Глава 12

ИЛАЙ

Выходные были потрачены впустую.

Из-за чего?

Если бы вы спросили меня в субботу, я бы сказал, из-за Брии Брукс. Выразительно. Но пришел к пониманию, что проблема во мне.

После торжества я проснулся субботним утром без похмелья, но в кислом настроении, чтобы компенсировать это. Упаковал свой фотоаппарат и взял Дьюка для однодневного похода и сделал несколько прекрасных снимков гор. Просто отличных. Но там не было ни интересной дикой природы, ни впечатляющего неба, ничего по-настоящему притягательного. Лучшие снимки, которые я сделал, были с Дьюком, и в любом случае у меня есть не менее десяти тысяч его лучших фотографий. Все казалось скучным и не вдохновляющим.

Вернувшись домой, я позвонил своим друзьям по футболу и в тот вечер посетил несколько баров с твердым намерением найти кого-нибудь на одну ночь. Женщину, которая была бы не прочь повеселиться без излишеств. Ту, кто отвлечет меня от постоянной катастрофы, которая окружает меня всякий раз, когда я сталкиваюсь с мисс Брукс. Я пофлиртовал, купил немного выпивки, но после нескольких вялых бесед с парой женщин я просто не смог заставить себя окунуться в омут.

Так что вместо этого я напился.

Похмелье, которого не было в субботу? Оно наступило в воскресенье.

Пока я оплакивал свой жизненный выбор с энергетиками и пакетом чипсов для барбекю, на меня снизошло озарение.

Бриа вглядывается в темноту, но она не ищет света. Она ищет самые глубокие тени.

У меня и раньше возникало ощущение, что она взаимодействует со мной иначе, чем с другими людьми. Не только потому, что я облажался при нашей первой встрече, и теперь ей наплевать на то, что я притворяюсь милым, но и потому, что она, кажется, видит во мне больше, чем на поверхности, и разочарована, даже сердита, когда я не снимаю маску. Показательный пример — наш разговор во внутреннем дворике. Она словно обрадовалась, когда я заикнулся про лесоруба Дэвида. Как будто она оценила смелость моего комментария. Потом я отбросил это, пригласив ее на ужин, а она будто знала, что я этого не хочу по каким-то причинам.

Она разочарована. Она тянется в ответ, когда я прячу мужчину, которого представляю миру. Будто она каким-то образом знает, кто похоронен подо мной. И, честно говоря, я бы хотел иногда снимать эту маску.

Интересно, что произойдет, если я это сделаю?

Решив привести себя в порядок, я тащусь в душ, а затем выгуливаю Дьюка, прежде чем устроиться в своем домашнем офисе, чтобы заняться какой-нибудь работой. Поначалу это немного утомительно, но как только я вникаю, мне удается напечатать конспекты лекций для занятий на следующую неделю, подготовить некоторые темы для предстоящих промежуточных экзаменов и начать составлять папки с темами прошлых эссе для Флетчер.

Спустя несколько часов я переключаю свое внимание на Кэрона Бергера.

Захожу по ссылке, отправленной агентом Эспинозой, и просматриваю файлы на Тристана Маккоя и Ника Хатчинсона. Что-то все еще не укладывается у меня в голове. У него определенно есть средства заставить людей исчезать. В каком-то смысле, думаю, он делает это постоянно. Уязвимые женщины из его ближайшего окружения постепенно стирают свою индивидуальность с каждым уровнем ученичества, на который они поднимаются. Но, похоже, все началось невинно. Сначала о здоровье и благополучии. Затем закрытые онлайн-сообщества. Они были сосредоточены на психическом здоровье, особенно на религиозных травмах, хотя профессиональным психологам или консультантам не разрешалось к ним присоединяться. И вдруг начались фестивали, затем выездные тренинги, и тренинг просто не заканчивался, превратившись в коммуну. А теперь? Сейчас нам известно о четырех отдаленных коммунах, самая большая из которых находится прямо здесь, в Монтане, — комплекс Веллера на краю дикой местности Селуэй-Биттеррут.

Кэрон Бергер изолирует этих женщин. Они посвящены ему. Они отдают ему свои деньги, свое поклонение, свою преданность, а взамен он защищает их от внешнего мира. Он верит, что спасает их. Медленно поглощая их души.

Но причастен ли он к исчезновению людей за обман компании, которая вызвала шумиху в социальных сетях, и вероятно, привела к увеличению продаж? Я не знаю наверняка, но нутром чую, что нет.

Я звоню агенту Эспинозе, чтобы поделиться своими мыслями, надеясь застать ее в воскресенье. Она отвечает после второго гудка.

— Доктор Каплан. Я рада, что вы позвонили. Собиралась написать вам сегодня, — говорит она.

— В таком случае, я как раз вовремя. Я больше подумал об исчезновениях. У меня просто что-то не сходится. Не уверен, что Бергер виноват.

Агент Эспиноза вздыхает, на заднем плане раздается шуршание бумаги.

