Он выглядел немного грустным, задумчивым.

— Ей повезло, и она даже не знает об этом.

***

В ту ночь они с Джейсоном занимались любовью дважды. Он беспокоился о том, чтобы не утомить ее, хотя она заверила его, что чувствует себя прекрасно. Когда она сказала, что не уверена, какой способ ей больше нравится… жесткий и резкий или медленный и нежный… он был более чем счастлив дать ей жесткий и резкий, так как первый раунд той ночью был сладким и нежным. Одно можно было сказать наверняка: он знал, как к ней прикасаться, и выжимал из нее столько оргазмов, что ей казалось, будто ее внутренности все расплавило.

Отличный секс приводит к ноющим телам по утрам, но оно того стоило. Все это было. Как бы долго они ни добирались до этого места, теперь она ни о чем не жалела. Все это стало размыто, все это дерьмо и драма, и все, что она могла ясно видеть, это его любовь к ней, и это все, что имело значение.

Полнолуние выпало на вечер пятницы, со специальным вторым костром в воскресенье на 31-й, ежегодный Хэллоуин пикник. Костер в полнолуние устраивали у Питера, а Хэллоуин у Джейка.

В четверг Джейсон сел с ней за кухонный стол в трейлере и рассказал ей о церемонии отмечания.

— Церемонии полнолуния, милая, являются одной из самых важных традиций, которые у нас есть. То, что происходит между волками в полнолуние, священно и не может быть разрушено обычным способом. Вот почему мы говорим, что метки спаривания постоянны, потому что они полностью становятся связаны на полнолуние. Мы еще не окончательно спарены, но завтра вечером будем. Женаты в глазах стаи, неприкасаемы для других. Единственное, что может разделить спаренную пару — это смерть.

— Мы встретимся в Священном круге глубоко в лесу. Я скажу стаям, что беру тебя в супруги на всю жизнь, а потом спрошу, есть ли у кого-то возражения.

— Возражения?

— Конечно, как на свадьбе, когда священник спрашивает: «Может ли кто-нибудь сказать, почему эта пара не может пожениться». Это просто формальность. Я не помню, чтобы кто-то протестовал против спаривания, но когда мой отец был молод, несколько братьев боролись за одну и ту же женщину, а когда один проиграл, он все еще протестовал против спаривания.

— А если кто-то будет возражать?

— Во-первых, я альфа, так что никто в здравом уме не будет возражать. Но в традиционной ситуации, связанной с другими, Альфа решает, что делать. Обычно, если Альфа верил, что пара должна быть парой, если он хорошо знал их и знал, что они любят друг друга, тогда он позволял спариванию продолжиться. Но в старые времена, если это было политическое спаривание, что-то устроенное не обязательно по любви, тогда он мог проигнорировать возражение или предложить выбор тому, о ком идет речь, или он мог предложить бой. В этом случае именно сыновья-близнецы Альфы сражались за самку, и когда один проигрывал, отец наказывал другого сына за попытку встать на пути справедливого спаривания.

— Кажется суровым.

Она водила кончиком пальца по его руке, пока они разговаривали. Теперь, когда она могла прикасаться к нему в любое время, она не хотела останавливаться.

— Ну, это так, и не так. Мы такие, какие мы есть, Кадц. Нет ничего постыдного в соблюдении наших древних законов и традиций. Они стоят на месте не просто так и выдерживают испытание временем. Но эта ситуация была из другого времени, когда старейшины стаи обменивали детей на политические спаривания с другими стаями, чтобы создать союз. Меньшая стая могла бы отдать дочь Альфы другой, большей стае, чтобы у них была поддержка, если кто-то пойдет против них.

— Похоже на то, что делали в Европе, обменивая принцев и принцесс на Армии.

— Что-то вроде этого. Но с мехом, — он усмехнулся, и в его глазах заплясали огоньки.

Она хотела пойти в гараж, но он хотел, чтобы она отдохнула. Джейсон сказал, что они все еще в процессе его очистки, и она могла сказать, что он беспокоится, что Каденц может потерять контроль, если увидит место, где она могла умереть. Возможно, он был прав, она не знала, но решила, что его беспокойства было достаточно, чтобы она не затеяла ссору из-за этого. Она становилась чертовски доброй. Должно быть, все дело в горячем сексе.

В пятницу днем она присоединилась к Джейсону и его первой четверке в доме его отца, и они собрали припасы для празднования полнолуния и отвезли их глубоко в лес на участок между домом Питера и ее домом, который принадлежал обеим стаям. Настала очередь стаи Джейсона все устраивать. Две стаи менялись ежемесячно. На квадроциклах, с двумя прицепами, они подъехали к площадке… круглой поляне, длиной с футбольное поле. Деревья, окаймлявшие поляну, были подстрижены так, чтобы луна светила прямо над костром.

Каденц соскользнула с заднего сиденья квадроцикла, которым управлял Джейсон, и обошла круг. Когда они были маленькими, они исследовали поляну. Тогда это казалось таким таинственным и пугающим. И они были пойманы его отцом за то, что пришли туда, не будучи частью стаи. Она посмотрела на Джейсона и обнаружила, что он пристально наблюдает за ней.

