— Что? — спрашиваю я. В трубке раздаётся тихий смешок.

— А, букмекер. Алекс всё ещё дышит?

— А сам, блядь, как думаешь?

— В наши дни просто невозможно заполучить хороших людей. — Он вздыхает. Наступает долгая пауза, слышен скрип стула и крики на заднем плане. — Я хочу встретиться с тобой... и Викторией. Мы обсудим условия, и тогда вы сможете увидеть ребёнка. Всё будет хорошо. — Я слышу, как на линии раздаются выстрелы, сопровождаемые приглушенной руганью по-русски.

Я должен был догадаться, что всё будет не так просто. Всё будет чертовски хорошо, что за чушь.

— Где-нибудь в людном месте, — говорю я.

— Оставь телефон себе. Я буду на связи. — Он вешает трубку.

Тор скрещивает руки на груди, прикусывая губу.

— Мне это не нравится. Я ему не доверяю.

— Ну, не похоже, что у нас сейчас есть выбор, так ведь?

Она поворачивается и подходит к окну.

— Позволь мне встретиться с ним.

— Ты что, с ума сошла, блядь, женщина? — застонав, я качаю головой.

Она поворачивается ко мне лицом.

— Джуд, я ему не доверяю. Если мы оба уйдём, он может убить нас обоих. Тогда у Кайлы никого не будет. Если со мной что-нибудь случится, ты всё равно будешь у неё. — Она пожимает плечом, как будто это самая простая, блядь, вещь в мире.

— Ни за что на свете я тебя не отпущу. Господи, он чего-то хочет от меня, Тор. Он не собирается убивать меня, и, кроме того, ради всего святого, ты женщина.

— Да, Джуд, — она свирепо смотрит на меня, — я женщина. Я женщина, которая родила нашу дочь. Я та женщина, которая помогла тебе убить Джо. И я та женщина, которая убила босса картеля Синалоа. Не приставай ко мне со своим дерьмом.

— О, я полагаю, теперь ты хочешь корону? — я бормочу, переступая через одно из тел по пути отлить. — Мне всё равно, какой крутой ты себя считаешь, ты не пойдёшь одна. Конец разговора, Тор. — Я вытаскиваю свой член и мочусь.

— Тьфу! Ты можешь перестать? На секунду, просто остановись и подумай об этом логически, Джуд? — говорит она с порога ванной.

— Уже. — Я встряхиваю своим членом, прежде чем засунуть его обратно в джинсы. — Мой ответ — нет. — Я ухмыляюсь, обходя её и возвращаясь в комнату. Я плюхаюсь на один из стульев, достаю сигарету и закуриваю, глядя на двух мёртвых русских на полу.

Она прислоняется к стене рядом с дверью ванной и смотрит на меня.

— Нет, это нелогично. Нельзя класть все яйца в одну корзину.

Я приподнимаю бровь, глядя на неё.

— Тор… — я хватаю пистолет со стола и вытаскиваю патронник, заряжая его новыми пулями. — Чёрт возьми, брось эту идею, ладно?

Она пересекает комнату, выхватывает пистолет у меня из рук и швыряет его на стол. Схватившись за подлокотники кресла, она наклоняется и приближает своё лицо к моему. Я должен был бы смотреть ей в глаза, но я уставился прямо в вырез её рубашки.

— Джуд! — мой пристальный взгляд встречается с её. — Пожалуйста, — шепчет она.

Её взгляд опускается на мои губы, и она царапает ногтями мою челюсть, прежде чем наклониться.

— Для меня, — шепчет она, прежде чем поцеловать меня, царапая зубами мою нижнюю губу. Я пытаюсь сдержать свой гнев, но она отзывается на каждую укоренившуюся во мне примитивную потребность.

Я отстраняюсь от неё, приподнимая бровь, когда мой член набухает. Мои руки ложатся на изгиб её талии, и я стону.

— Ёбаный в рот… — я что-то бормочу, когда она садится на меня верхом, прижимаясь к моему твердеющему члену.

— Пожалуйста, — шепчет она мне на ухо. От жара её дыхания у меня по рукам пробегают мурашки. Она чертовски хороша в этом дерьме по соблазнению.

Я позволяю ей на секунду поцеловать себя в шею, а затем она спускается вниз, дёргая за мою рубашку, прежде чем опуститься на колени между моих бёдер. Выражение моего лица остаётся суровым, когда она расстёгивает мою молнию, освобождая мой член. Она смотрит на меня своими грёбаными невинными глазами как раз перед тем, как облизать головку. Я подавляю стон, мои пальцы впиваются в подлокотники кресла, когда она заглатывает меня в ответ.

— Чёрт… — бормочу я. Как бы хорошо это ни было, прошло так много времени с тех пор, как я был внутри неё, и я жажду этого, поэтому я хватаю её за плечи и отталкиваю, прежде чем поднять и отнести на кровать. Я знаю, она думает, что это дерьмо сработает, но это не так.

Я бросаю её на матрас, стаскиваю с нас обоих джинсы и держу свой член прямо перед её входом.

— Это то, чего ты хочешь? — я дышу ей в горло.

— Я всегда хочу тебя, — отвечает она, проводя пальцами по моим волосам и пристально глядя на меня. Боже, она делает меня слабым, но не настолько слабым, как она думает.

Мои пальцы обвиваются вокруг её горла, моя хватка становится всё крепче. Она откидывает голову назад. Её губы приоткрываются в хриплом стоне, и как только я врываюсь в неё, я говорю:

— И последнее слово всегда за мной, и ответ — нет.

Рыча, она извивается подо мной, пока я не оказываюсь по самые яйца глубоко в её тугой киске. Я стискиваю зубы, моя хватка на её горле усиливается. Она дёргает меня за волосы и проводит ногтями по моей спине.

