Глава 21

Джуд

Я видел много дерьма, прошёл через много дерьма, но именно сейчас — уйти от Кайлы — это самое трудное, что я когда-либо делал. Беспомощность не описывает то, что я чувствую. Я её отец. Моя единственная работа — защищать её, и, хотя это то, что я, чёрт возьми, пытаюсь сделать, она этого не видит. Она ребёнок, и всё, что она видит, — это то, что её родители оставляют её с незнакомцами — её плачущие родители отворачиваются от неё и оставляют её, перепуганную. Страдание и отчаяние, поглощающие меня, усиливаются с каждой секундой, пока знакомый гнев не поселяется в моей груди.

Тор всхлипывает, и я бросаю на неё взгляд. Я знаю, это разрывает её на части, и дело в том, что она делала это раньше. Ей пришлось отпустить её, когда она отправила её к Лиззи, полагая, что больше никогда её не увидит. Насколько это сложно? Насколько самоотверженным был этот поступок?

Она сделала бы всё, чтобы защитить Кайлу, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить их обеих. Я протягиваю руку через консоль и беру её за руку, поглаживая большим пальцем её маленькие костяшки.

— Мы вернём её обратно. Я обещаю, — шепчу я.

Она проводит свободной рукой по волосам и откидывает голову на спинку сиденья.

— А что, если она никогда не узнает, Джуд? — спрашивает Тор срывающимся голосом. — Что, если она никогда не узнает, что мы любили её? — она поворачивается ко мне лицом, и мне приходится отвести взгляд.

— Она узнает. — Я сжимаю руль и пытаюсь просто дышать.

— Хорошо, — шепчет она. Я бросаю на неё взгляд краем глаза, но она смотрит в окно. Я хочу что-то сказать ей, успокоить, но знаю, что это бесполезно. Она чувствует, что всё, за что она боролась до этого момента, было напрасно. Мы оставляем нашу малышку в России — в другой грёбаной стране. Никакие слова, которые я могу произнести, не принесут мне ни капли утешения, поэтому я просто еду в аэропорт, где меня ждёт самолёт, который отвезёт нас обратно в Мексику.

Четырнадцать часов спустя мы приземляемся в Хуаресе. Я даже не успеваю обеими ногами ступить на асфальт, как Гейб с криками несётся через взлётно-посадочную полосу.

— У него моя грёбаная сестра, у этого бледного ублюдка. — Он сплёвывает. — У него Камилла.

— Я не могу возиться с этим, — шепчет Тор, проходя мимо меня и направляясь к «Хаммеру» Гейба.

— Я знаю, Гейб, — говорю я. — Я знаю.

— Ублюдок, и теперь, теперь… — он поднимает кулак и потрясает им. — Он говорит, что убьёт её, если я не возьму верх над Хуаресом и не позволю ему засунуть руку мне в задницу и быть его маленькой марионеткой.

Он останавливается передо мной, его глаза полны ярости.

—Я не беспокоился о Хесусе, но Ронан… — он на секунду закрывает глаза. Когда он открывает их, я вижу страх, от которого у меня по спине пробегают мурашки. Гейб вырос в атмосфере насилия и кровопролития. Он вырос в мире, которого боялось бы большинство людей, но Ронан Коул — вот что его пугает. — Во что, чёрт возьми, мы вляпались, эсэ?

Я качаю головой, потому что на самом деле не знаю.

— В кучу грёбаного дерьма, — отвечаю я и направляюсь к его машине.