Глава 4

Басс

Тяжелые удары на заднем плане заставляют мое тело резко выпрямиться, ладони становятся скользкими от пота, когда я сжимаю биту в руке, готовый в любой момент замахнуться, но затем стук раздается снова, и я узнаю, что это такое, тяжелые костяшки пальцев опускаются на дешевую деревянную дверь.

— Вставай, Бишоп. Сейчас. — Голос Кифера доносится как раз в тот момент, когда комната обретает четкость, и я замечаю утренний свет, струящийся сквозь щели сломанных жалюзи.

Мои плечи расслабляются, и я вытягиваю шею, бросая деревянное оружие, единственное гребаное оружие, которое мне разрешено держать в этом доме, на кровати.

— Да, — отзываюсь я, проводя руками по лицу.

Я живу в этом приюте уже почти четыре года. Пришел сюда после того, как я всадил пулю в своего старика… За две секунды до того, как он сам нажал на курок, дуло его пистолета было направлено на мою младшую сестру.

С ней все в порядке.

Он мертв.

Слишком хороший конец для такого деспотичного ублюдка, как он, если хотите знать мое мнение. Я бы хотел немного затянуть с этим, может быть, связать его, заставить пройти через половину того дерьма, через которое он заставил пройти нас, но это дало бы моей маме время попытаться спасти его, а наставлять на нее пистолет не было необходимости… по крайней мере, не на глазах у моей сестры. Все вкупе, да еще пуля, в любом случае слишком милосердно.

Она не заслуживает того воздуха, которым осталась дышать. Она была всем, чем не должна быть мать, настоящим куском дерьма, которая любила своего мужа больше, чем своих детей, соглашалась со всем, что он делал, потому что он был важнее. Он никогда не бил ее, и она сама никогда не поднимала на нас руку… просто помогала ему приложить лед к его собственной, после того как он это делал. Она слабая, никчемная женщина, которая получит по заслугам, где бы, черт возьми, она ни была.

Моя сестра Бриэль и я, мы совсем не похожи на них.

Нет, это ложь.

Мой отец был злым куском дерьма, и я тоже, но это не одно и то же. Я становлюсь злым, раздраженным, мстительным, когда чувствую необходимость, и да, я чертовски жестокий, но когда ты растешь в дерьме, которое не можешь контролировать, и контролировать то дерьмо, в которое ты добровольно себя втягиваешь, это совсем другое.

Я заключил сделку, когда переехал в этот приют, и эта сделка означала, что задиристый ублюдок внутри меня сможет выйти поиграть, когда того потребует ситуация. К счастью для меня, просто так случается, что ситуация, кажется, всегда требует этого.

Богатые придурки, смешивающиеся с бедными панками, сделают это.

К счастью, то, что я сказал о своей сестре, правда. Может, в ней и течет наша кровь, но она другая. Лучше. Бриэль нежная, добрая и тихая. Она вдумчивая и самоотверженная, и я чертовски по ней скучаю, но после той жизни, в которой мы родились, последнее, чего я хотел, это чтобы она жила в приюте, полном девочек-подростков, злых на весь мир, поэтому, когда мне предложили работу в обмен на комнату в этом извращенном городе, я отклонил это предложение, попросив оградить Бриэль от дальнейшего дерьма.

Почему она не такая измученная и не такая испорченная, как девочки из дома напротив, я не знаю, и я умру, пытаясь сохранить это в тайне. Она гостит у нашей тети в другом штате, ей еще осталось проучиться пару лет в школе, и этого времени мне должно хватить, чтобы устроить нас в каком-нибудь новом месте. Где-нибудь, что будет нашим, где единственные правила, которым я должен буду следовать, это те, которые я установил для себя сам.

Мне здесь не противно. Дом может быть старым и обветшалым, полным панков-подростков, у которых больше проблем, чем здравого смысла, но горячая вода работает, а еда бесплатная. Денег немного, но, по крайней мере, мне платят, и работа не кажется дерьмовой, для которой я рожден и воспитан. Но самый большой, блядь, бонус? Я здесь, потому что я сам этого хочу, а не потому, что какой-то придурок-судья, который ничего не знает ни об улицах, ни о детях, которые приходят с них, говорит, что я должен быть.

Я давно вырос, но это место не такое, как большинство, и я останусь здесь, пока не буду готов уйти.

Или пока я не облажаюсь.

Только я не облажаюсь.

Но я буду повышать свой уровень.

Я не хочу быть бедным панком. Мастером на все руки. Парень, к которому можно обратиться.

Я хочу быть другим парнем.

Мой разум жаждет большего. Мне просто нужно выяснить, где это найти.

— Бишоп, пошли! — Голос Кифера прорывается сквозь мои мысли.

Я быстро натягиваю пару потертых джинсов и футболку, затем хватаю с кровати свою куртку, делая это как можно быстрее, то, что от нас всех требуется. У меня не такие правила, как у всех здесь, но я выполняю основную работу, чтобы никто не ныл и не создавал ненужных проблем.

