет Бриа. Делает шаг ближе и касается моего сжатого кулака, кончики ее пальцев охлаждают огонь, пылающий под моей кожей. Взгляд Брии опускается к моему рту. Намек на коварную улыбку приподнимает один уголок ее губ, но глаза черны от ярости. — Если будете продолжать в том же духе, то наживете себе неприятности, а вам нравится следовать правилам, помните?

Мои коренные зубы скрежещут друг о друга. Господи, как же я хочу доказать, что она неправа. Я хочу врезать костяшками пальцев Дэвиду в челюсть, пока она не разлетится вдребезги. И как только его лицо будет разбито в месиво, я захочу прижаться к губам Брии и трахнуть ее своим языком всеми мыслимыми способами.

Мне удается оторвать от нее взгляд и снова повернуться к Дэвиду.

— Если я узнаю, что ты лжешь, то прикажу вышвырнуть тебя из кампуса, и когда ты покинешь эту территорию, я буду ждать тебя там. Ясно?

— Вы мне угрожаете?

— Признаешься, что сделал это?

— Нет, — говорит Дэвид, расплескивая кофе, когда решительно качает головой.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться, да, — он кивает, и я киваю головой в сторону двери их офиса. Дэвид ныряет внутрь, нервно поглядывая на Брию. Я жду, пока он скроется из виду, прежде чем снова повернуться к ней лицом.

Она злится.

Но и я тоже.

— Прекратите нести чушь, мисс Брукс. Скажи, кто это сделал.

— Какого хрена вас это волнует? Вы меня ненавидите.

Ее слова подобны прямому удару в грудь, но я проглатываю их. Бриа всегда на несколько шагов впереди, и на этот раз я намерен не отставать.

— Скажи мне, кто это сделал, и я отвечу на твой вопрос.

В глазах Брии вспыхивает огонек интереса, прежде чем она прячет его под своей злобой.

— Старик в доме престарелых, где лежит дядя, ударил меня по лицу, — на ее губах мелькает озорная улыбка. — Похоже, некоторые старики немного вспыльчивы.

Это… это не тот ответ, которого я ожидал.

Бриа приподнимает одну бровь и делает шаг назад, скрещивая руки на груди.

— Почему ты не сказала этого с самого начала? — спрашиваю я.

— Потому что это не ваше гребаное дело. Я никому не обязана объяснять, что делаю, и меньше всего мужчине, который готов продать органы, лишь бы не ужинать со мной.

Этот удар пришелся не только по грудной клетке. Нет, Бриа запустила когти прямо внутрь и провела ими по моему сердцу. Она не выглядит обиженной, несмотря на злобный взгляд, нет, она недовольна, что заговорила об этом. Сбита с толку.

— Я сожалею о том, что ты услышала. Это неправда, — говорю я, мой голос чуть громче шепота.

— Ясно. Насколько я могу судить, вы стоите здесь с обеими почками.

— Я пытаюсь не нарушать правила, Бриа.

Мои слова слишком похожи на признание. Тот же голодный взгляд, которым она одарила меня прошлой ночью во внутреннем дворике, возвращается, ее глаза на мгновение темнеют, и тут же все исчезает.

— У всех нас есть правила, доктор Каплан. Насколько хороши ваши?

Такое чувство, как будто мы заперты вместе, два звена, слившиеся в цепь, неспособные разъединиться. Желание притянуть ее к себе настолько сильно, что мне приходится сжать руки в кулаки и впиться ногтями в ладони.

— Доктор Каплан, — говорит доктор Стром из коридора. Если он и замечает странное в напряжении моих плеч или в близости к студентке, то не подает виду. — Я спущусь на первый этаж, могу купить кофе по дороге на занятия, так как я на пятьдесят баксов богаче, если хочешь.

Я натянуто улыбаюсь ему и киваю, прежде чем мой взгляд возвращается к Брие. Внешне выражение ее лица кажется спокойным и отчужденным, но я уже знаю, что за этим скрывается море тайн.

Киваю в сторону двери ее кабинета.

— Если я все-таки узнаю, что это сделал Дэвид, то сверну ему гребаную шею, — шепчу я.

Лицо Брии озаряется улыбкой, одновременно пугающей и свирепой, но совершенно прекрасной.

— Вам не кажется, что я могу сама позаботиться о себе?

— Мне насрать. Я заявил права.

Бросив последний взгляд, я обхожу ее и следую за доктором Стромом по коридору.

Вопрос Брии преследует меня на каждом шагу.

Насколько хороши мои правила?

Я начинаю думать, что не очень. Совсем.