Глава 10

Роклин

Бастиан лжец. Сай ведет себя странно, а моя сестра в худшем состоянии, чем я думала. Сай стал постоянно присутствовать, маяча не менее чем в двадцати футах от меня, достаточно далеко, чтобы я могла говорить свободно, но достаточно близко, чтобы пресечь любую попытку к бегству, а именно так он себя и ведет: как будто я могу сбежать в любой момент. Мой отец, должно быть, действительно напал на него.

Бостон слаба, и, хотя она всегда была слабой морально, это никогда не влияло на нее физически. Но сейчас… Ее выносливость ниже, поэтому она просит больше перерывов между схватками и началом поединков, чтобы избежать спаррингов. Она падает на задницу после двадцати минут борьбы в парилке, и даже ее концентрация нарушена, ее средний показатель стрельбы снизился вдвое. Она проспала завтрак и больше смотрела в пространство, чем слушала. Я работаю с ней уже пять дней подряд, и лучше не становится.

И за эти пять дней ни разу плохой мальчик с влажными глазами не дал знать о своем существовании. Я была на Энтерпрайзе дважды, и ничего. Я раздражена, и это раздражает меня еще больше. Что за девушка будет сидеть сложа руки, ожидая, что незнакомец с одним именем вломится к ней и добьется своего?

Очевидно, я из тех, кто ценит хорошую взбучку.

Жалкая? Может быть.

Должно быть, так и есть, потому что я даже подумывала попросить Дома зайти, фигурально, конечно, где я бы потом ждала, пока он прикоснется ко мне, и все это для того, чтобы посмотреть, не появится ли моя татуированная тень, но кто сказал, что он это сделает? Он действительно сказал, что у него куча дел и он не может просто появляться как сотрудник по вызову.

Не то чтобы я хотела его видеть, так что какая, на хрен, разница. Я просто хотела получить награду, которую он мне обещал. Я усмехаюсь, снимаю перчатки и вытираю пот с груди полотенцем. Обещание от какого-то плохого парня из подворотни? Пожалуйста.

— Кто-то расстроен. — Бостон улыбается. — Что-то у тебя на уме или, может быть… кто-то?

Мой взгляд скользит по сестре, сужаясь.

Раньше мы разговаривали о мальчиках, но это было до того, как она записалась к самому худшему, кого смогла найти. Я поворачиваюсь к ней спиной, и она следует за мной в душ в спортзале, раздевается рядом со мной и встает под струю, как и я.

— Да ладно тебе, Коко. Не отгораживайся от меня. Я облажалась. Я знаю, но…

— Но ничего, Бостон. — Я быстро тру кожу головы, глубже погружаясь под теплую струю. — Ты сделала выбор, который запятнает наше имя. Если бы ты не была папиной дочерью, ты бы уже была мертва.

— Ладно, это драматично.

— Это правда.

— Энцо даже не знает, что я здесь, так что можешь перестать ожидать, что он прорвется через ворота и побьет твой идеальный рекорд контроля.

Я выключаю душ и поворачиваюсь к ней лицом.

— Как именно это работает? Как может человек, который почти так же могущественен, как папа, не знать, что его невеста сбежала?

Она пожимает плечами, поворачиваясь к своему полотенцу.

— Потому что ему все равно. Не то чтобы он хотел меня. Он знал, что это выгодная сделка, вот и все.

На ее лбу появляется морщинка. Ей… больно? Горько? Это не имеет значения. Ее ответ не отвечает на вопрос, поэтому я спрашиваю снова.

— Как он может не знать?

— Поверь мне, он этого не знает.

— Бостон.

— О боже мой, прекрасно! Потому что он ушел, ясно?! — Кричит она. — Ты знаешь, как папа высадил меня из-за этого дурацкого пункта о "трехмесячном знакомстве", который он включил в контракт, с промежуточным пунктом регистрация? Что ж, шокирующе, но Энцо Фикиле не выполнил свою задачу.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве это не очевидно? — Она отводит взгляд. — Мой будущий муж не сделал того, что обещал.

Моя голова откидывается назад, и я моргаю.

— Ты пробыла там три месяца. Ты хочешь сказать, что вообще не проводила времени с Энцо?

— Ты не можешь сказать папе!

— Бостон!

— Нет! — Кричит она в ответ. — Если не считать тех трех минут, что он простоял в дверях моего дома в день регистрации. Я была разодета по максимуму, в стиле полномасштабной наследницы, Коко, а он даже глазом не моргнул. Он посмотрел мне в глаза, сказал, что папа только что приехал, а потом сказал, цитирую: «Мне здесь нравится. Я милая, и его люди хорошо относятся ко мне. Это хороший выбор, папа. Я уверен». — Бостон хмуро смотрит на свою одежду, пока натягивает ее. — Я не понимала, пока он не назвал свое имя, это были те слова, которые он ожидал, что я скажу папе, когда он спросит о моем окончательном решении, что я и сделала. — Ее глаза находят мои. — Это был единственный раз, когда я видела Энцо, не считая того дня, когда я приехала, когда он показал мне мою комнату, которая, кстати, находилась в совершенно противоположном конце поместья, чем его. — Она поворачивается, поднимает с пола свою спортивную одежду и кладет ее в корзину для персонала. — Он ушел на следующее утро и с тех пор не возвращался.

