Чжан Чэнлину всего лишь приснился кошмар. Когда Чжоу Цзышу пинком распахнул дверь и вошёл, он увидел разметавшегося мальчишку с крепко зажмуренными глазами. Взмокший от пота, тот бил по воздуху кулаками и ногами, бормоча что-то невнятное. Чжоу Цзышу потряс Чжан Чэнлина, но тот не проснулся. Тогда Чжоу Цзышу взял запястье мальчика и направил тонкий поток ци. Тело Чжан Чэнлина ещё раз дёрнулось, затем он резко сел, выкрикнул:
— Не убивайте её! — и уставился невидящими глазами в черноту.
Постепенно на лице мальчика, измученного жуткими видениями, появилось выражение лёгкого замешательства. Взгляд Чжан Чэнлина блуждал, пока не остановился на Чжоу Цзышу.
— Шифу…
Чжоу Цзышу погладил его по голове и немного надавил на плечи, укладывая обратно.
— Засыпай.
После этого он сел рядом, прислонился к спинке кровати и закрыл глаза, скрестив руки на груди, словно собирался до рассвета охранять сон Чжан Чэнлина.
Мальчик долго молчал, а затем слегка потянул рукав учителя и тихонько проговорил:
— Шифу, мне снился человек, закутанный в плащ с головы до пят… Он задавал отцу один и тот же вопрос: «Где эта штука?», приставив нож к горлу его второй жены. Это было так… так…
Чжоу Цзышу распахнул глаза, и тут же в приоткрытую дверь вошёл Вэнь Кэсин.
— Как выглядел тот человек? — спросил Вэнь Кэсин на редкость серьёзным тоном. — У него имелись примечательные черты?
Чжан Чэнлин ненадолго задумался, а потом разочарованно покачал головой:
— Во сне всё виделось очень смутно…
Чжоу Цзышу вспомнил, как настойчиво Скорбящий Призрак расспрашивал Чжан Чэнлина о человеке без пальца, и решил повторить вопрос:
— Ты случайно не обратил внимание, у того незнакомца в плаще был полный комплект пальцев на руках?
Чжан Чэнлин снова отрицательно мотнул головой и посмотрел на шифу печальным взором. Чжоу Цзышу вздохнул и ещё раз погладил парнишку по голове:
— Неважно. Спи.
Они так и оставались подле Чжан Чэнлина, один стоя, другой сидя, пока дыхание мальчика не стало размеренным и спокойным. Убедившись, что его ученик хорошо укрыт, Чжоу Цзышу встал и вышел из комнаты вместе с Вэнь Кэсином.
Оказавшись снаружи, Вэнь Кэсин с глубоким вздохом внезапно обнял Чжоу Цзышу со спины и уткнулся лицом в его плечо. Оба долго стояли, не говоря ни слова и совершенно не двигаясь, пока тихий голос Вэнь Кэсина не нарушил уютную тишину, возвращая их в действительность:
— Эти дни походили на чудесный сон… Почему мы должны проснуться так скоро?
Примечание к части
∾ Скорбящий Призрак, Призрак Висельника, Призрак Непостоянства — Учан Гуй (无常鬼): второстепенное божество в китайской мифологии. Учан Гуй обладает изменчивой природой: может выступать как божество удачи, награждая за добрые дела, либо как злобное божество, наказывая за злые поступки. Иногда представляется в виде двух сущностей: Хэй Учан 黑无常 и Бай Учан 白无常 (Чёрное Непостоянство и Белое Непостоянство) — слуги Яньвана, отвечают за сопровождение душ умерших в Диюй.
∾ «Давным-давно потрёпанное одеяло холодно как железо» — строки из стихотворения Ду Фу «Осенний ветер дует все сильней…»: 布衾多年冷似铁.
∾ Техника Цинна — реально существующая техника ушу, борьба с болевыми приёмами, воздействующими на мышцы, суставы или акупунктурные точки, перекрывающими дыхание или кровоток.
∾ «Ты так настойчиво хочешь присутствовать при моём сне?» — 侍寝, или «прислуживать во время сна» — выражение, означающее действия, ожидаемые от наложницы императора, когда она выбрана в качестве спутницы императора на ночь.
∾ «Боюсь, я недостоин столь драгоценного дара…» — в соответствии с китайской культурой дарения, диалог описывает ситуацию, когда человек из-за слишком дорогого подарка попадает в затруднительное положение. Отказ от подарка невежлив, а принятие — неуместно по причине отсутствия возможности вернуть подарок той же ценности в будущем. Словом, Чжоу Цзышу говорит о том, что не сможет вернуть ответную услугу.
Том 3. Глава 55. Подслушивание у стен
Том 3. Шить другому свадебный наряд
Всё как прежде — ручей, и песок, и тропа под уздечкой.Орхидеи свежи, и леса изумрудные вечны.Постарел только странник, который бродил здесь беспечно.
Снова пенье красавиц летит с золочёных ступеней,Тростниковая дудочка вторит ему с упоением.Сладки лёгкие ветры, что мчатся с востока Лояна,Но на западе ветры стихают — и больно, и странно.
Всё немного не так, и кукушку сегодня не слышно.Допивает вино своё странник в закатном затишье. [370]
Три человека верхом на тощих лошадях неспешным шагом плелись по казённой дороге,[371] в сторону городских ворот Восточной столицы,[372] давно потерявшей былое великолепие.
Двое всадников были стройными и красивыми мужчинами, при этом один из них отличался невесомо тонкой фигурой и прозрачной бледностью. Скорее, просто занимая руки, он отстёгивал от пояса кувшин с вином и покачивал взад-вперёд, а отхлёбывал лишь изредка, подолгу смакуя вкус. Казалось, мысли путника витают далеко-далеко, однако по непроницаемому лицу невозможно было угадать, о чём он задумался. Замыкал процессию крепкий и простоватый на вид юноша.
