— У меня заканчивается терпение по отношению к тебе, Виктория. Ты говоришь мне, что вернулась ко мне, но ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе. — Он смеётся и хватает меня за подбородок, грубо оттягивая мою нижнюю губу вниз. — Твои губы говорят одно, но твоё тело обманывает тебя. — Он наклоняет голову набок, изучая мой рот. — Ты здесь ради своей дочери, и, хотя я ценю твою преданность ей, не лги мне.

Он знает. Он никогда не будет доверять мне. Быстро думай. Чёрт.

— Нет. Это... я... — я делаю глубокий вдох. — Я не очень хорошо разбираюсь в этом. — Я заставляю себя произнести эти слова, признаться в вещах, которые знаем только Джуд, Марни и я. Но это всё, что у меня есть. — Меня изнасиловали, — выпаливаю я. Это правда, ведь если бы не Джо, то я, вероятно, смогла бы убедить себя стать шлюхой для Хесуса ради общего блага. Но каждый раз, когда я вспоминаю, каково это — когда у меня украли все грани того, кем я была, я не могу этого сделать. Глаза Хесуса ищут мои. — Это было давно, но это было ужасно. Дни… — слёзы наворачиваются мне на глаза, когда я вспоминаю это. — Я думала, что умру. Я сама этого хотела.

Он нежно касается моей щеки, его действия полностью контрастируют с выражением его лица.

— Кто это был? — рычит он, едва скрываемая ярость берёт верх.

Я качаю головой.

— Ты бы убил его?

На его губах появляется садистская усмешка.

— О нет, я бы продержал его в живых множество дней и заставил желать смерти, а когда он бы наконец умер, я бы повесил его тело без члена на его собственных кишках на всеобщее обозрение.

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Это мило, Хесус, но он уже мёртв. Я застрелила его. — Я смотрю на него. — Он мёртв, но он оставил на мне свой след. — Я крепко зажмуриваю глаза. Я практически чувствую, как клейма на моём позвоночнике снова горят. Наверное, я никогда по-настоящему не задумывалась о физических и психических шрамах, которые оставил Джо. Объятия Джуда всегда были надёжным убежищем от воспоминаний, потому что он всё знает. Он видел меня в самом худшем виде, самую никчёмную и пристыженную, и всё равно всегда хотел меня.

— Мне жаль, Чикита, — искренне говорит Джесус.

— Я вернулась к тебе. Доверься мне.

Он приподнимает бровь и вздыхает.

— Ты должна заслужить моё доверие, Виктория.

— Каким образом?

Он заправляет выбившийся локон мне за ухо.

— Всё просто. Надень корону, — говорит он с кривой усмешкой на губах.

Я только что легла в постель с дьяволом, и, честно говоря, я понятия не имею, как далеко мне придётся зайти, чтобы сделать то, чего хочет от меня русский. На данный момент, чего бы это ни стоило. Я сделаю всё ради Кайлы и ради себя, чтобы мы могли вернуться к Джуду.