Я напоминаю ему кого-то.

Его?

Не может быть. Он сын Карло Блэка. Богатый, могущественный, внушающий страх. Мой взгляд падает на шрам на его щеке. Сейчас кажется, что он светится, акцентируя на себе внимание и вызывая тьму вопросов в моем запутанном сознании.

— Давай тебя полечим, — врывается в мои мысли его голос, прерывая вопросы до того, как я успеваю их задать, и что-то подсказывает мне, что такова его тактика.

Я в трансе, неподвижна, парализована любопытством. Прихожу в себя, как только мои ноги больше не касаются пола. Он поднимает меня и усаживает на столешницу рядом с раковиной, открывая кран. Затем подставляет обе наши обожженные ладони под холодный поток. Я смотрю на них, его рядом с моей, одинаковый загар. Его — мужественная, моя — изящная.

— Хорошо спалось? — спрашивает он, не глядя на меня.

Я мычу в ответ, не в силах произнести ни слова. Так надо, теперь его действия всячески предупреждают меня не задавать вопросов. Тогда зачем подпитывать мою интригу такими моментами?

Выключив воду, Дэнни берет полотенце и промокает кожу, осматривая повреждения. В центре ладони красный рубец. Дэнни глядит на меня, ткань его джинсов касается моих коленей.

— Я перевяжу.

— Не нужно. — Выдергиваю руку из его ладони и пытаюсь соскользнуть вниз, но меня блокируют и снова берут за руку.

— Я перевяжу, — повторяет он, на этот раз строже.

Я слегка сжимаю губы, чтобы остановить очередной отказ, он аккуратно опускает мою руку мне на колени и подходит к шкафу, доставая из него что-то. Когда он возвращается ко мне, я вижу небольшую аптечку. Он берет меня за запястье и тянет вниз с островка.

— Сядь. — Резкий Дэнни вернулся.

Я взбираюсь на табурет и смотрю, как он перевязывает мне руку, но сначала втирает в рану немного мази, тратя целую вечность на то, чтобы убедиться, что каждая белая капля впиталась, прежде чем тщательно обернуть ладонь куском белой материи. Он очень аккуратен, моя кисть идеально забинтована.

Слегка сгибаю ее.

— Спасибо, — благодарю я, когда он складывает все обратно в аптечку, игнорируя меня. — А как же твоя рука?

Некое глубокое и неуместное чувство заставляет меня тоже желать позаботиться о его ране.

Он запихивает аптечку обратно в шкаф.

— Я более толстокожый, чем ты, — хмыкает он, направляясь к двери.

— Что теперь? — окликаю я, и он останавливается в нескольких футах от выхода. Мне кажется, или он внезапно заспешил?

Дэнни не оглядывается.

— А что теперь?

— Ну, что мне делать?

— Ждать, пока я не скажу тебе, что делать. А пока поброди по окрестностям. Пользуйся удобствами. Что хочешь. — Он делает еще два шага и снова останавливается, но по-прежнему не оборачивается. — Но если попытаешься сбежать, я, не раздумывая, убью тебя.

И с этим последним предупреждением он исчезает.