Это была компания Чжоу Цзышу, прибывшая прямиком из Шучжуна.
Пока они тащились по невзрачным окрестностям, Вэнь Кэсин зорко наблюдал, как Чжоу Цзышу прикладывается к вину. Судя по плеску, немаленький кувшин почти опустел, хотя был откупорен совсем недавно. Когда Чжоу Цзышу в очередной раз запрокинул голову для глотка, Вэнь Кэсин не выдержал и остановил его за предплечье:
— Может, хватит уже пить?
Чжоу Цзышу искоса посмотрел в ответ и перехватил кувшин свободной рукой:
— Ты мне жена, чтобы придираться на каждом шагу?
Вэнь Кэсин переместил пальцы с его руки на кувшин и возразил с явным укором:
— Мы делили постель и спали, касаясь кожи друг друга. Или ты уже вдоволь наигрался и теперь собираешься избавиться от меня?
Чжоу Цзышу легко отразил и этот упрёк:
— Скорее хочу избавить тебя от вдовьей доли.
Вэнь Кэсин отказывался сдаваться. Нисколько не заботясь о душевном спокойствии Чжан Чэнлина, ехавшего неподалёку, он с поразительным бесстыдством заявил:
— О, не стоит беспокоиться об этом! Каждую ночь я не могу сомкнуть глаз. Ты позволяешь мне смотреть и прикасаться, но не более. Это ли не вдовья доля, хотя ты ещё жив?
Рука Чжоу Цзышу соскользнула, а Вэнь Кэсин подхватил кувшин и торжествующе улыбнулся.
Чжан Чэнлин ехал за ними и, опустив голову, выискивал на дороге трещину, чтобы зарыться в неё поглубже.
На радостях от успешного похищения выпивки Вэнь Кэсин сделал большой глоток, краем глаза посматривая на Чжоу Цзышу:
— Вино далеко не лучшее. Но вкус… неожиданно приятный. На удивление приятный, — и расплылся в довольной ухмылке.
Чжоу Цзышу заторможенно глядел, как наглец упивается триумфом, а затем резко пришпорил лошадь. Подъехав вплотную, он склонился и прошептал на ухо Вэнь Кэсину:
— Моя прекрасная жёнушка теряет ночной сон, терзаясь от одиночества и неутолённых плотских желаний? Этот муж действительно плохо с тобой обращался и сожалеет об этом. Сегодня, после вечернего омовения, я обязательно навещу супружескую спальню и позабочусь о том, чтобы…
Фантазия Вэнь Кэсина рисовала весьма яркие картины. Увлечённый ими, он невольно потерял связь с реальностью и не сразу заметил, что рука вместо кувшина держит пустоту.
Зеркально повторяя действия Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу бросил на него косой взгляд из-под ресниц. Правда, в его глазах читался скорее блеск озорства, а не многообещающий намёк.
Настала очередь Чжоу Цзышу самодовольно ухмыляться. Он демонстративно покачал кувшином, прежде чем приложился к горлышку и сделал большой глоток. Вдруг он почувствовал, как что-то маленькое и твёрдое проскользнуло в рот. Содрогнувшись, Чжоу Цзышу выплюнул эту штуку на ладонь и чуть не выпрыгнул из седла, увидев кусочек грецкого ореха! Чжоу Цзышу перекосило от отвращения, словно ему в рот попал комок человеческого мозга, а не безобидное ядрышко.
— Чёртов ублюдок! — яростно бросил он Вэнь Кэсину.
Вэнь Кэсин смиренно сложил руки в поклоне:
— Я не заслуживаю такой похвалы, ты превзошёл меня во всём!
Лицо Чжоу Цзышу безо всякой маски приняло землистый оттенок:
— Ты!.. — несомненно блестящий ответ остался невысказанным, поскольку желудок Чжоу Цзышу скрутило от отвращения. Тошнотворный образ крошечных человеческих мозгов отказывался покидать воображение.
Вэнь Кэсин неторопливо подъехал ближе, взял его запястье и размашисто провёл языком по ладони, забирая злополучный орешек.
— Супруг мой, твоему возрасту не подобает придирчивость к еде! Нельзя разбрасываться с трудом добытой пищей, — усмехнулся Вэнь Кэсин, с нескрываемым наслаждением прожевав орех.
Чжоу Цзышу отвернулся, подавляя рвотные позывы. Ему потребовалось некоторое время, чтобы произнести слабым голосом:
— Я хочу отказаться от жены…[373]
Вэнь Кэсин расхохотался.
Щёки Чжан Чэнлина за это время успели неоднократно сменить цвет с пятнисто-малинового на бледно-зелёный. Наконец он набрался смелости, догнал пару бессовестных шутников и промямлил:
— Ши-шифу, п-почему… почему мы направляемся в Л-лоян?
Бледность ещё не сошла с лица Чжоу Цзышу, зато с язвительностью было всё в порядке:
— Хм, дай-ка подумать… С чего бы нам туда ехать? О, возможно, мы предполагаем выяснить, кто охотится за твоей паршивой шкурой?
Чжан Чэнлин оказался в полнейшем ступоре. Он только и мог, что разинуть рот, похлопать глазами, да выдать откровенно бестолковое:
— А?..
Вэнь Кэсин расслабленно правил лошадью, придерживая поводья одной рукой. Озвучивая свои размышления, второй рукой он потирал подбородок:
— Два разных заказчика по отдельности нанимали отряды скорпионов для убийства ребёнка…