Выскользнув из комнаты, я закрываю за собой дверь и встречаюсь с Кифером на кухне. Он крупный чувак, ростом с меня, но с мускулами, которые бугрятся, как у зверя. Плечи мужчины настолько широки, что ему приходится поворачиваться всем телом, чтобы пролезть в дверной проем. Его телосложение, вероятно, является одной из причин, по которой он смотритель этого дома, нужно быть настоящим монстром, чтобы держать всех этих панков в узде. Он может с легкостью обуздать банду придурков-подростков, в большинстве случаев одним взглядом, в зависимости от ситуации.

Кифер прислоняется к стойке с чашкой кофе в руке, наблюдая, как парень по имени Уайатт заканчивает свою работу по дому. Уайатт кивает в мою сторону, выходя, и как только он уходит, я открываю холодильник, отодвигаю в сторону груды овощей, чтобы найти энергетический напиток, который я спрятал.

Гребаная штука исчезла. Вздохнув, я встаю, посылая Кифера, когда он смеется.

— Я так понимаю, ты опять прогуливаешь занятия? — Спрашивает он.

— Я буду там позже.

Он кивает.

— Опять склад сегодня вечером?

Наливая в чашку воды, я смотрю на него.

Я иду? Да. Я хожу туда каждый вечер, когда мы открываем заведение, но сегодня у меня есть другие дела, прежде чем я отправлюсь руководить боями, за которые мне платят, но все это не имеет никакого отношения к Киферу. Может, он и главный в этом доме, но когда дело доходит до работы в этом городе, ему говорят только то, что ему нужно знать, а это не так уж много. У всех нас есть свои роли, и пока ты сам не определишь, что это такое, ты исполняешь свою, или ты пропал.

Но я не заработал себе место человека, ответственного за ринг, просто делая то, что мне, черт возьми, говорят. Я всегда поступаю по-своему, и никто не говорит ни слова, потому что то, о чем меня просят, я делаю. Если, в конце концов, не останется ни одного камня на камне, ни намека на то, за чем нельзя охотиться, тогда всем насрать, как это происходит, и все хорошо. А я?

Я чертовски хорош.

Я знаю это.

Они знают это.

И позже сегодня вечером ублюдок, который думал, что он ловкий после боев на прошлой неделе, тоже это узнает. Я покажу ему, почему нельзя трахать руку, которая держит мед… по одной сломанной кости за раз.

Роклин

Никогда не бывает весело ломать дух девушки. Что ж … это ложь. В зависимости от ситуации это может быть чертовски занимательно, но весело это или нет, это неизбежное зло.

Мисс Милано поймала второкурсницу на попытке жульничества, а Грейсоны не жульничают. Они лучшие из лучших, потому что работают ради этого. Она этого не сделала, так что ее привилегий на Энтерпрайзе больше нет.

— Возвращаюсь к тому, чтобы быть такой же равной, как и любая другая ученица, к которой она идет, — поет Дельта, махая рукой, направляясь к двери, ее класс на другой стороне здания этим утром.

— Вот тебе и девушка из среды. — Бронкс опускается на мини-диван, засовывая чупа-чупс между губами. — И кстати, о понижениях в рейтинге. Мне нужна дата для сбора средств в следующем месяце.

— Что случилось с Виктором, грязным политиком с еще более грязным ртом? — Дразню я.

— Ты знаешь песню Cardi-B? Крючок, наклон… — улыбается она. — Оказалось, что у него не было ни того, ни другого.

У меня вырывается смех, и она подмигивает, затем вскакивает и направляется к выходу, закрывая за собой дверь. Я пересекаю комнату, поигрывая своим ожерельем, и смотрю в большое окно, занимающее всю заднюю стену комнаты.

Это здание расположено на чем-то вроде большой платформы, возвышающейся над уровнем земли на два этажа, а сама школа на три, эта комната расположена на самом высоком. Вид, хотя и не экстраординарный, далек от пешеходного.

Вдалеке большие городские здания заслоняют солнце от уничтожения садов, построенных и управляемых потенциальными покупателями, которые пришли сюда, чтобы узнать о том, как вернуть землю, в основном молодыми мужчинами и женщинами, которые хотят добавить несколько галочек в свои портфолио, чтобы в будущем искать инвесторов или баллотироваться на политические посты, им легче склонить фермеров и трудолюбивых граждан на свою сторону. Или их семьи используют сельскохозяйственные угодья в качестве прикрытия для бизнеса, поэтому никто не приходит спрашивать, откуда берется их богатство, а это значит, что они лучше знают разницу между мотыгой и мотыжкой.

От города нас отделяет небольшая речка. Единственный способ въехать в нашу зону или выехать из нее, как только вы свернете вниз по склонам холмов, это единственный подвесной мост… поговорим об идеальном месте.

Позади меня открывается и закрывается дверь в комнату, но я не утруждаю себя осмотром, мягкий кедровый аромат его одеколона выдает его с первого вдоха. Ладони Дамиано обхватывают мои плечи, и он скользит ими вниз по моему блейзеру, слегка сжимая меня.

— Все получится, Роклин.

— Меня это не беспокоит. В этой школе есть еще много учеников, из которых можно выбирать. — Ничто из того, что нас интересует, мы еще не тестируем, но мне не нужно говорить ему об этом. Он уже знает.