— Привет, малышка. — Я борюсь с эмоциями, сглатывая комок, который угрожает задушить меня. Это тяжело и разбивает сердце, но я, по крайней мере, понимаю это. Я не буду плакать перед ней, потому что она ничего из этого не понимает. Она всего лишь невинный ребёнок.

Она тянется ко мне, и Джуд передаёт её. Я прижимаю её к себе и целую в лоб, крепко зажмурив глаза, Боже, она — всё, всё моё сердце. Она поднимает руку, показывая мне маленький разноцветный браслет на своём запястье.

— Он милый, — говорю я.

— Милла сделала его.

Я поднимаю взгляд на Камиллу, которая прислоняется к передней части машины. В её глазах стоят слёзы, даже когда она мягко улыбается мне. Она присматривала за моим ребёнком, когда я не могла. Это заставляет меня одновременно любить и ненавидеть её.

Джуд подходит ближе ко мне, кладя руку на голову Кайлы. Я встречаюсь с ним взглядом, видя в его глазах ту же сокрушительную боль, которую я чувствую в самой глубине своей души. Скорее всего, это последний раз, когда я вижу её, последний раз, когда мы её видим.

Один из мужчин выходит вперёд, кричит по-русски и указывает на Камиллу. Я крепче прижимаю Кайлу к себе, когда Камилла приближается ко мне. И вдруг она перестаёт быть похожей на ту красивую женщину, которая когда-то помогла мне и моей дочери. Она похожа на ангела-мстителя, того, кто заберёт у меня моё сердце.

— Мне жаль, Тор, — тихо говорит она.

— Нет, — говорю я, мой голос прерывается, когда слёзы текут по моему лицу. Я не хочу этого делать. Я не хочу плакать перед моей маленькой девочкой. Камилла подходит ближе, и я делаю шаг назад, прижимая руку к затылку Кайлы, как будто я могу защитить её от всего этого.

— Просто дайте нам минутку, чёрт возьми, — кричит Джуд. Он встаёт между мной и мужчинами, и, как по маслу, один из них достаёт пистолет и приставляет его к виску Джуда.

— Джуд, — выдыхаю я. Он поворачивается ко мне лицом, и я качаю головой. Это битва, в которой мы не можем победить, и мы только подвергаем её опасности, пытаясь это сделать.

Моё сердце разрывается в груди, но каким-то образом мне удаётся опуститься на корточки и посадить Кайлу к себе на колени, глядя на её совершенное личико, большие голубые глаза и румяные щёчки.

— Мама любит тебя, Кайла. — Я замечаю маленькую колибри у неё на шее и прикусываю внутреннюю сторону губы. Она кладёт свою крошечную ручку мне на щеку, пытаясь вытереть мои слёзы, и от этого становится только хуже. Это самая страшная боль, которую я когда-либо испытывала в своей жизни. — Я люблю тебя больше, чем звёзд на небе, — шепчу я.

Её маленькие брови хмуро сходятся вместе.

— Мама? — я целую её в лоб, позволяя своим губам задержаться на её коже, прежде чем неохотно встаю. Мои ноги онемели, и я не могу заставить себя пошевелиться. Камилла сокращает расстояние между нами, и я вижу жалость в её глазах.

— Я буду защищать её ценой своей жизни, — говорит она, хватая Кайлу под мышки и поднимая её с моих колен.

Паника отражается на лице Кайлы.

— Мама, нет! — я задыхаюсь от рыданий, когда Камилла забирает её у меня. — Нет! — звук её отчаяния разбивает меня вдребезги. Слёзы текут по её маленькому личику, и она тянется ко мне. — Папа. Папа. — Она задыхается в промежутках между глубокими криками.

— Я люблю тебя, — говорит Джуд напряжённым голосом. — Камилла присмотрит за тобой, пока мы не сможем вернуться. Мне жаль, куколка. — Он делает глубокий вдох. — Мне так жаль. — В его голосе столько напряжения, столько душевной боли наполняет эту комнату.

Я прижимаю руку ко рту и делаю единственное, что могу сделать. Я поворачиваюсь спиной к своей малышке.

Спотыкаясь, я подхожу к машине, открываю дверцу и забираюсь внутрь. Я не могу этого сделать. Тяжёлые рыдания сотрясают моё тело, когда чувство вины поглощает меня. Моя бедная малышка. Она думает, что я бросила её. Снова. Подтянув колени к груди, я пытаюсь просто, чёрт возьми, выжить. Мне просто нужно пережить эту боль и сделать то, что должно быть сделано. Водительская дверь открывается, и Джуд садится внутрь. Двигатель заводится, и он выезжает со склада задним ходом так быстро, что ремнём безопасности ударяет меня.

Когда мы отъезжаем от Кайлы, единственный звук в машине — это моё разбитое сердце и крики, наполненные болью. Я хотела бы быть сильнее, но это не так.

У меня никогда не хватит сил попрощаться с ней.