— Я скучала по тебе, — выдыхает она мне в губы, и я вхожу в неё глубоко и жёстко, втрахивая себя в неё, заявляя на неё права. Потому что она моя. Она моя и всегда будет моей. Через несколько минут она тяжело дышит, её тело напрягается как раз перед тем, как она кончает. Я делаю последний выпад, и это напряжение, гнев, всё это истекает из меня тёплой волной. Я опускаю голову, пот стекает с моей переносицы, прежде чем я нежно целую её и перекатываюсь на край кровати. Она садится и проводит руками по своим спутанным волосам, бросая взгляд в сторону комнаты.

— Ни капельки не жутко, — бормочет она, её глаза устремлены на два тела, распростёртых в луже крови.

— Мы делали и похуже, Тор. — Я смеюсь. — По крайней мере, на этот раз ты не вся в крови.

Она закатывает глаза и забирается на меня сверху, оседлав меня.

— Послушай, ты не хочешь, чтобы я уходила, так что иди и встреться с Ронаном. Я останусь. — Она рисует круги на моей груди кончиком пальца.

— Так просто, да? — ухмыляюсь я. — Не занимайся какой-нибудь глупой ерундой. Ты меня слышишь?

— Я же сказала тебе, я ему не доверяю. Мы оба в одной и той же комнате… это слишком просто. — Она наклоняется вперёд и берет моё лицо обеими руками, и что-то внутри меня становится не по себе. — Я тоже не хочу, чтобы ты уходил, но один из нас должен. Я просто думаю о Кайле.

— Я знаю, куколка. Знаю.

Она прикасается своим лбом к моему, прижимая меня так крепко, словно боится, что я исчезну, поэтому я обнимаю её. Я просто обнимаю её, думая о том, как сильно я ненавижу то, что мы всегда находимся на грани катастрофы, что нам приходится делать выбор, кто из нас может жить или умереть. Я отстраняюсь и смотрю на неё.

— Я люблю тебя.

И точно, как будто это было подстроено, у Бориса номер два звонит телефон. Я встаю, беру его со стола и перечитываю текст: адрес с требованием быть там через час.

Я нахожусь в центре Москвы, смотрю на старое каменное здание с надписью: «Савва» на стеклянной двери. Как только я подхожу к нему, дверь распахивается, и мужчина в смокинге жестом приглашает меня войти. В воздухе витает запах свежего хлеба и стейка. На заднем плане негромко играет классическая музыка. Блондинка за стойкой администратора улыбается и что-то говорит по-русски. Я бросаю взгляд на ресторан позади неё и вижу Ронана, сидящего за столиком. Он постукивает пальцами по белой скатерти. Рядом с ним сидит темноволосая женщина, и он смотрит на неё так, словно она добыча. Свеча в центре стола мерцает, отбрасывая тени на его лицо. Я не могу отделаться от мысли, что он похож на чёртова дьявола. Или вампира. Или какое-нибудь другое безумное демоническое дерьмо.

Ронан пристально смотрит на меня, когда я подхожу, и его лицо расплывается в улыбке.

— Ах, друг мой, садись. — Он смотрит мимо меня, пока я отодвигаю стул. — Без Виктории? — в его голосе отчётливо слышится разочарование.

Пульс стучит по моей яремной вене.

— Давай обойдёмся без формальностей.

Он закатывает глаза.

— Хорошо. Садись. — Его голос меняется, это требование, а не просьба.

Я сажусь, мой взгляд падает на женщину, сидящую рядом с ним. Она выглядит чертовски раздражённой, когда барабанит своими длинными ногтями по столу.

— Я здесь не для свидания за ланчем, Ронан. — Мне хочется послать его куда подальше, и я пытаюсь сдержаться, потому что добром это не закончится. Официант останавливается у столика и наливает три бокала красного вина.

— Нет, ты здесь, потому что у меня есть то, что тебе нужно. — Официант говорит что-то по-русски. Ронан отвечает, не сводя с меня глаз, и через несколько минут официант торопливо уходит. — Я заказал за тебя, — произносит Ронан с ухмылкой.

— Я хочу свою дочь. Она не грёбаная пешка. — Я свирепо смотрю на него. — Чего, чёрт возьми, ты от меня хочешь, а?

Вздыхая, он подносит бокал с вином к губам.

— Я бы никогда не причинил вреда вашей дочери. Напротив, я спас её от кружащих вокруг стервятников картеля. — Он пожимает плечами и отхлёбывает тёмно-бордовую жидкость. — Теперь твой ребёнок в безопасности, твоя женщина больше не шлюха Хесуса, и всё, о чём я прошу взамен, — это одолжение от тебя, американец.

Я пристально смотрю на него и приподнимаю одну бровь. Это не одолжение, когда он держит мою дочь в заложницах. Боже, я хочу придушить его.

Он ставит свой бокал и наклоняется вперёд, опершись локтями о стол.

— Камилла здесь ухаживала за маленькой Кайлой. — Он делает жест в сторону женщины.

Её взгляд скользит по моему лицу, вниз по груди, и слегка высокомерная ухмылка появляется на её красных губах.

— Букмекер, — говорит она с сильным испанским акцентом. Наверное, я должен был узнать её, у неё похожие черты лица с Гейбом. Итак, русский действительно забрал его сестру, а это значит, что нас наебали. Этот ублюдок так туго натянул ниточки со всех сторон…

— Bonita ángel (прим. — Милый ангел) в безопасности. — Она свирепо смотрит на Ронана. — Я бы не допустила, чтобы ей причинили какой-либо вред. — Что-то в ней заставляет меня поверить в это.