— Я с легкостью могу размахивать своим собственным мечом.

Его голова слегка покачивается, как будто он сам это понял, как будто он знает, что я не какая-нибудь послушная герцогиня, которой нужно руководство, но которая может думать за себя и справляться сама, не задавая вопросов. Я могу, но кто он, черт возьми, такой, чтобы предполагать, что знает обо мне больше, чем звук моих стонов?

Лениво пожимая плечами, я продолжаю:

— Есть что-то в мужчине, готовом пустить в ход свой меч, когда мне нужно отвлечься.

Я наблюдаю за его лицом, ожидая реакции, но он ее не проявляет. Даже легкого тика челюсти нет.

Почему я этого ожидала, я никогда не узнаю.

Злясь на себя, я вырываю голову из его хватки, сосредотачиваясь на движении вперед, но его это не останавливает. Он просто прижимается ближе.

Наклонившись, он прикусывает мою челюсть со своего места позади меня, спускаясь вниз к изгибу моей шеи, играя на струнах, которые, как он почему-то знает, являются моими любимыми. Его зубы нежно касаются, а затем он посасывает кожу там, его язык скользкий, теплый. Грубый.

Жар взрывается внутри меня, распространяясь с каждой секундой. Его палец крепко прижимается к моей талии, и он бормочет:

— Плохой день?

Его горячее дыхание, доносящееся до влажного поцелуя, который он оставил после себя, заставляет мое тело выдать мою спокойную браваду, и я дрожу в его объятиях.

— Ничего такого, чего не исправила бы горячая ванна.

Он мурлычет, прижимаясь ко мне, и моя задница прижимается к нему без разрешения. Стон, который издает это движение, вызывает мурашки на поверхности моей кожи.

— Кто он для тебя?

Я почти смеюсь над его мыслями, но само его присутствие отвлекает.

— Он просто мой.

Вибрация от его низкого рокота вдоль моей спины заставляет мои мышцы напрягаться, а затем меня тащат вперед, в темный угол комнаты, в тот угол, где он сам прятался в тот день, когда нашел меня здесь. Он поднимает голову, его рот оказывается на уровне моего уха.

— Тщательно подбирай слова.

— Но все же это так. — Дамиано мой.

Он мой сосед по дому в Грейсон-Мэнор. Мой ровесник. Мой случайный любовник. Мое бессрочное предложение большего. Так что да, Дом мой во многих отношениях… за вычетом того, на что он ссылается.

Он прижимает меня плашмя к стене, пряжка его ремня впивается в выпуклость моей задницы. Мои губы приоткрываются, и мне не нужно смотреть, чтобы знать, что его язык скользит по губам.

— Роклин Ревено, — впервые мурлычет он мое имя, и оно звучит озорно, слетая с его губ. Как грязный секрет, который он сохранит для себя.

Он продолжает, его пальцы находят кожу на моих бедрах:

— Рост пять футов одиннадцать дюймов, землисто-зеленые глаза, натуральная блондинка. Девятнадцать лет, третьекурсница и советник Элитной академии Грейсон, школы для молодых ученых. Ступенька к величию, предлагающая образование, более желанное, чем любая Лига Плюща в стране.

— Запомнил брошюру наизусть? — Слова вырываются с придыханием.

Довольная улыбка появляется на моей шее, и я откидываю голову назад, желая большего, но он не спешит, медленно постукивая пальцами по внутренней стороне моей ноги, словно перекатываясь, от мизинца к указательному, и снова, каждый раз точка соприкосновения немного выше, чем предыдущая.

— Я так и сделал. Среди прочего. — Его руки продолжают подниматься, увлекая за собой это жалкое платье, скользя все выше и выше, пока его большие пальцы не запутываются в бирюзовой тесьме моего нижнего белья. — Он может называть тебя своей?

Я ничего не говорю, и его движения прекращаются. Внезапно, и я действительно имею в виду внезапно, ни одна его часть не прикасается ко мне. Его руки отлетают от меня так быстро, что я чуть не теряю равновесие, и, абсолютно не торопясь, он предстает передо мной во всей своей дегенеративной красе.

Та же черная куртка.

Та же белая футболка.

То же электрическое притяжение пульсирует в каждой моей жилке, подзывая меня ближе.

— Так чертовски соблазнительно. — Его горячий взгляд сосредоточился на промежутке между моими бедрами. — Но то, что принадлежит кому-то другому, это не то, что мне нравится. — Прикусив нижнюю губу, с пирсингом и всем прочим, он пятится к двери. — Чертовски жаль, богатая девочка.

Его язык высовывается, скользя по нелепо блестящему обручу. Я уверена, что это поддельное серебро, но это не уменьшает внезапного желания попробовать его на вкус.

Он… уходит… потому что думает, что я девушка Дома?

Он серьезно?

— Благородный нарушитель. Никогда не знала, что такая вещь существует. — Я пытаюсь скрыть разочарование, смешанное с нахальством, в своем тоне, но у меня это получается не так успешно, как хотелось бы.

Не то чтобы это имело значение, поскольку он полностью игнорирует меня и просто продолжает идти. Он уже почти у двери, и мой пульс подскакивает при каждом шарканье его ног, но почему меня это волнует? Он никто. Ему здесь не место.

Я даже не знаю его гребаного имени!

