ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ДИЗЕЛЬ

Я слышу Птичку позади себя. Она понятия не имеет, во что ввязывается, но у Рокси был выход, а она им не воспользовалась. Я сдерживался, стараясь быть хорошим, но с этим покончено. Сегодня вечером я выбью необходимую нам информацию и возьму принадлежащую мне женщину.

Мою Маленькую Птичку.

Я слышу, как парень уже бьется в цепях, пытаясь высвободиться. Он убийца, так что его будет труднее сломать и тем приятнее для него.

Когда я вхожу в комнату, он замирает. Парень осматривает меня в поисках того, что можно использовать в качестве оружия. Он знает, почему он здесь, и понимает, что его шансы выжить невелики. Он умен, я вижу это по глазам. Интересно, заговорит ли он первым или проверит, как далеко я готов зайти.

— Приступим, что ли? — Ухмыляюсь и слышу, как моя Маленькая Птичка входит в комнату, но на этот раз она не будет просто наблюдать, нет, она будет ассистировать.

Она хочет быть одной из нас? Тогда вот как это будет.

— Маленькая Птичка, подай мне тесак, — приказываю я. Слышу, как Рокси колеблется, и смотрю на нее. — Сейчас же, Маленькая Птичка.

Рокси смотрит в мои голубые глаза, прежде чем сделать глубокий вдох, схватить нож с подноса и передать его мне. Ухмыляясь, я наклоняюсь и целую её руку.

— Умница. — Поворачиваюсь к парню и подхожу ближе. Знаю, что у него изъяли все его пушки, но осторожность никогда не помешает.

Делаю несколько быстрых надрезов и избавляю его от одежды, пока он не висит на моих крючках голый — его плечи, должно быть, уже болят. Рокси ахает, без сомнения, увидев, насколько парень покрыт шрамами. В конце концов, он убийца.

— Итак, есть ли что-нибудь, что тебе хотелось бы мне рассказать до того, как я приступлю.

Прошу тебя, скажи мне «нет».

Парень поджал губы, а его взгляд метнулся к Рокси до того, как он плюнул мне в лицо. Смеясь, я подбрасываю нож в воздух.

— Спасибо, черт возьми. Это будет весело.

Я бросаю нож снова, целясь прямо в него. Мужик весь подбирается, когда нож вонзается в его плечо. Единственный звук, который издает этот кусок дерьма, ― это шипение сквозь стиснутые зубы.

— Маленькая Птичка, Маленькая Птичка, они всегда так легко ломаются... но я не думаю, что этот сломается так просто.

— Это хорошая новость? — спрашивает Рокси, и я чувствую её руку на своей спине.

Я бросаю взгляд на Птичку и ухмыляюсь, и она сглатывает при виде этого.

— Очень хорошая, — мурлычу я, и Птичка протягивает скальпель, даже не спрашивая меня. Ах, теперь Рокси начинает все понимать.

Повернувшись к парню, я позволил ему на мгновение увидеть безумие, которое таится глубоко во мне; огонь, который они зажгли во мне в детстве, который даже я не в силах хоть как-то контролировать.

Подойдя ближе, пристально смотрю в глаза убийце, провожу острым краем лезвия ножа по его коже, разрезая толстую зарубцевавшуюся ткань, пока он снова не шипит, прищуривая глаза. Проделываю то же самое снова, проходя поперек его груди и рук, прежде чем схватить нож в его плече и вывернуть.

— Теперь что-нибудь хочешь сказать? Как насчет того, чтобы начать просто с того... на кого работаешь?

— Санта, — усмехается он, заставляя меня смеяться, поэтому я вонзаю лезвие глубже, наблюдая, как кровь капает из раны.

— Будучи профессиональным убийцей, держу пари, что твой палец на спусковом крючке важен, верно? — размышляю вслух.

Парень сглатывает, его кадык дергается, и я внезапно выдергиваю нож, заставляя его закричать. Этот звук – мед для моих ушей, он возбуждает меня так, как ничто другое не может... не считая моей Маленькой Птички.

Повернувшись, я хватаю пилу, поднимаю руку и начинаю насвистывать себе под нос. Парень кричит и дергается, пытаясь бороться. Кровь брызжет на кандалы и его руку, пока я не натыкаюсь на кость. Ругаясь, я работаю лезвием сильнее.

— Глупая пила, так трудно найти хорошую, которая бы резала кость, и которая не слишком легко затупляется, — говорю я ему невзначай, поддерживая разговор. — Ты не поверишь, сколько раз мне приходилось её менять. — Я вздыхаю, отрывая его палец и отбрасывая его. Бросив пилу на пол, я хватаю зажигалку и, ухмыляясь в нескольких дюймах от его лица, прижимаю ее к ране, чтобы остановить кровотечение.

Он снова кричит, и когда до меня доходит запах горящей плоти, я издаю стон. Щелкая зажигалкой, я отступаю назад с кивком, оглядывая его.

— Может, попробуем еще раз?

— Пошел ты.

Он плюет в меня, сопли капают у него из носа, а слюна стекает по подбородку.

— Очень хорошо.

Снова схватив скальпель, я начинаю колоть и резать, мои движения случайны и хаотичны, так что он не может собраться с силами.

Но его крики звенят в моих ушах, эхом отдаются вокруг меня, вызывая другие крики из прошлого, смешиваясь с запахом горелой плоти. Я режу все быстрее и быстрее, нанося удары.

Продолжаю резать, подхлестываемый криками, посмеиваясь в промежутках. Не могу остановиться. Огонь мерцает вокруг меня, крики моей матери звенят в голове, пока чья-то рука не пронзает пламя. Достает прямо до меня.

