Глава 14

ИЛАЙ

— Господи, Кэп. Что с тобой случилось?

Я поднимаю взгляд от раковины в комнате отдыха факультета психологии со вздохом и усталым взглядом. Лед обжигает своим холодным жалом мою кожу. Я вздрагиваю, сильнее сжимая свое запястье.

— Я ходил в библиотеку.

Флетчер усмехается.

— И что, сражался с велоцираптором? Дерьмово выглядишь, — она прислоняется к стойке и оглядывает растрепанный вид перед собой. Взъерошенные волосы. Клочья подкладки куртки свисают из-под подола. Мое чертовски виноватое выражение лица. «Я трахнул твою аспирантку в библиотеке», — мои мысли проносятся на повторе. Я хмуро смотрю на свое запястье.

— О боже мой, — говорит Флетч. — У вас был секс.

— Что за хрень?

— С кем?

— Как ты…

— Это была Бриа, да?

— Что за…

— Срань господня. Это была Бриа. И она съела тебя живьем, — Флетчер издает довольный смешок. Она хлопает себя по бедру, и я бросаю на нее свирепый взгляд. Она смеется еще сильнее. Я стону и наклоняюсь, чтобы уткнуться лбом в руку. — Видишь? Я же говорила, что она тебя не ненавидит.

— Нет, теперь она точно ненавидит меня, — ворчу я, не поднимая глаз.

— Не сильно, если она трахнула тебя в библиотеке.

— Но достаточно, чтобы потом включить аварийную сигнализацию и оставить меня разбираться с охраной кампуса.

Флетчер снова разражается смехом. Она смеется и смеется. Я почти слышу, как слезы скатываются по ее коже. Когда она наконец утихает, то кладет руку мне на плечо.

— Хочешь поговорить об этом?

— Не совсем.

Она хихикает, и наступает долгая пауза молчания, Флетчер сжимает мое плечо и проходит позади меня. Я слышу, как открывается дверца холодильника, и поднимаю голову, чтобы посмотреть, как она открывает упаковку миндального молока. Она нюхает содержимое и делает большой глоток. У меня скручивает желудок.

— Я рада за тебя, — говорит она, веселье в ее голосе почти незаметно.

— Не сто́ит.

— Почему нет, потому что ты прогнулся и нарушил несколько правил за одну ночь? Бриа не твоя ученица. Может быть, это и не прославляется как парадигма морали, но брось, Кэп. Вы оба взрослые люди, сделали это по обоюдному согласию, и ты не ее руководитель. Тебя даже не будет здесь в следующем году. И трахаться в библиотеке? Да, это, вероятно, запрещено, если читать между строк правила, которые вывешены на стене. Но у кого не было такой фантазии? И что еще более важно, ты же никому не навредил этим?

— Ну не знаю, бюджету службы безопасности кампуса? Этим придурковатым старшекурсникам, которые так и не удосужились проверить, ушли ли мы?

Флетчер фыркает.

— Перестань пародировать свою тезку из Марвел, Кэп,[9] — говорит она, откидываясь назад и глядя на мою задницу. — Мы не в Америке. Теперь ты принадлежишь Брие-Велоцирапторше.

Флетчер хихикает, когда я драматично вздыхаю и снова опускаю взгляд на свое запястье. Я все еще чувствую вину, скручивающую мои внутренности, как плетеная веревка. Я не нарушаю свои правила до такой степени, что они изнашиваются и ломаются. Но это было приятно. Действительно хорошо. Как будто все давление, требующее соответствовать жестким стандартам, было снято на несколько драгоценных мгновений. Я брал то, что хотел, не слышал голос разума, лишь музыку. Звук отчаянных стонов Брии. Ритм ее ударов спиной о книги. Ритм моего дыхания и сердцебиение меня оглушают.

Я стону и снова прижимаюсь лбом к руке, прокручивая в голове вопрос Флетчер. Кому я навредил. Себе и своему здравомыслию. Потому что одного украденного мгновения с Брией мне не хватило, но она, возможно, никогда не подпустит меня близко, чтобы у меня был второй шанс снова ощутить это чувство. И эта мысль подобна лезвию, рассекающему мою душу.

Флетчер смеется, как будто читает мои жалкие мысли. Я поворачиваю голову и наблюдаю, как она делает еще один большой глоток из упаковки.

— Чье это? — спрашиваю я.

— Понятия не имею. Я живу моментом, Кэп, — я фыркаю от смеха, и Флетчер похлопывает меня по плечу. — Да ладно тебе. Давай пойдем выпьем нормально.

Мы направляемся в дом Флетч на Оук, где ей с женой, Блейк, удается выудить несколько подробностей о моем насыщенном событиями вечере. Да, было невыносимо жарко. Да, это превзошло все фантазии о сексе в библиотеке, которые у меня когда-либо были, а у меня их было много. Да, Бриа определенно все еще ненавидит меня. Я так думаю.

Бриа не выходит у меня из головы, даже когда наш разговор переходит на другие темы. Она — шрам на моих мыслях. Ее нежный аромат все еще ощущается в ноздрях. Она не пользуется духами. Пахнет собой, слабая цветочная нотка в ее коже. Но ее вкус… Он взорвался у меня на языке. Сладкий и острый, с легким привкусом соли. Я хочу зарыться лицом между ее бедер, поглотить ее, поглаживать ее изнутри, пока она тянет меня за волосы и скачет на моем лице, и я…

— Кэп. Ты слышал хоть слово из того, что я сказала?