— Боюсь, вы правы. Синтия Нордстром была сегодня на связи. Она сказала, что Бергер все больше волнуется по поводу безопасности. Он заключил контракт с охранной фирмой под названием «Преторианцы» и обеспечивает защиту своих ближайших и наиболее доверенных сторонников. Он попросил Синтию сделать предложение Тристану Маккою незадолго до его исчезновения. У Маккоя была запланирована встреча с «Преторианцами», но, конечно же, он так и не пришел на нее. Синтия ничего не знала об обмане, и, похоже, Бергер тоже не знал.

— Итак, у нас на поле появился еще один игрок, — говорю я, и кровь стынет у меня в жилах.

— Да, это кажется возможным. Сейчас я работаю с родственниками членов культа. Похоже, у Бергера нет известных врагов, так что это может быть член семьи, но, честно говоря, это просто догадка. Если это не сам Бергер, то мы, по сути, гоняемся за призраком.

Мое сердце замирает. Она права. Если в этом замешан кто-то еще, у нас очень мало возможностей для продолжения.

— Вы сказали, что Тристана Маккоя в последний раз видели в баре с блондинкой, верно?

— Да. Мы проверяем это снова, но в последний раз ничего не нашли. Персонал даже не заметил, как Маккой вышел из бара, — агент Эспиноза делает глубокий вдох. — Я пришлю все, что смогу. Если сможете помочь раскрыть мотивацию или составить профиль другого потенциального подозреваемого, будет очень полезно. Синтия Нордстром с самого начала была «козырем в рукаве», и боюсь, что теперь она должна прятаться. Нам нужно будет работать быстро.

— Конечно, — говорю я, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало беспокойство. — Я попытаюсь узнать что-нибудь от свидетелей. Возможно, одна из женщин услышала от Кэрона нечто, что поможет пролить свет на того, кто еще мог быть замешан в этом деле. А пока поработаю с тем, что есть.

— Отлично, спасибо вам, доктор Каплан. И вы должны знать, что могут быть и другие исчезновения, связанные с Бергером, которые мы еще не раскрыли. Другие состыковки. И будьте бдительны.

— Я так и делаю.

Когда мы вешаем трубки, мои опасения охватывают не только ход расследования и собственную безопасность. Другие люди тоже подвержены риску, например Синтия Нордстром. Она в еще большей опасности, рискуя предать «Легио-Агни»? Что, если она — следующая цель? Она должна стать ключевым свидетелем против Кэрона, и если она пропадет или решит сбежать, мы можем упустить шанс найти его. А как насчет Брии? Если я возьму ее на эти собеседования, подвергнет ли это ее риску? Если кто-то другой вовлечен в охоту на сообщников Кэрона, будут ли они рассматривать меня и Брию как своих союзников или как соперников? Пока я не начну составлять профиль этого фантома, вопросы останутся.

Провожу руками по лицу, чувствуя, как у меня мурашки бегут по коже. Мои мысли прозрачны, как дым. Не могу удержать ни одну из них. Поэтому я закрываю свой ноутбук. Хватаю ключи. А затем еду в охраняемый, отапливаемый гараж, где храню свои мотоциклы. Когда «БМВ-S1000-RR» с грохотом оживает, я чувствую, что мой разум уже начинает успокаиваться. И в течение следующих нескольких часов я езжу по извилистым дорогам через предгорья и извилистые горные перевалы. Ясность, которую я надеюсь найти, присутствует в звуке двигателя и адреналине от скорости и баланса.

Когда возвращаюсь домой, я чувствую себя отдохнувшим, готовым начать новую охоту.

Мое первое занятие в понедельник начнется не раньше одиннадцати, но я прибыл в кампус до восьми, чтобы купить кофе в «Дежавю» и отправиться в свой офис. К половине десятого я чувствую себя вполне подготовленным не только к сегодняшнему дню, но и к большей части предстоящей недели. Поднимаюсь на четвертый этаж, чтобы повидаться с доктором Стромом перед первым занятием, выплачивая проигранное мной пари на пятьдесят долларов о том, что доктор Уэллс умрет в кампусе до того, как уйдет на пенсию. После того, как он вводит меня в курс остальных сплетен, которые в основном касаются доктора Уэллса, заснувшего на стуле рядом с ди-джеем, я ухожу. У меня есть тридцать минут в запасе.

Ровно в 10:32 мой день рушится.

Я смотрю на часы, пока иду по пустому коридору к лестнице, намереваясь не обращать внимания на кабинет Брии, маячивший впереди, когда она выходит в коридор. Ее внимание сосредоточено на телефоне, но она замечает мое присутствие и поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом лишь на мгновение.

Один взгляд. Это все, что нужно.

Одним резким вдохом я прижимаю Брию к стене рядом с дверью ее кабинета. Нежно беру ее за подбородок и поворачиваю ее щеку к свету.

Под ее глазом залегла фиолетовая полоска. Ее скула распухла и раскраснелась.

Бриа свирепо смотрит на меня, отбивая мою руку в быстром ударе, но я лишь заменяю ее другой.

— Какого хрена…

— Кто это с тобой сделал? — рычу я.

Брови Брии сходятся на переносице. Ее слабый аромат заполняет пространство между нами, когда я прижимаюсь к ней ближе, мое сердце бешено колотится, а ярость разливается по венам.

— Я упала, занимаясь йогой, — говорит она холодным и ровным тоном. — Такое случается.