Я обрываю свои собственные мысли, закрываю глаза и прислоняюсь головой к стене. Боже, я такая жалкая.

Я отправляю еще одно сообщение.

Я: Я должна тебе кое-что сказать.

Это своего рода ложь. У меня есть много вещей, которые я могла бы сказать ему, если бы он позвонил, но ничего срочного… если не считать давления, давящего на мою гребаную грудь.

Я жду. Одна минута, потом две, а потом и десять.

Засовывая телефон в карман форменной куртки, я прислоняюсь к стене, хватаюсь за край раковины и крепко зажмуриваюсь. Скопление эмоций, в которых я не хочу разбираться, кружится и сливается, превращаясь в ту, с которой я могу жить, гнев, потому что пошел он к черту, верно?!

Я не просила его возвращаться ни в ту первую ночь, ни во вторую, ни в третью, но он вернулся! Несмотря на мое притворное безразличие к нему, он продолжал давить, продолжал приближаться, и теперь он думает, что может просто исчезнуть?! Просто оставить меня в режиме чтения, если он, черт возьми, вообще читает сообщения!

После того, как он заставил меня желать его? Заставил меня доверять ему? Заставил меня чертовски нуждаться в нем?

Пыхтя, я заставляю себя встать, свирепо глядя на свое отражение. Глупая, идеальная прическа, макияж и форма. Жалкая маленькая богатая девочка, жалеющая себя.

— Пошел ты, Бастиан.

— Бастиан…

Я резко оборачиваюсь, свирепо глядя на уборщицу с пустыми глазами, которую даже не слышала, как вошла.

— Мне всегда нравилось это имя, — бормочет она себе под нос, подходя к зеркалу рядом со мной.

Она не должна с нами разговаривать, все это часть наказания за работу здесь, но, похоже, ей все равно. Неужели все просто сходят с ума, черт возьми?

— Бастиан, — повторяет она, и мне хочется наброситься на нее за то, что она осмелилась произнести так, как только мне позволено… было позволено, называть его. Достав тряпку из кармана, она втирает круги в стекло в одном и том же месте, снова и снова, глядя на себя в зеркало. — Оно милое, тебе не кажется?

— Нет, не знаю. Я ненавижу его, — вру я, поворачиваясь к двери. — Это гребаное ужасное имя.

Я ухожу ко всем чертям.

Профессор Джонсон поднимает взгляд, когда я сдаю свой тест, и на его лбу появляется легкая морщинка.

— Уже закончили, мисс Ревено? — Шепчет он, чтобы не прерывать урок.

Сжав губы, я натянуто улыбаюсь и киваю, и подозрение на его лице только растет. Ладно, может быть, мне следовало быть более скрытной. Урок начался в общей сложности пятнадцать минут назад, и это экзамен из пятидесяти вопросов.

Не самая блестящая моя идея. В последнее время у меня их было слишком много.

— Я могу уйти, да? — Спрашиваю я.

Он колеблется мгновение, но в ту секунду, когда он кивает, его взгляд падает на мой абсолютный тестовый балл, я быстро выхожу оттуда, иду по длинному коридору и проскальзываю в дверь мужской раздевалки. На первом занятии тренировок нет, поэтому я с легкостью пробираюсь через здание, но, когда я толкаю вторую пару двойных дверей, ведущих в спортзал, до меня доносится позвякивание гирь и негромкий разговор. Я продвигаюсь вперед, глядя прямо перед собой и держась поближе к стене на пути к боковому выходу. Мой пульс учащается, и я иду быстрее, стремительно распахивая дверь и переходя на бег, как только оказываюсь за ней.

Ветер дует мне в лицо, и я улыбаюсь… За две секунды до того, как Хью Бенсон выходит из-за угла, сложив руки перед собой и наклонив голову, заставляя меня резко остановиться. Хью входит в пятнадцать лучших охранниках моего отца и высок как бык, то есть совсем не такой, но он быстрый и ловкий и определенно поймал бы меня, если бы я попыталась прорваться мимо него. Он ничего не говорит, просто смотрит, и я смотрю в ответ. А потом я смотрю на небо и кричу, как гребаный мальчишка, прежде чем поправить куртку, развернуться на каблуках и вернуться в свою дневную тюремную камеру.

Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери. Мне нужно увидеть Бастиана всего на минутку. Мне нужно поговорить с ним, накричать на него. Я хочу, черт возьми, накричать на него. Мое дыхание становится поверхностным, а ноздри раздуваются. Я вдыхаю носом и выдыхаю ртом и не захожу в Грейсон лаундж, чтобы дождаться начала следующего урока, а выхожу прямо через парадную дверь.

Что я, черт возьми, знаю? Сай там, очевидно, теперь ему приказано оставаться припаркованным на одном и том же месте в течение восьми гребаных часов. Он слегка улыбается, но я смотрю прямо перед собой, входя в дверь, которую для меня придерживают, как избалованная богатая девчонка, какой я и являюсь. Я закрываю глаза и заставляю свои легкие открыться, какая-то более глубокая, темная часть меня надеется, что этого не произойдет.

У меня крыша поехала, и я это знаю. Это все Бастиан виноват. Я собираюсь добраться до него. Мне просто нужна небольшая помощь, и я точно знаю, где ее найти.

— Черт возьми, нет. — Кенекс хмурится.

— Ни за что. — Кайло качает головой.

Девушки смеются, ухмыляясь, переводя взгляд с меня на братьев Греко.

— О, да ладно вам! Что самое худшее, что может случиться?

— Ты что, шутишь? Твой отец хочет убить нас в самый лучший день. — Кенекс приподнимает бровь.

— Я убежден, что он ждет какой-то причины, а не того, что кто-то станет задавать ему вопросы, если он это сделает, — добавляет Кайло.

— Мы не можем, — говорят они одновременно.

— Я не прошу тебя приближаться к нему. Просто… ну, знаешь, подколоть его охрану. Разыграть сцену…придумай план, все, что захочешь. Нам нужно всего четыре минуты, чтобы покинуть территорию отеля.

— А когда до Райо дойдет, что мы помогли? — Кенекс раздраженно плюхается на сиденье, уже смирившись с необходимостью помогать мне, даже если он еще не сказал этого вслух.

— Вы же не собираетесь делать что-то очевидное. Вы оба умнее этого.

Их брови подпрыгивают от такого комплимента, и Бронкс хихикает.

— Будь реалисткой, Рокко. — Она смотрит в мою сторону. — Греко появляются, и вдруг тебя нигде не видно? Они сложат дважды два.

Я хочу закричать, что мне все равно. Я выберусь из этой великолепной гребаной тюрьмы, даже если мне придется накачать наркотиками каждого гребаного охранника в этом месте.

Подождите, это фантастическая идея.

Ну, ладно, это плохая идея, но отличный запасной вариант.

Я откидываюсь на спинку стула, скрещиваю руки на груди и вместо этого говорю что-то более разумное.

— Как вы думаете, почему вы все идете со мной? Я буду не одна, так что же на самом деле кто-то может сказать?

Все сверлят меня взглядом типа… правда? но я держусь стойко. Дамиано заговаривает первым, выражение его лица замкнутое.

— Это безрассудно, Роклин. Кто-нибудь может последовать за нами. Энцо, возможно, ждет, когда кто-нибудь из вас выйдет за стены, чтобы сделать свой ход.

Я хочу напомнить ему, что мы в одной команде, Энцо здесь ни хрена нет, но не буду.

— Мы будем осторожны и быстры.

— И вооружены. — Дельта протягивает руку и сжимает бедро Альто, вероятно, чувствуя его недовольство.

Дамиано на мгновение задерживает на мне взгляд.

— Что произойдет, если он не будет впечатлен нашим прибытием?

Мой желудок переворачивается, но я не обращаю на это внимания, приподнимаю одно плечо и оглядываюсь на Кеннекса и Кайло.

— Мы предлагаем бесплатный пропуск в случае возникновения проблем. Вы собираетесь принять это или нет?

Мальчики смотрят друг на друга. Медленно и совершенно синхронно их ухмылки расплываются, рассказывая мне все, что мне нужно знать.

Они в деле. Так или иначе, я уйду отсюда сегодня вечером. Будем надеяться, что в процессе никому не надерут задницы.