Глава 10

ИЛАЙ

Я чертовски ненавижу все это.

Как обычно.

Ежегодная встреча — это традиция факультета, шанс для аспирантов подлизаться к преподавателям, а для преподавателей напустить на себя важность. Традиция включает в себя канапе, которые либо слишком маленькие, чтобы наесться, либо слишком невкусные. Иногда и то, и другое. Немного дешевого вина, но его как раз хватит, чтобы каждый мог выпить бокал-другой, не испытывая при этом приличного кайфа. Там нет музыки или развлечений, которые могли бы заполнить неловкую тишину. Все событие, по-видимому, тщательно рассчитано таким образом, чтобы вызвать максимальное количество страданий.

Я должен ненавидеть каждый момент, предшествующий этому событию. Но как бы сильно ни хотел убедить себя в обратном, я надеюсь увидеть Брию.

Прошло четыре дня с тех пор, как я видел ее в последний раз. Я мечтал о ней, даже проснулся недавно весь в поту со спермой на трусах, как гребаный подросток. Я везде искал ее, осматривая толпу между занятиями и прислушивался к голосам в коридорах. Я даже съездил во всех три кофейни. Вчера нашел какой-то идиотский предлог, чтобы пройти мимо кабинета Брии, но ее стол был пуст. Там были только Тида и Дэвид, и я не стал задерживаться, потому что Тида хмуро смотрела на меня, а Дэвид, бородатый и дородный хипстер-лесоруб, оценивал меня, как конкурента.

С каждым прошедшим днем я все больше беспокоился. Бриа заболела? Что-то не так? Она подыскивает новые кампусы для перевода? Умело избегает меня? Эти вопросы роятся у меня в голове, как надоедливые мухи, и мне некуда направить их за ответами. И спросить Флетчер не мог, потому что она не заткнется, если я это сделаю.

Мне нужно увидеть Брию, хотя я должен стараться избегать ее так же сильно, как она, возможно, пытается избегать меня. Но так не хочется.

Я провожу пальцами по волосам, наблюдая за своим отражением в зеркале у двери, надежда и желание скручивают мои внутренности, как веревку. Надеюсь, что она явится на худшее мероприятие учебного года.

Такси Флетчер подъезжает к обочине и сигналит, Дьюк рявкает, и я шикаю на него, прежде чем запереть за собой дверь и присоединиться к Флетчер на заднем сиденье машины. Когда я закрываю дверь, она протягивает мне серебряную фляжку.

— Так, так. Сегодня вечером у нас образ «капитан-секси-профессор», — говорит она, указывая рукой на мою кожаную мотокуртку и черные джинсы.

Я пожимаю плечами и делаю глоток бурбона из фляжки, наслаждаясь жжением, которое, как я надеюсь, прервет электрический ток, гудящий в моих венах.

— Может, я хочу начать кризис среднего возраста пораньше.

Флетчер одаривает меня коварной улыбкой.

— Интересно, а может быть, ты надеешься увидеть любимую студентку на этом вечере?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты уже пригласил ее на ужин, чтобы сгладить неловкость?

Я провожу рукой по лицу и делаю еще один глоток бурбона.

— Флетчер…

— Она придет сегодня вечером. Разберись с этим, черт побери.

Я свирепо смотрю на Флетч, хотя на моих щеках вспыхивает краска облегчения и предвкушения. Флетч хихикает и делает большой глоток из фляжки.

— Люблю тебя, — говорю я. — Но также ненавижу, просто до жути.

— Ложь. Кстати, есть какие-нибудь известия от сам-знаешь-кого на одобрение для сопровождающей студентки на допросах?

Мое сердце замирает. Флетч ждала, когда я получу подтверждение от агента Эспинозы, чтобы Бриа помогала в проведении интервью. Оно пришло только сегодня утром, но у меня не было возможности сказать ей. Но и не нужно, она видит ответ по моему измученному, настороженному выражению лица. Ее улыбка освещает пространство между нами, когда она радостно хлопает в ладоши.

— Ни слова, Флетчер. Ни одного, — говорю я. — Дай сначала наладить с ней контакт. От нее исходят убийственные флюиды.

— Знаешь, это твоя чертова вина.

— Да. Я знаю, — и я почти уверен, что было бы лучше, если бы я оставил все как есть.

Мы переходим к другим темам, пока петляем по улицам, залитым послеполуденным солнцем. Обычно ежегодные встречи проводятся в кампусе, но на этот раз доктор Такахаши договорился об аренде «Виндсор Стейшн», небольшого бистро-художественной галереи на углу причудливой, обсаженной деревьями улицы, где расположены высококлассные спа-салоны, антикварные лавки и бутики ювелиров. Когда мы приезжаем, из открытой двери доносится тихая музыка и голоса. Группа из нескольких студентов болтает и смеется на переднем дворике с тарелками еды и напитками в высоких бокалах.

— Это коктейль Беллини? Ты же сказал, что вечеринка отстой, — шепчет Флетчер, когда мы проходим мимо студентов.

— Да, это…

Слова замирают у меня на языке, когда мы входим в комнату.

Над столом с десертами висит массивный венок из воздушных шаров серого, кремового и золотистого цвета с искусственными тропическими листьями, окрашенных в те же оттенки. Вдоль стены справа есть бар, где один бармен смешивает коктейли, другой вынимает пробку из бутылки шампанского. Официанты снуют по залу с подносами закусок, которые удовлетворили бы даже разборчивый вкус моей мамы на вечеринках. Ди-джей, высокие столы со свечами. Светятся гирлянды. Цветочные композиции. Студенты и преподаватели болтают и смеются. На самом деле искренне смеются, а не притворяясь.