Выпрямившись с того места, где она стояла на коленях перед пустой ямой для костра, она улыбнулась.

— Знаешь, твой отец был настоящим занудой?

Он издал смешок, который сказал ей, что он думал о том же самом.

— Знаешь, он сказал мне, что я плохо влияю на тебя, потому что ты такая милая и невинная. У меня не хватило духу сказать ему, что это была твоя идея.

Она подошла к тому месту, где он разгружал дрова, и он обнял ее, нежно поцеловав в лоб, прежде чем уткнуться головой в изгиб ее шеи.

— Когда-нибудь мы будем гнать отсюда наших детей, да? — спросила она.

— Наверное. Во всяком случае, если они будут похожи на свою мать.

Она почувствовала его улыбку на своей коже и ущипнула его за бок.

— Тебе лучше надеяться, что они такими не будут.

— Нет. — Он выпрямился и сжал обе ее руки в своих. — Им чертовски повезет, если у них будут твой дух и ум. Не твоя память, конечно, но все же.

Она громко рассмеялась, а он поцеловал ее еще раз и вернулся к разгрузке дров. Каденц взяла одну из грабель и начала убирать мусор с поляны, в то время как парни тихо говорили о церемонии, пока работали, и о том, как сегодня вечером все изменится для стаи.

Несколько часов спустя у нее на руке появился волдырь размером с Орегон, а плечи болели от физического труда, но было так приятно работать вместе со своей парой над чем-то очень близким к настоящей свадебной церемонии. Во всех смыслах и целях после сегодняшнего вечера, в глазах стаи, она и Джейсон будут почти то же самое, что и женаты. Оставив квадроциклы в сарае позади родительского дома, они подошли к ее дому, и Джейсон подхватил ее на руки, и понес внутрь. Они занимались любовью в душе, в котором они меньше думали о том, чтобы помыться и больше о том, как он пытался пробить ее через кафельную стену, а затем Каденц забралась на его спину в постели и сделала ему тщательный массаж.

— Я подумал, что мы могли бы поехать в Теннесси, в одно из тех туристических мест, и пожениться. Может быть, в декабре, перед Рождеством? — его голос был слегка приглушен мускулистыми руками.

— Это не очень романтично.

Он слегка повернул голову и открыл глаза.

— Нет? У них есть такие прекрасные часовни; мы можем остаться в хижине одни на неделю, без стаи, только мы. Звучит довольно романтично для меня.

Конечно, это романтично.

— Нет, я имею в виду, что твое предложение не очень романтично. Где мое кольцо? Почему ты не стоишь на одном колене? Ты мог бы хотя бы пригласить меня на ужин, и я отмечу, что мы голые, — проворчала она.

Он повернулся под ней и притянул ее к себе для поцелуя.

— Ты нуждаешься в этом, не так ли?

Опять эти пляшущие голубые глаза. Все, что он должен был сделать, это улыбнуться, и она превращалась в большую лужу слизи.

— Я говорила тебе, чего хочу. Ты лучше всех знаешь, насколько я люблю, когда все на высоте.

Он помассировал пальцами за ее ушами, и ее мозг отключился.

— Перестань давить на меня, это нечестно, — ее голос звучал глухо и невнятно даже для ее ушей.

Он засмеялся, черт возьми, она любила его смех, и остановился.

— Хорошо, я определенно подарю тебе кольцо и сделаю то предложение, которое ты хочешь. Но сегодня вечером, после церемонии и охоты, я отвезу тебя домой и проведу ночь так, как хочу проводить каждую ночь до конца нашей жизни: слышать, как ты выкрикиваешь мое имя в небо.

— Мило.

Она поцеловала внутреннюю сторону его запястья и соскользнула с него, прижимаясь к его боку.

— Почему бы нам не остаться здесь на ночь?

— Мы можем, любовь моя, если хочешь.

Она пробормотала это уже почти засыпая.

***

Несколько часов спустя, каким-то образом ее дом стал центром раздачи еды, и когда она спустилась вниз, половина пакета Трессел крутилась в ее кухне. Линди подошла к ней с тарелкой и обнадеженной улыбкой на лице.

— Я захватила тебе тарелку, Каденц.

Она явно хотела знать, все ли у них в порядке, простила ли она ее за все эти годы.

— Спасибо, Линди.

Она взяла тарелку, и по лицу Линди пробежало облегчение. Они с Джейсоном пошли сесть за стол, и молодые волки расселись на свои места. Было здорово быть альфой.

Как и просили, на ней была рубашка, которую она могла снять, и что-то под ней, что не было слишком откровенным. Они собирались помазать друг друга над сердцем священным маслом во время церемонии, и он не хотел, чтобы она была только в лифчике. И дело было не в холоде. С тех пор как они впервые занялись сексом, она заметила, что он становится все более собственническим по отношению к ней. Хотя она и доставляла ему много хлопот, дразня его только для того, чтобы увидеть, как он покраснеет, втайне ей это нравилось.

В конце концов стало темнее, и время для церемонии полнолуния приближалось. Джейсон крепко держал ее за руку, пока они шли через лес к священной поляне.

— Ты нервничаешь, дорогая?