— Ди, посмотри на меня, — требует голос. Он низкий, чувственный.

Знакомый.

— Маленькая Птичка? — бормочу я, замирая.

Она хватает мою руку и лезвие. Тяжело дыша, я моргаю, и комната снова обретает четкость. Она стоит перед окровавленным, задыхающимся мужчиной. Ее рука сжимает лезвие, оно режет ей кожу, так она пытается помешать мне воспользоваться им снова. Когда Птичка смотрит на меня, улыбка играет на ее губах.

— Ты забыл обо мне.

— Никогда, — бормочу я, глядя в эти глаза.

— Ты не можешь убить его, пока нет, у тебя нет нужной информации, — предупреждает она.

— А ты не пыталась его спасти? — спрашиваю я, нахмурившись, и внезапная вспышка ревности пронизывает меня. Как он посмел? Она моя!

Рокси наклоняется к лезвию, чтобы снова привлечь мой взгляд к себе, и только тогда я понимаю, что начал рычать, как животное. Она задыхается от боли, ее глаза расширяются, когда кровь Птички стекает по лезвию ножа и по моей руке, заставляя меня стонать.

— Нет. Пытаюсь помочь тебе, — шепчет она с болью в голосе.

Накрыв ее руку своей, я вонзаю лезвие глубже, и она хнычет, но позволяет мне сделать это. Я издаю стон и убираю руку Рокси, отбрасывая лезвие, прежде чем притянуть ее в свои объятия. Руки Птички поднимаются к моему лицу, и она заключает его в свои ладони. Я чувствую кровь на ее руке, покрывающую мои щеки, и мой член дергается от этого ощущения, когда Птичка отчаянно тянется вверх, но она такая маленькая.

Ухмыляясь, я поднимаю её с пола, пока наши губы не соприкасаются. Это грубый, полный боли поцелуй, и он возвращает меня с края пропасти, как ничто другое. Заменив впечатление пламени, лижущего мою кожу, её мягкостью. Вкус дыма её сладостью. Звук криков моей матери её стоном, который я проглатываю.

Отстраняясь, я ставлю Рокси на ноги, и она слегка покачивается, потеряв равновесие, поэтому я поддерживаю ее.

— Мне нужно присесть, — бормочет Рокс, тяжело дыша.

— Можешь сесть мне на лицо, — возражаю я, и смех срывается с ее распухших губ.

Ухмыляясь, я несу Рокси к ящику с инструментами и сажаю на него. Я разжимаю ее скрюченный, раненый кулак и смотрю на порез — он не слишком глубокий. Наклоняясь, глядя Птичке в глаза, я целую ее, и кровь Рокси покрывает мой рот. Я выпрямляюсь и облизываю губы, ощущая металлический привкус на губах, а она сдвигается, облизывая собственные губы.

О да, моя Маленькая Птичка любит, когда я такой дикий. Злой. Зверь.

Слетевший с катушек.

Чувствуя себя более похожим на себя прежнего и держащим себя в руках, я поворачиваюсь к парню и ухмыляюсь.

— Прости за это. А теперь, ты хочешь что-нибудь сказать?

Он тяжело дышит, его голова поникла.

— Триада, они наняли меня. — Каждое слово звучит грубо, его голос, несомненно, сорвался от крика.

Схватив парня за волосы, я поднимаю его голову и поворачиваюсь, чтобы ухмыльнуться ему.

— Очень хорошо, но как?

— А как, черт возьми, ты думаешь? — огрызается он, заставляя меня нахмуриться, а его сглотнуть. — Через знакомых.

— Я думал, они испытывают финансовые трудности? — Я задумываюсь, нахмурившись.

Он отчаянно качает головой.

— Нет, все это галимая ложь. Они скрывают свою прибыль. Они торговали в других городах, чтобы заработать немного денег, так как знали, что они им понадобятся, чтобы они могли прийти за вами.

— И откуда ты это знаешь? — небрежно спрашиваю я.

— Навел справки, — он горько усмехается. — Очевидно, сделал я это недостаточно хорошо, так как выбрал не ту сторону.

Наступает моя очередь ухмыляться.

— Что ты и сделал.

Он поворачивает голову и сплевывает немного крови на пол.

— Думаю, нам лучше продолжить? — предлагает он, выглядя усталым, так что я молчу.

— О, не сдавайся так легко. Ты был таким сильным в начале, — комментирую я, глядя на свои инструменты. — Как насчет небольшой пытки водой, чтобы снова тебя разбудить?

Он усмехается:

— Что? Ничего нового? Должен сказать, я разочарован. Великий Дизель, использующий старые методы. Я думал, ты более изобретателен в этом плане.

Я замираю. О, он хочет поиграть в эту игру? Отлично. Схватив свою игрушку, я оборачиваюсь с ухмылкой.

— Что-нибудь новенькое? Как насчет этого? Я сделал это сам. Конечно, концепцию позаимствовал у нескольких аналогичных устройств. — Я пожимаю плечами и подхожу ближе.

Его бравада на мгновение спадает.

— Да? Для чего это?

— Это. — Ухмыляюсь, направляя канал на его член и щелкая замком. Он замирает, едва дыша, но когда ничего не происходит, расслабляется. Я наблюдаю за лицом парня, пока он не понимает, что оно медленно сжимается на его члене. Его глаза вылезают из орбит, когда трубка закрывается, сжимаясь все сильнее и сильнее, и когда он начинает кричать, я понимаю, что приспособление врезается в кожу его члена. — Хм, как тебе эта новинка?

Отступаю назад и наклоняюсь между ног Рокси, наблюдая, как парень орет. Она обнимает меня, расслабленно опираясь о мою спину, а ее подбородок упирается мне в плечо.