ГЛАВА 16

"Если это какая-то ловушка", - предупредил Киеран, - "тебе не понравится то, что произойдет".

"Это не так". Ее голова наконец поднялась, и я увидела, что она молода. Боги. Не намного старше меня. Ее глаза были красивого васильково-синего цвета. Они были широкими и жаждущими, как у Фрамона.

Раскрывая свои чувства, я потянулась к ней. Я не чувствовала страха. Я не знала, что я чувствовала. Это не было... ничем. Это была просто пустота, которая мало чем отличалась от того, что я чувствовала, когда пыталась прочитать Вознесенного.

"Почему ты согласилась отвести нас к ним сейчас?" спросил я.

"Потому что пришло время", - мягко ответила она.

Мое сердце замерло, когда я уставилась на нее, более чем немного встревоженная ответом на все это. "Покажи мне".

Жрица поднялась и прошла мимо остальных, все еще остававшихся на полу, склонив голову. Вонетта и Нейлл покинули Вознесенных вместе с Валином и солдатами, которые ждали снаружи. Они присоединились к нам, вместе с Хисой и Эмилем, которые прибыли как раз в тот момент, когда мы начали покидать святилище. Все они выхватили мечи, когда мы вошли в пустую камеру и шагнули через узкий высокий пролом в стене, который стал виден.

Факелы выстроились вдоль стены, отбрасывая оранжевый отблеск на крутые земляные ступени и широко открытую камеру у их подножия. За ними к проему вели девять туннелей, каждый из которых был освещен слабым отблеском огня.

"Это похоже на улей", - пробормотала Хиса, осматривая круглое пространство и множество отверстий.

Единственным звуком был шепот одеяний жрицы по набитой грязи, переходящей в камень, когда она свернула в туннель справа от нас, и этот коридор разветвился еще на два. На полпути через них мы встретились с остальными, которые, судя по земным всплескам облегчения, которые я от них почувствовала, могли немного заблудиться. По мере того как мы спускались все дальше под землю, температура значительно понижалась, и мне было трудно поверить, что кто-то из смертных может долго продержаться на таком холоде. Воздух был сухим, но он холодил кожу и проникал в кости. Мои пальцы начали болеть от этого.

Жрица потянулась к одному из факелов на стене. Нейлл шагнул к ней, держа меч наготове на случай, если она совершит какую-нибудь глупость.

Но она лишь прошла вперед и прикоснулась факелом к другому. Соединившись, пламя залило стену более ярким светом. Я остановилась. Киеран тоже. На камне были высечены следы - красновато-розового цвета.

Он протянул руку, провел пальцами по резьбе, повторяя форму...

Жрица коснулась другого факела тем, который держала в руках, и запустила цепную реакцию. Целый ряд факелов вспыхнул, наполнив воздух резким запахом кремня. Подземная система внезапно залилась пульсирующим огненным светом.

" Что это, во имя богов?" произнес Киеран, глядя вперед.

Я прошла мимо Вонетты и спустилась в широкое круглое отверстие. Вода или что-то другое, должно быть, протекало через пещеру раньше, вырезая зазубренные образования на потолке и откладывая то, что казалось каким-то красноватым минералом, вдоль спиралевидных и причудливых образований, тянущихся вниз.

"Сталактиты", - сказал Нейлл, и несколько взглядов обратились к нему. Он кивнул подбородком в сторону потолка. "Вот как они называются".

"Это звучит как выдуманное слово", - сказал Эмиль.

Нейлл изогнул бровь. "Это не так".

"Ты уверен в этом?" спросил Эмиль.

"Да", - категорично ответил Нейлл. "Если бы мне пришлось создавать слово из воздуха, я бы выбрал что-нибудь более... интересное".

Эмиль издал короткий смешок. "Более интересное, чем сталактиты?"

"Осторожно", - предупредила Вонетта, когда под моими шагами раздался треск веток. "Я не думаю, что это камни или ветки на полу".

Я посмотрела вниз. Там были куски чего-то цвета слоновой кости, осколки тут и там, вперемешку со стройными, более длинными и темного цвета костями. Это определенно были кости.

О, боги.

Киеран издал звук отвращения, откинув в сторону кусок тряпки, обнажив то, что казалось неполной челюстной костью. "Это не от животных".

"Животные не служат Истинному Королю", - сказала жрица, подавшись вперед.

В животе забурчало от гнева, я начала говорить, но мое внимание привлекло то, что жрица прошла мимо.

Казалось, что земля изверглась, и из глубокой темной дыры на пол пещеры хлынули змееподобные корни. Корни прокладывали себе путь через выброшенные кости - кости, которые были слишком малы. Я осторожно продвигалась вперед, избегая, насколько могла, разбросанных останков. Что-то было на корнях и под ними. Что-то сухое и ржавое. Оно было повсюду, разбрызганное по полу и собравшееся в густые высохшие лужи. Именно оно окрасило стены и причудливые скальные образования в розовато-красный цвет.

Рука Киерана задела мою, когда он присел и провел пальцем по веществу. Его челюсть сжалась, когда он посмотрел на меня. "Кровь".

