― Это плохо?

― Это гребаная катастрофа.

― За это мне тоже придется расплачиваться?

― Так, бл*дь, и будет.

Он отпускает мой сосок, и я издаю шумный, разочарованный звук из-за потери контакта.

Но мне не приходится долго ждать его следующего шага, потому что он запихивает мои трусики в карман ― снова ― и раздвигает мои ноги всё, ещё стоящие на столе, шире, я не могла себе и представить, что такое возможно. Затем задирает подол моей юбки и засовывает его мне в рот.

― Прикуси и не отпускай.

Я делаю, как он говорит, мои зубы впиваются в черный материал, но не могу понять, почему он сказал не отпускать материал, ну, до тех пор, пока он не опускает голову.

Пока его рот не оказывается на моей пульсирующей киске. И, черт возьми, если раньше я думала, что его пальцы ― оружие массового удовольствия, то его рот вывел его в совершенно другую лигу.

Он проводит языком по моим влажным складочкам, делая их ещё более влажными, слякотными, и моя голова непроизвольно откидывается назад, удивительно, что я не сломала шею. Наслаждение такое чертовски сильное, что не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как на том месте, где он соприкасается со мной.

Он плотнее прижимается ко мне ртом и сильно сосет. Так сильно, что я начинаю дрожать, и складывается впечатление, что он изгоняет мою душу.

Юбка выскальзывает из моего рта. Ничего не могу с этим поделать. Она выскальзывает.

― Твою... мать... ох*уительно...

― Что я говорил о выражениях? ― он говорит, не отрываясь от меня, и это дополнительная стимуляция моей сверхчувствительной кожи.

― Я не... не могу это контролировать.

― Потому что ты на грани?

― Да.

И потому что это Нэйт. Но я не могу этого сказать, потому что он начинает посасывать кое-что другое.

Мой клитор.

Твою мать. Дерьмо.

Спазмы охватывают меня без предупреждения, и я взрываюсь. Я взрываюсь так сильно, что, кажется, это никогда не прекратится.

Падение.

Наслаждение.

Порочность ситуации.

Однако, я словно в тумане, думаю, что всё кончено. Но его щетина скользит по чувствительной плоти моих бедер, и он продолжает меня ласкать, сосет, покусывает, мучает мой чувствительный клитор.

По какой-то причине сейчас я гораздо нежнее, чем когда он ласкал меня пальцами. И это причиняет боль. Приятную боль.

― Нэйт... я не могу... принять это… ― Протягиваю руку к его волосам в попытке коснуться прядей, чтобы оттолкнуть.

― Руки и ноги на стол, Гвинет.

Я возвращаюсь в исходное положение, мои бедра сжимаются, и я чувствую себя так, будто горю.

― Это слишком. Не думаю, что смогу выдержать.

Он поднимает голову между моих бедер, и я немного разочарована, не знаю почему.

― Мне остановиться, малышка?

Не задумываясь, качаю головой.

― Отлично, потому что я этого не планировал. Теперь прикуси юбку, пока на твои крики не сбежался весь этаж.

Боже. Я забыла, что мы на работе и кто-то может услышать. Пожалуйста, пусть у него окажется какая-то звуконепроницаемая система, потому что не могу контролировать издаваемые мною звуки ― даже с юбкой во рту, ― когда он возвращается к сосанию и облизыванию. Но в этот раз все по-другому. На этот раз он преподает мне урок, учит меня, как правильно себя вести.

И когда его рот скользит к моему отверстию, я снова на грани. Но он не останавливается на этом. Он проникает языком в мое тугое отверстие, оно такое узкое, что не могу поверить, что прошлой ночью в него поместилось три пальца.

Я что-то бормочу, слюна стекает по юбке, когда Нэйт трахает меня своим языком, входя и выходя в ритме, от которого у меня перехватывает дыхание, и я в полном восторге.

Если он так трахается ртом, то каково будет с его членом? И мысль о его члене внутри заставляет меня кончить.

Я корчусь на столе, ноги подкашиваются, а сердце колотится в груди.

Нэйт продолжает сосать, лизать, трахать, вытягивая оргазм за оргазмом, пока я не оказываюсь на грани обморока.

Когда он, наконец, поднимает голову от моих ног, превратившихся в желе, я не обращаю на это внимания, потому что он облизывает свои губы. Те губы, которые сосали, покусывали и трахали мою киску.

Я заворожена этим видом, тем, как он демонстрирует то, как поглощал меня, как смакует меня на своем языке. Не могу отвести взгляд. Не могу даже сделать вдох.

― Ты на вкус как очень плохая девочка.

Ну, бл*дь.

Кажется, что-то покинуло меня и перешло к нему. Не знаю, что именно, но, думаю, что-то важное.

Жизненно важное.

И я не смогу это вернуть.