Черт. Я бы все это время сходила с ума в одиночестве, но на самом деле, ее объяснение только усугубляет ситуацию. Она знает это, добавляя:

— Было бы лучше, если бы я сказала, что он победил меня или позволил своей команде поступить со мной по-своему, не так ли? — Она отводит взгляд, прикусывая губу. — Боже, это превратилось в настоящий бардак. Я должна была просто… — Она сглатывает, отворачиваясь от меня.

Я подхожу к ней сзади, кладу подбородок ей на плечо, и она протягивает руку, ее ладонь ложится мне на щеку, и она прислоняет свою голову к моей.

— Мне жаль, — шепчет она, и слезы усиливают ее голос.

— Я знаю.

Она опускает голову, и мы обе понимаем. Она сожалеет о том, что сделала, но она также сожалеет о том, что солгала, потому что мы обе знаем, что она лжет. Почему и о какой части еще предстоит узнать.

Вернувшись в свою комнату, я готовлюсь к занятиям, встречаюсь с Бронкс и Дельтой у машины на две минуты позже обычного. Сай прищуривает глаза.

— Ты никогда не опаздываешь.

— И ты никогда не берешь выходных. — Я насмешливо расширяю глаза. — Думаю, это правда, как говорят миряне: некоторые вещи действительно меняются.

Я проскальзываю внутрь, и девочки следуют за мной, их широко раскрытые, веселые глаза переводятся с меня туда, где Сай закрывает дверь. Я поднимаю звуконепроницаемое окно и нажимаю кнопку настройки конфиденциальности. По стеклу скользит полоска темноты, и взгляды девушек становятся острее.

— Что происходит? — Спрашивает Дельта.

— Моя сестра что-то замышляет, а мой отец не хочет говорить со мной о том, что ему известно. Прошло уже пять дней. Этот человек что-то знает. — Я смотрю на Бронкс, которая уже с нетерпением ждет. — Думаешь, ты сможешь выяснить, где Энцо Фикиле, не предупредив его о том, что его кто-то ищет?

— Наконец-то ты спросила. — Она улыбается, делая какие-то пометки в своем телефоне, прежде чем снова поднять взгляд. — У меня есть много идей о том, с чего начать, которые просто ждут своего часа.

Я улыбаюсь своей девочке.

— Теперь, когда мы рассмотрели одно, как насчет другого? Что происходит с Саем? — Удивляется Дельта.

— Я не знаю. С тех пор как он случайно взял двухдневный отпуск, что-то не так.

— Да, раньше он никогда не задерживался в кампусе, — соглашается Бронкс.

— Серьезно? Это странно. Теперь он ходит за мной по вечерам через тренировочный двор, и на этой неделе он следовал за мной по пятам в Энтерпрайзе, как будто отказывался выпускать меня из виду, но потом он разворачивается и случайно исчезает, и я не вижу его в течение часа или больше.

Ждет? Что если он знает, что на территорию проникает мой незваный гость?

— Коко Рокко?

— Хмм? — Моя голова вскидывается, и я облизываю губы.

Дельта хмурится и спрашивает:

— Скорее всего, это связано с Энцо.

— Возможно, но мой отец ведет себя так, будто угроза появления Энцо была такой же беспокоящей, как мухи летом, гарантированно, но ничего особенного.

— Честно говоря, твой отец первоклассный специалист по разведке, так что, может быть, это не так? — Предлагает Бронкс, хотя я знаю, что ее это тоже беспокоит.

Наши отцы, несомненно, многого ожидают от нас за то, что они так мало уделяют нам внимания. Что бы они сделали, если бы мы просто… перестали быть идеальными двадцать четыре часа в сутки?

— Бостон наконец-то немного пролила свет, — делюсь я, а затем повторяю то, что она сказала.

— Итак, Бостон думает, что он не знает, а твой отец ведет себя так, будто ему все равно, но Сай на первом месте, — Бронкс излагает все это, пытаясь найти смысл, но в этом-то и проблема.

Это не…

— Давай пока отложим это в долгий ящик. — Я смотрю на кампус за окном, мальчики именно там, где и ожидалось, поднимаются по ступенькам. — Время блистать.

Дельта проводит руками по своей куртке. Бронкс вздыхает, застегивая свою. С натренированными улыбками и изобретательным умом мы выбираемся наружу.

Проходят минуты, одно занятие сменяется другим, и с каждым из них мое внимание все больше рассеивается. Я не смогу рассказать вам, что мы обсуждали на моем занятии по международной динамике, и я понятия не имею, какую тему мы будем обсуждать следующей. Сейчас я сижу на своем последнем занятии перед переменой, и все, о чем я могу думать, это ситуация с Бостон. Если Энцо не выполнил условия соглашения об ухаживании задом наперед, которого требовал мой отец, разве этого недостаточно, чтобы потенциально объявить фол и разорвать контракт?

Мой отец, Бостон и Энцо, все подписали его. Энцо заплатил. Моя сестра была доставлена, и свадьба уже запланирована, но она еще не состоялась. Могла ли его неспособность провести с ней хоть какое-то время стать ее пропуском на свободу, не вызвав войны?

Если бы это было так, почему она не хотела, чтобы папа знал об этом? Может быть, это и есть та ложь, которую она сказала?

Я подавляю вздох, провожу кончиком ручки по подбородку, настраиваясь впервые с тех пор, как я начала изучать продвинутый инвестиционный менеджмент. Профессор Фредрик задает вопрос, его взгляд падает на меня в ожидании ответа, хотя больше половины класса подняли руки, а я нет. От Роклин Ревено ожидают, что у нее есть ответы на все гребаные проблемы, известные человеку. Заткните мне рот.