Какого хрена?

— Это нарушение какого-то кодекса проведения вечеров, — говорю я, когда мы направляемся к бару.

— Закрой свой рот, мальчик с правилами. Я угощаю, — Флетч бочком подходит к бару, заказывает «Беллини» и бурбон. Когда напитки готовы, Флетч проводит купюрами по полированной нержавеющей стали, бармен качает головой. Бесплатный бар.

— Что это за альтернативная вселенная? — спрашиваю я, когда Флетч лучезарно улыбается и кладет десять долларов в банку для чаевых.

— Я не знаю, Капалициус, но мне нравится, — черт возьми. Никогда не бывает хорошим знаком, когда она произносит подобные прозвища. Я собираюсь сказать ей об этом, когда ее костлявый локоть врезается мне в куртку, мастерски промахиваясь, попадая прямо в ребра. — Эй, а вот и твоя девушка. Видишь? Говорила же, что она будет здесь.

Не моя девушка. Я как раз собираюсь это сказать. Но затем следую за взглядом Флетчер сквозь щель в толпе.

Мои аргументы улетучиваются в ту же секунду, как я ее вижу.

Бриа Брукс. В равной степени прекрасна и свирепа, как падший ангел, который наслаждается свободой, которая приходит только при вырывании крыльев.

На ней свободный прозрачный черный топ, виден темный бюстгальтер, но черный блейзер закрывает большую часть ее торса. Я вижу линию гибких мышц на ее ногах под леггинсами из искусственной кожи. Она идеально балансирует на тонких каблуках-шпильках, скрестив лодыжки, в одной руке клатч, в другой бокал. Ее темные волосы собраны в свободный пучок, дымчатые глаза пристально смотрят на Тиду, которая эмоционально что-то рассказывает.

Бриа просто великолепна.

Дэвид, бородатый хипстер, тоже так думает, ублюдок. Он постоянно бросает взгляды на Брию, и я наблюдаю, как он предлагает принести ей еще один напиток, когда ее бокал пустеет. Она одаривает его благодарной улыбкой, но даже на расстоянии видно, что улыбка не достигает ее глаз. Я подавляю внезапное желание врезать ему кулаком по лицу и отвлечь на себя внимание.

— Беру свои слова обратно. Ты не можешь с ней мутить. Вы вдвоем будете слишком сексуальны. Вы либо сожжете мне сетчатку, либо убьете друг друга, и я не уверена, что хуже, — говорит Флетч.

— Думаю, ее друг-лесоруб уже меня обогнал, — отвечаю я тихим голосом, пока Дэвид пробирается сквозь толпу к бару позади нас.

— Нет, ей это неинтересно.

— Из-за чего ты так думаешь?

Флетчер поворачивается ко мне с самодовольной ухмылкой.

— Из-за того, как она на тебя смотрит.

Я смотрю на Брию, и наши взгляды встречаются. Она оценивает меня расчетливым взглядом сокола, как будто прикидывает, как быстро сможет перегрызть мне горло. Я уверен, что выражение моего лица почти такое же мрачное и разгоряченное, хотя и по совершенно другой причине. Мне физически больно разрывать связь и отводить взгляд.

— Это только потому, что она явно хочет срезать с меня скальп и носить его вместо маски.

— Господи, ты такой драматичный, — говорит Флетчер. Я закатываю глаза, но вместо того, чтобы спорить, сосредотачиваюсь на звуке голоса Дэвида позади себя, когда он заказывает светлое пиво и «гроув с тоником». Я понятия не имею, что такое «гроув с тоником», но, тем не менее, запоминаю.

Дэвид проходит мимо нас со своими напитками как раз в тот момент, когда доктор Такахаши выходит на середину комнаты и постукивает вилкой по бокалу с шампанским. Ди-джей убавляет музыку, и толпа погружается в тишину.

— Большое вам всем спасибо за то, что пришли на ежегодную встречу факультета психологии Беркширского университета, — говорит он своим добрым, но властным тоном, его акцент смягчает гласные в каждом слове. — Для нас это возможность поприветствовать наших новых аспирантов и отметить достижения тех, кто продолжает и заканчивает свое обучение. Для тех, кто бывал здесь раньше, я уверен, вы в курсе, что это не наше обычное место проведения и стиль проведения мероприятий. Тем не менее, это знаменательное событие, поскольку я одновременно имею удовольствие и прискорбие объявить о предстоящем уходе на пенсию нашего старейшего преподавателя, доктора Эдварда Уэллса.

Черт возьми.

Раздается шепот, хлопки и пара вздохов, может быть, даже один был моим. Я уже начал думать, что старик умрет в кампусе. Даже спорил с доктором Стромом, и только что официально проиграл. Доктор Такахаши продолжает рассказывать сокращенную историю многолетнего пребывания доктора Уэллса в отделении, пока я осматриваю толпу в поисках доктора Строма, но вместо этого мои глаза встречаются с Брией. Она опирается рукой на край одного из высоких столиков, помешивая свой напиток и наблюдая за мной. Я улавливаю краткий отблеск в выражении ее лица, мимолетное движение уголков ее губ, прежде чем она подносит соломинку к губам.