— У парня все плохо, — соглашается Блейк с ухмылкой на краю своего бокала с вином.

— Он едва пережил первый раунд. Не знаю, стоит ли нам пытаться подтолкнуть их к совместному путешествию, — говорит Флетчер. — Он же вообще скиснет.

Я сердито смотрю на Флетчер и делаю глоток своего бурбона.

— Поездка? Какая поездка? О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Твоя поездка в Огден, тупица. Опрос очевидцев. Вторая часть твоего одолжения.

Я провожу ладонью по лицу.

— Ну уж нет, черт возьми. Я не возьму Брию с собой в Огден. Я даже не смог уговорить ее пойти на ужин по твоей просьбе. Ты понимаешь, насколько все плохо?

Флетчер хихикает, как злодей в любом фильме.

— Да ладно тебе, Кэп. Готова поспорить, что твое приглашение на ужин было ужасным, но посмотри на себя сейчас! Ты значительно превзошел это, трахнув ее в библиотеке. Ты превзошел мои самые смелые ожидания.

Громкий стон вырывается из моей груди.

— Кроме того, — продолжает она, — она талантливая студентка. Нам повезло. Она могла поступить куда угодно. Буквально куда угодно, а она здесь, в Беркшире. И ты хочешь лишить ее шанса протестировать ее методы, потому что… боишься, что трахнешь ее? Спойлер, Кэп — ты уже это сделал.

— И сделаешь это снова, — вставляет Блейк, в то время как Флетч хихикает рядом с ней.

— Я ненавижу вас.

Ониксовые глаза Блейк светятся сочувствием, и она перекидывает свои длинные черные косы через плечо, наклоняясь вперед и кладя предплечья на колени.

— В медицине можно провести первые несколько лет, только обучаясь, но настоящим врачом становишься в процессе клинической ротации и ординатуры. Ты же знаешь, как все делается. Нужно применять свое обучение на практике.

— В этом замешаны опасные люди. Бриа может пострадать.

— Повсюду есть опасные люди. Ты не можешь оградить ее от карьеры, которую она выбрала. Она далеко не глупа. Она знает, что есть риск, — возражает Блейк. — Ты знаешь, я стараюсь сохранять нейтралитет между вами обоими, но в этом я согласна с Кэт. Дай Брии шанс сделать это.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула и делая большой глоток своего напитка. Флетчер улыбается, и долгий взгляд, которым мы обмениваемся, наводит меня на мысль, что, если я позволю этому затянуться, решение будет принято за меня.

Когда я в конце концов возвращаюсь домой на Убере, то обещаю себе разобраться со своим дерьмом и, возможно, отказаться от бурбона на несколько дней.

Вот как я клянусь провести остаток своей недели. Ем здоровую пищу, никуда не высовываюсь, усердно работаю. И решаю избегать четвертого этажа. Никаких походов ни в какие кофейни. Когда обедаю с Флетч в среду, я обещаю поговорить с Брией после выходных о том, чтобы поехать на собеседования. Однако до тех пор я остаюсь сосредоточенным на своем собственном дерьме, каким бы утомительным это ни становилось.

Но сейчас полдень пятницы, и импульс, который я ощущал в начале недели, постепенно угас. Я должен оценивать задания второго курса «Введение в когнитивные науки». Но вместо этого просматриваю рестораны в Огдене, штат Юта, записывая наиболее хорошие варианты в своем электронном блокноте. Мои мысли, кажется, витают там, куда им не следует направляться. Я начал неделю энергично, но по мере того, как она продвигалась, все начинало казаться попыткой добраться до цели, которая ускользает от меня. Я должен думать о темах лекций, и жалею, что не занимаюсь более важными задачами. Когда я пытаюсь оценить работы, я думаю об интервью с бывшими членами культа и планах по устранению Кэрона Бергера. Когда я должен думать об исследовательских работах, я думаю о Брие, и мой член неизменно тоже думает о ней, и все приводит к тому, что мне приходится дрочить по нескольку раз в день в тщетной попытке вернуть свой мозг в нормальное русло.

Я уже собираюсь устроить себе строгий выговор, когда раздается тихий стук в открытую дверь моего кабинета. Поднимаю взгляд, когда она приоткрывается немного шире.

Огромная энергия Брии заполняет пустое пространство, подобно темной звезде.

— Доктор Каплан, — говорит она, ее голос чистый и четкий, но в то же время манящий и полный таинственности. — Я не мешаю?

— Нет, вовсе нет, — отвечаю я. Хочу встать, но мой член уже тверд и натягивается на молнию при одном ее виде. Сегодня на ней платье, а не обычная комбинация из джинсов и свитера. Ее длинные волосы распущены по плечам, волны падают на ремешок сумки, когда она поворачивается и закрывает за собой дверь. — Присаживайся.

Я жестом указываю на стул напротив себя, и она остается стоять, глядя на мою руку так, словно прикидывает, как быстро она сможет ее оторвать. Через мгновение я понимаю, что она смотрит не на мою руку, а на запястье, и мое внимание переключается на слабый фиолетовый синяк. Когда я встречаюсь с ней взглядом, она смотрит на меня в ответ с проблеском улыбки в глубоких карих глазах.

Бриа снимает сумку с плеча и ставит ее на пол рядом с собой, когда садится. Она ничего не говорит, складывая руки на коленях. Кажется, ей удобно сидеть прямо, как шомпол, и совершенно бесшумно. Мне… не так сильно. Тишина затягивается, пока она наблюдает за мной, ее слабая улыбка не исчезает, она поглощает всю энергию в комнате.