Очевидно, моему сознанию на это наплевать, так как моя нога начинает подпрыгивать, и я откидываю голову назад, закатывая глаза к потолку, решение уже принято.

— О, ради всего святого. — Я отрываюсь от стены и направляюсь прямо к нему.

Схватив его за изодранную кожаную куртку, я хлопаю ладонью по квадрату на стене, и двери начинают закрываться, но я не дожидаюсь резкого щелчка.

Я притягиваю его к себе, прижимаясь своими губами к его губам.

Он не двигается.

Не прикасается и не целует в ответ. Он стоит неподвижно, не сводя с меня глаз.

Ожидаю. Нет, не жду. Безмолвно требуя, и я понятия не имею, почему это превращает мое желание в самую жадную потребность. Я даю ему то, что он хочет, в ожидании награды, которая последует за этим, высасывая воздух из моих легких.

— Нет, — выдыхаю я. — Я не принадлежу ему.

Моему незнакомцу не нужны другие слова. Я в его руках, прижатая задницей к стене за считанные секунды. Он сжимает, дергает и давит, рыча мне в губы, когда отрывает свои, но только для того, чтобы стянуть мое платье через голову. Его рот возвращается, облизывая меня. Сося. Жадно.

Он опускается ниже, его пальцы обхватывают край моего лифчика, стягивая его вниз, чтобы его горячий язык мог поиграть с бугорками там. Мои глаза закрываются, голова откидывается на звуконепроницаемое дерево позади меня. Его рука скользит между моих бедер, ища доказательства моего возбуждения, но он не дает своего согласия. Он рычит.

— Это для меня или для него?

Вырывается недоверчивый смешок, переходящий в стон, когда он просовывает палец в мое нижнее белье.

— Ты смешон.

— И ты промокла насквозь, пульсируешь. Нуждающиеся в том, чтобы кончить. — Он вжимается в меня, и мои стены сжимаются вокруг него, отчаянно пытаясь удержать его там. — Так ты мокрая для меня или для него?

— Он едва прикоснулся ко мне.

— Жаль, если ему приходится прикасаться к тебе, чтобы заставить тебя течь. — Второй палец вдавливается в меня, и я выгибаюсь навстречу ему. — Но он прикасался к тебе, а это против правил, малышка.

Мои глаза начинают закатываться, но я зажмуриваюсь, когда вслед за своими словами он прикусывает мою ключицу, быстро приближая свои губы к моим. Он завладевает моим ртом, вводя и выводя пальцы медленными, решительными движениями, согнув большой палец, играя с моим клитором, как со струнами арфы, каждое движение целенаправленное, ведущее к следующему.

— Мы уже говорили об этом.

— Говорили. — Его слова отдаются глубоким шуршанием по моему плечу, а затем мой лифчик исчезает, одна нога приподнимается и прижимается к его спине.

Его рука соскальзывает с меня, вместо этого обхватывая сзади и ныряя обратно в мое скользкое тепло.

— Твоя киска хороша, богатая девочка. Дай мне ее.

Теперь я тяжело дышу. Моя рука взлетает над головой, хватаясь за прикрепленный там светильник, и я прижимаюсь к нему.

— Если ты думаешь, что я собираюсь останавливать тебя, ты сильно ошибаешься.

Его смешок низкий, мрачный.

— Нет, не дождешься. Дай мне это. Позволь мне… — Его пряжка расстегивается, и затем головка его члена оказывается у моего входа. — Представь себя на минутку моей.

Я напрягаюсь, слегка толкая его в грудь, чтобы лучше видеть, но он сосредоточен на том месте, где наши тела обнажены и соприкасаются.

Он сумасшедший, вероятно, весьма вероятно, в буквальном смысле.

Но он держит меня в своих объятиях, так что я, должно быть, тоже …

Он медленно поднимает на меня глаза, и когда он это делает, в них светится неприкрытая решимость. Он вжимается внутрь, заполняя меня, пока ждет, склонив голову набок.

Растянувшись вот так, под его стеклянным взглядом, устремленным на меня, я не могу думать, поэтому и не делаю этого. Вместо этого я двигаю бедрами, и уже после небольшой прелюдии мой оргазм достигает кульминации.

Он выдвигается на несколько дюймов, входя в меня глубокими, ритмичными толчками, обхватывая ладонями мою попку и прижимая меня к себе, скользя внутрь, направляя мои бедра назад с каждым движением наружу.

Он чувствует это, я рядом.

— Так скоро, Богатая девочка? — Дразнит он, посасывая мою нижнюю губу.

Его тон почти игривый, очаровательный, если такой парень, как он, способен на такое. Это опасный, восхитительный звук. Стон покидает меня, капли пота собираются у основания моей шеи, и я протягиваю руку, прижимаясь к нему.

Мои внутренности сжимаются, и я стону, готовая к освобождению, но этот стон превращается в судорожный вздох, когда он выходит из меня. Мои глаза резко открываются, и я моргаю, чтобы сфокусироваться, быстро сосредотачиваясь на его фигуре.

Его уже удаляющейся фигуре.

Я не видела, как он нажал кнопку, чтобы открыть дверь, но она открыта, он ухмыляется, а потом …

Он уходит.

Резкий выдох с шипением срывается с моих губ, мое тело с мягким стуком прислоняется к стене.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной?!