Жрица дошла до другого конца пещеры и прикоснулась своим пламенем к стене. Снова зажглась серия факелов. Свет брызнул через узкий проем и еще одну затопленную камеру.

А потом мы увидели...

"Боже правый", - прохрипела Хиса, сгибаясь в талии.

Я открыла рот, но у меня не было слов. Я считала, что вид тех, кто был насажен на ворота, и убитых девушек - это самое ужасное, что я когда-либо видела.

Я ошибалась.

Я не могла отвести взгляд от бледных, бескровных конечностей - одних длинных, других таких маленьких. Груды выцветшей одежды, некоторые белые, некоторые красные, едва держались вместе с высохшей шелухой, где оставались клочья волос, а ноги и руки были скрючены. Засохшие. Некоторые лежали бок о бок в церемониальном красном обряде, их одежда была свежей, а разложение даже не начиналось. Я удивилась, как здесь может не быть запаха - возможно, это холод или что-то еще.

Мое сердце заколотилось, когда я заглянула в затопленную... гробницу. И это было именно так. Гробница, которая использовалась только боги знают сколько времени, полная бессистемно оставленных останков.

Жрица спокойно положила факел в держатель, торчащий из стены, а затем сцепила руки на талии. "Все они послужили великой цели".

Медленно, почти мучительно, я повернулась к ней. Вереск пульсировал в моей груди и набухал, давя на меня и ударяясь о стены. Воздух сгустился, словно наполнился удушливым дымом, но огня не было. Только то, что горело внутри меня.

"Как и все мы", - продолжала жрица мягко, радостно, и ее лицо озарилось, словно она говорила о славном сне. "Как и ты, та, чья кровь полна пепла и льда".

Я шагнула вперед, кожа искрилась первобытной сущностью, но рука заслонила меня. "Не надо", - прорычал Киеран. "Не трать на нее энергию. Она того не стоит".

Мои руки сомкнулись вокруг воздуха, когда Жрица улыбнулась, и ее глаза закрылись. Покой. Вот что я почувствовала от нее. Мягкий и воздушный, как бисквит. Покой.

Вдох, который я сделала, был полон ярости. "Дай ей то, чего она так жаждет".

Я отступила на шаг и, круто повернувшись, пошла прочь. Единственный звук, который я слышала, был звук меча, встретившего плоть.

"Это все?" спросила я.

"Храм пуст", - сдержанно ответил Валин, глядя на аккуратно уложенные на землю тела - слишком маленькие, завернутые в тряпки, со впалыми животами и сморщенной, бледной кожей. С телами обращались хуже, чем с больным скотом.

"Семьдесят один", - констатировал Киеран. "Есть семьдесят один, который..."

Свежие.

Семьдесят один, которые, должно быть, были приняты во время неожиданного последнего Обряда и предыдущего. В это число должны были входить вторые и третьи сыновья и дочери. Это означало, что ни один из них не был передан Суду, как это было принято для второрожденных. Это также означало, что те, кто нес в себе этот не очень-то дремлющий огонек жизни, были убиты.

Еще хуже было то, что солдаты вынесли наружу, должно быть... сотни старых останков.

Я никогда не видела ничего подобного.

Подземная камера в Нью-Хейвене, со всеми высеченными на стенах именами тех, кто погиб от рук Вознесенных, меркла по сравнению с этим.

Потому что большинство этих тел принадлежали детям. Лишь некоторые были постарше, как те, что лежали в камере под Редроком. Но это были невинные дети. В некоторых случаях - младенцы. Я не могла остановить себя от мыслей о том плюшевом медвежонке, который пах лавандой.

Горло жгло, в нем собрался узел, в котором чувствовался вкус горячего гнева и горькой агонии, которая принадлежала не только мне. Я поискала источник и нашла отца Кастила. Его черты ничего не выдавали, но эмоции прорвали его щиты и выплеснулись наружу, врезавшись в мои.

"Это отверстие в полу там?" Нейлл прочистил горло и сделал шаг назад, словно расстояние могло как-то стереть то, чему он был свидетелем. "Оно похоже на какой-то колодец. Он уходит глубоко. Очень глубоко. Мы бросили туда несколько камней. И не слышали, как они приземлились".

Значит, их могло быть больше. Тела, которые либо были сброшены, либо упали в колодец. Боги.

Открыв глаза, я посмотрела назад, где многие атлантийские солдаты стояли в тишине, и я знала, что почувствую, если дам волю чувствам. Ужас. Ужас настолько сильный, что я никогда не смогу его смыть. Все они знали, что делают Вознесенные, на что они способны, но многие из них видели это впервые.

"Что мы будем делать с этим местом?" спросила Вонетта, стоя спиной к Храму.

"Есть только одно". Я подняла подбородок и посмотрела на небо. Через несколько ударов сердца сквозь облака прорвался фиолетово-черный дракен. Крики удивления тех, кто остался в городе, эхом разнеслись по долине, когда Ривер расправил свои огромные крылья и пронесся над головой. "Сожгите его", - сказала я, зная, что он выполнит приказ, хотя он и не мог меня слышать. "Мы сожжем его дотла".